Присев в реверансе перед герцогом Айторном, Белла поднялась наверх в совершенно очаровательную спальню, где наконец-то, наконец-то нашла уединение и смогла плакать, пока не погрузилась в мучительный сон.

Танбридж-Уэлъс, декабрь

— Лорд Юлэнд, Белла, дорогая. Пококетничай с ним.

— Но мне не хочется, леди Талия, — добродушно возразила Белла. — Знаете, его слишком легко воодушевить.

— Но, моя дорогая, тебе нужна практика.

Плотно закутавшись в обшитые мехом накидки, они прогуливались по аллее в Танбридж-Уэльсе. В декабре там находились исключительно местные жители или тяжелобольные, но все же это было светское общество.

Белла прибыла сюда две недели назад, когда по настоянию леди Трейс полностью обновила свой гардероб. Она отказывалась, говоря, что ей нужно просто немного отдохнуть и снова почувствовать себя Беллой Барстоу, прежде чем искать какую-либо стоящую цель в жизни. Однако леди Талия Трейс, изящная, несмотря на свои годы, настояла, чтобы Белла немного побыла их компаньонкой.

Ну разве Белла могла отказать?

— В прошлом году у нас была молодая компаньонка, — объяснила леди Талия, — и с ней мы почувствовали себя моложе. Милая Дженова. Но она вышла замуж. Мы нашли другую молодую леди, но это было унылое создание, всегда считавшее, что должно случиться самое плохое. Мы рекомендовали ее леди Вестер, у которой такие же склонности. Три сестры Трейс были сестрами маркиза Ашарта — предыдущего маркиза. Нынешний молодой маркиз был одним из тех повес, за которыми особенно пристально следила леди Фаулер. Он одаривал ее пикантными новостями о распущенности, ни на йоту не заботясь о ее напыщенных тирадах.

Но теперь он женился — на той самой Дженове, бывшей компаньонке леди Трейс. Девушка была всего лишь дочерью морского капитана — леди Талия всегда указывала на это, когда Белла говорила, что слишком проста для знатных джентльменов, которых ей представляли.

Леди Талия, шестидесяти лет, самая младшая из сестер, никогда не была замужем, потому что ее любимый погиб на войне. Леди Урания, на несколько лет старше, спокойная и величавая, была вдовой и уже уехала, чтобы, провести Рождество в доме своего старшего сына.

Старшая из сестер, леди Каллиопа, крупная и решительная женщина, могла сделать подряд всего несколько шагов, поэтому леди держали двух сильных лакеев, чтобы носить ее в специальном кресле, и леди Талия бесстыдно любовалась их мускулами.

Сначала леди Каллиопа пугала Беллу, потому что казалась постоянно всем недовольной, но Белла научилась видеть искорки в ее глазах и слышать насмешливые интонации. К этому времени она усвоила, что леди Каллиопе можно довериться во всем — это была скала, а очаровательная леди Талия отличалась легкомыслием.

В эти дни Беллу переполняла печаль, и она не знала, как с ней справиться. Белла знала, что будет постоянно грустить о Торне, но всегда, когда она встречала влюбленных с сияющими глазами, ее горе становилось еще острее.

Белла часто плакала, и хотя никогда раньше не была плаксивой, теперь слезы приходили слишком легко и грозили поставить ее в неловкое положение, потому что она не хотела, чтобы кто-нибудь догадался о ее страданиях. Сначала она плохо спала, но постепенно бессонница лишила ее сил. Это не дело, решила Белла; ей двадцать один год, впереди — большая часть жизни, и она не проведет ее в постоянной хандре.

Весной, так сказала себе Белла, она начнет строить свою независимую жизнь, хотя каким образом, пока непонятно. Эд Грейндж начал обучение в Лондоне, и она полагала, что Пег не захочет жить здесь, а она не сможет жить в Лондоне. Белла не могла жить там, где существовала угроза встретиться с герцогом Айторном, — ее воля могла оказаться слишком слабой.

Белла жила под страхом того, что он приедет сюда. Она перебралась к леди Трейс чтобы восстановить свою репутацию, и не ожидала, что ее выведут в самые высокие круги.

Возможно, ей следовало присоединиться к Мэри и остальным в их монастыре — так они в шутку называли свое жилье, потому что теперь леди жили в хорошем доме на окраине Лондона, совместно управляя им и выполняя благотворительные работы. Гортензия согласилась взяться за необходимые изменения в доме; Мэри была неофициальной матушкой-настоятельницей, а Бетси — ее активной помощницей.

Однако Белла не могла поехать туда. Это будет еще одна стая, к тому же под патронажем герцога Айторна.

Люсинда предложила ей жить вместе, но две несчастные старые девы — это уже перебор. Белле было немного жаль сестру, но она не поддалась на ее уговоры.

К всеобщему облегчению, Огастус решился покончить с собой. То же сделал и сквайр Тороугуд — застрелился через день после происшествия в «Олене». Сэр Ньюли Додд как трусливый кролик сбежал за границу.

Огастус пытался оправиться после скандала, убежденный в том, что каким-то образом сможет отмыться от позора, а когда это не удалось и его подвергли остракизму, на который он обрекал Беллу, он пристрастился к настойке опия, дозы которой становились все больше, и в конце концов, случайно или намеренно, выпил слишком много. Белла не чувствовала в этом абсолютно никакой своей вины. Без него мир стал лучше. Шарлотта Лэнгем теперь была помолвлена с приятным джентльменом.

Эта часть жизни Беллы закончилась, скоро должна начаться новая, без Торна… но не раньше весны.

— Пора готовиться к Рождеству, — как-то вечером сказала леди Талия.

Они сидели в небольшой гостиной, которую уютно согревал огромный камин.

— Четыре моих последних Рождества прошли в Карскорте и были малоприятными, — призналась Белла.

— Тогда это будет совершенно другим, — объявила леди Талия, — потому что мы проведем его в Ротгар-Эбби!

Белла замерла на половине стежка.

— Но разве это не очень далеко отсюда?

Леди Талия и леди Каллиопа никогда не путешествовали, и Белла сомневалась, способна ли вообще на это леди Каллиопа.

— Чертовски длинная дорога, — буркнула леди Каллиопа.

— Ты же хочешь поехать, Калли. К ребенку Ротгара!

— Значит, у леди Ротгар родился ребенок? — спросила Белла.

Этого события с радостью ожидал и все то время, что Белла находилась здесь.

— О нет, еще нет, — ответила леди Талия.. — И, надеюсь, не родится, пока мы не приедем. В прошлом году леди Элф — сестра Ротгара, Элфлед — родила ребенка прямо в рождественский сочельник. Разве не прекрасно иметь еще одного рождественского крошку?

— О, Талия, хватит болтать, — заворчала леди Каллиопа.

— Ротгар должен все организовать, он обещал сделать специальное сиденье, чтобы тебе было удобнее, дорогая. И его дочь должна быть там. Я очень хочу с ней познакомиться. Это так романтично — любовь в Венеции, — без намека на смущение сказала леди Талия.

— Скандал в Венеции, — поправила ее леди Каллиопа. — Ведь тогда он едва вышел из подросткового возраста.