Темные фигуры стояли вокруг, то наклоняясь, то выпрямляясь. Яркие клочки пламени оттягивались назад, поднимались вверх и уносились в небо.

Халли, скорчившийся во рву, скрытый туманом и тростниками, яростно закусил губу. Он пересчитал силуэты: то ли пятеро, то ли шестеро… Где же остальные? По крайней мере девятерым нападавшим удалось уйти. И главное, где…

Неподалеку от Халли, ближе к нему, чем к костру, шевельнулся сгусток тумана.

Человек стоял настолько неподвижно, что Халли не заметил его и даже не догадался, насколько близко находится к земляной насыпи, ведущей к воротам. Насыпь была чуть выше уровня рва, от этого казалось, что человек висит в воздухе: черная, мощная фигура, искаженная и полускрытая прядями тумана. Притаившийся внизу Халли сразу узнал этого человека. В лунном свете, каким бы слабым он ни был, отчетливо выделялись широкие плечи, по-медвежьи массивный силуэт… У пояса висел наготове длинный меч; на руках и на груди блестела кольчуга. На насыпи стоял Хорд: великий воин в шлеме и доспехах, с широко расставленными ногами и упертыми в бока руками. Он твердо и уверенно взирал на стены; он казался возрожденным героем древности.

Сидя в грязи, с промокшей от росы задницей, Халли невольно потянулся к своему собственному жалкому оружию: мясницкий нож да троввский коготь, спрятанный под безрукавкой. Ни кольчуги, ни шлема, ни лука, ни меча… Мальчик перевел дух, унимая свой страх. Так и должно быть: он не хотел отягощать себя ничем лишним.

Если, конечно, не считать пояса Свейна. Халли похлопал себя по холодной металлической полосе на груди. До сих пор пояс его не подводил. Что ж, испытаем его еще раз…

Силуэт Хорда на земляной насыпи шевельнулся; Халли услышал, как он выкрикнул приказ. Тени у костра замерли. Стрельба прекратилась.

Потом Хорд заорал — так громко, что Халли, сидя в тростниках, невольно съежился.

— Народ Дома Свейна! Вы меня слышите? Выдайте нам Халли Свейнссона, и мы прекратим поджигать ваш Дом! Выдайте его нам, и мы уйдем и никогда не вернемся! А не то вы изжаритесь в собственном чертоге!

Он умолк. В воздухе пахло дымом. Туман над головой почернел от дыма. Из-за стены ничего не ответили.

Хорд раздраженно крякнул и обернулся к своим людям, собираясь приказать, чтобы продолжали стрелять.

Халли поднялся из тростников, небрежно сунув руки за пояс.

— Привет, Хорд!

Его голос прозвучал и затих. Но наступившее следом молчание было не такое, как прежде: в ночи его заметили. Он увидел, как застыла фигура на земляной насыпи. Лучники у костра замерли с пылающими стрелами, наложенными на луки.

Халли усмехнулся.

— Эй, чего перепугались? Вот он я! Я вышел!

Снова тишина. Он увидел, как Хорд поворачивается из стороны в сторону, словно не зная, куда смотреть. Наконец Хорд спросил, нетерпеливо и в то же время неуверенно:

— Халли Свейнссон? Это ты?

— Да я, я это! — ответил Халли.

— Где ты?

— Здесь, совсем рядом. Во рву.

Хорд обернулся и уставился прямо на него. Его черный силуэт парил в тумане. Халли мрачно улыбнулся; он стоял в классической позе героя: ноги расставлены, руки сложены на груди, всем своим видом выражая вызов и пренебрежение.

Хорд недоверчиво склонил голову в шлеме набок.

— Я ничего не вижу, кроме тростников.

— Ох, могучий Свейн!

Халли выпрыгнул вбок из самых густых зарослей тростника — которые, по правде говоря, и впрямь были несколько выше его головы.

— Ну что, теперь видишь?

Массивная голова кивнула.

— Ну да, вижу, шевелится что-то, словно бы крыса в норе.

Хорд расхохотался себе в шлем, глухо и гулко.

— Значит, они все-таки выкинули тебя наружу?

— Вообще-то нет, — сказал Халли. — Я сам вышел, по своей воле.

— А нельзя ли спросить почему?

— А что, не понятно разве? Ты выдвинул требование: если я выйду, ты прекратишь свое разбойничье нападение на Дом Свейна. Так или не так?

Хорд медленно кивнул сверху.

— Разумеется. Я дал слово чести. И так оно и будет.

— Вот и хорошо. Не забудь сказать об этом своим людям.

Хорд обернулся к теням у костра.

— Затушить стрелы, погасить костер! Прекратить поджигать Дом! Откровенно говоря, Халли Свейнссон, — продолжал он, снова обернувшись к Халли, — на это я не рассчитывал. Я не думал, что ты выйдешь по доброй воле. Я предполагал, что тебя либо выкинут за ворота, связанного по рукам и ногам, как поросенка в мешке, либо ты останешься внутри. Если бы ты не вышел, мы бы причинили большой урон вашему чертогу, но рано или поздно у нас бы кончились стрелы, и ты остался бы жив. Должен признаться, я не вполне понимаю…

Халли заметил, что, говоря с ним, Хорд одновременно делает рукой — той, что ближе к огню, — чуть заметные жесты. Очевидно, это были какие-то знаки.

Халли, пристально наблюдая за туманом вокруг, спокойно ответил:

— Я всего лишь сделал то, что наверняка сделал бы и ты на моем месте. Бесчестно было бы прятаться за стенами, когда мои люди страдают. Ты враждуешь со мной, а не с ними. Да, они помогли мне отразить твое первое нападение, но они защищали Дом. Остальное мы с тобой должны решить между собой, как мужчина с мужчиной.

— Вот и я так думаю, — сказал Хорд. — Ну, иди сюда. Дело решится быстро.

— Нет, спасибо, я пока тут постою!

Халли прищурился, вглядываясь в туман. Его волны и клочья непрерывно двигались, принимая странные, немыслимые формы; от этой изменчивой белизны заболели глаза. Однако Халли показалось, что он видит сквозь туман движущиеся силуэты — фигуры людей, целеустремленно перемещающихся в стороны от догорающего костра, старающихся зайти ему за спину.

— Кстати, — дружелюбно продолжал Хорд, — должен выразить восхищение твоей смекалкой. Я так понимаю, именно ты изобрел все эти уловки? Ведь не твой же слабоумный братец до этого додумался? В результате провалился мой первоначальный план — захватить ваш Дом врасплох. К тому же это стоило мне одиннадцати добрых воинов — и еще трех других, которые лежат раненые вон под тем деревом.

— Все твои люди, взятые в плен, живы, — сообщил Халли. — Так что можем заключить сделку, если пожелаешь. Откажись от вражды со мной, и, даю тебе слово чести, ты получишь своих воинов обратно целыми и невредимыми!

Он старался говорить погромче, чтобы люди Хорда, пробирающиеся в тумане, слышали его слова.

Если Хорд и заколебался, внешне он ничем этого не выказал.

— Мои люди идут за мной, не задавая вопросов, как люди Хакона шли за ним. Какая бы судьба их ни ждала, они примут ее без жалоб. Отказаться от мести ради них было бы бесчестьем для всех нас.