Тенби был не на шутку изумлен.

– Не расскажете поподробнее?

Этот человек вызывал доверие, и Росс рассказал ему все, от первого разговора с Куком до своих экспедиций к Колодцу Чаши и в Египет. Не умолчал и о том, почему на встречу приехал на велосипеде.

Когда он закончил, архиепископ, извинившись, встал, подошел к столу и, набрав номер, приказал секретарю сообщить следующему посетителю, что на встречу с ним может опоздать. Затем снова сел.

– Росс, в тех ваших статьях, что я читал, больше всего поражала и трогала меня их нескрываемая человечность. В конечном счете, все религии верят в одного Бога. И все они об одном и том же: о том, как людям правильно жить на земле. О равенстве. Свободе. Общем благе. Некоторым из них пришлось пройти долгий путь – и я первый готов признать, что в прошлом у христианства были очень темные страницы. Если углубиться на столетия назад – ужасы Крестовых походов, пытки и сожжение еретиков… Но с тех пор мы, в подавляющем большинстве своем, изменились и превратились в нечто совсем иное. Мы стали терпимой, доброжелательной к миру общественной структурой. Мы ищем царство истины и справедливости. Мы даем людям надежду. Это светлый и славный образ. В конечном счете, мы стремимся нести людям смысл. Религия – это о смысле. О том, для чего мы живем. Как я уже говорил, наука ищет ответ на вопрос «как?», религия – на вопрос «зачем?».

– Тристрам, а сами вы нашли ответ на этот вопрос?

– Нет. Однако верю и продолжаю поиски.

– Но ведь и я делаю то же самое! Ищу ответы на свои вопросы. Почему же это вас беспокоит?

Архиепископ покачал головой; выразительное лицо его было серьезно, даже мрачно.

– Я солгу, Росс, если скажу, что не тревожусь за вашу безопасность. ДНК Господа нашего искали уже многие. Может, вы и вправду ее нашли. Однако, что бы вы об этом ни думали, я обеспокоен тем, что информацию вы получили через медиума. Есть и еще одна, более земная причина для беспокойства. Множество людей, обладающих почти неограниченной властью и богатством, мечтают наложить руки на то, чем вы владеете. Интересы некоторых из них – и очень серьезные интересы – требуют, чтобы ваши открытия никогда не вышли на свет.

– Я не первый раз рискую собой. Получать угрозы мне уже случалось.

– Не на таком уровне. Вы, Росс, пытаетесь решить фундаментальный вопрос, стоявший перед человечеством на всем протяжении его существования. А ведь в мире есть множество людей, использующих религию для оправдания насилия, тех, что готовы не только умирать за веру, но и убивать за нее.

Он помолчал; его лицо словно озарилось изнутри.

– Росс, в вас я вижу человека честного. Достойного человека, который в темном, омраченном мире ищет ускользающий свет. Если вы его найдете – пожалуйста, сообщите мне. А пока буду за вас молиться. Дайте мне знать, если вам что-то потребуется, если мы чем-то в силах вам помочь. Да пребудет с вами Бог. Помолимся вместе.

С этими словами архиепископ сложил ладони вместе и прикрыл глаза.

Хантер чувствовал себя очень неловко, но, не желая обижать хозяина, сделал то же самое.

Среда, 15 марта

Домой Росс возвращался уже в час пик и, тащась с черепашьей скоростью по шоссе, размышлял о встрече. Тенби уделил ему много времени и внимания, произвел самое благоприятное впечатление, однако журналист не мог отделаться от подозрений. Насколько серьезно отнесся архиепископ к нему самому и его миссии? И насколько был с ним искренен?

Что, если его просто очень мягко, очень интеллигентно «отшили»? А предупреждение не доверять медиумам – исходило ли оно от чистого сердца, или архиепископ сознательно старался вселить в Росса недоверие к его источникам?

Зазвонил телефон. Росс взглянул на номер: первые цифры 0121 – бирмингемский.

– Росс Хантер слушает, – ответил он.

В ответ в динамике зазвучал знакомый женский голос с бирмингемским выговором: голос престарелой секретарши Энхолт-Сперри, которая после мрачного вчерашнего происшествия заметно подобрела и начала обходиться с Россом по-дружески. Он оставил ей свой номер, и они уже обменялись парой эсэмэсок.

– Мистер Хантер, это Айрин Смитер.

– Здравствуйте, Айрин, – ответил он. – Как вы?

– Сами понимаете, все мы здесь потрясены. Но держусь.

– Понимаю, конечно.

– Я подумала, что вам будет интересно услышать новости…

– Да, спасибо!

– Только что у нас был инспектор Старр из отдела убийств. Принес предварительные результаты вскрытия мистера Энхолт-Сперри. Похоже, у него внезапно отказал кардиостимулятор.

– А он носил кардиостимулятор? Я не знал…

И тут же Росс вспомнил, как Энхолт-Сперри упоминал, что у него «часики тикают с перебоями».

– Да, уже несколько лет. Собственно говоря, это был уже второй кардиостимулятор, мистер Энхолт-Сперри поставил его полтора года назад. Теперь его отправили на экспертизу, чтобы понять… – голос ее дрогнул, Айрин всхлипнула и шмыгнула носом, – понять, что произошло, почему он вдруг сломался.

Росс вдруг похолодел; ему кое-что вспомнилось. Как мимо него пронесся мотоциклист с закрытым лицом – и то странное, что ощутил Росс, оказавшись с ним рядом. Словно что-то потянуло его вперед, толкнуло к мотоциклисту; и медальон со Святым Христофором вдруг на мгновение оторвался от груди…

Недавно Росс читал в Интернете статью о способах незаметно убить человека. Там говорилось: некоторые современные кардиостимуляторы можно «взломать» и прервать или изменить испускаемые ими электрические импульсы.

Для этого подойдет даже просто мощный магнит.

Что, если такой магнит и привез с собой мотоциклист, таинственный предыдущий клиент Роберта Энхолт- Сперри?

– Алло! Алло! – послышался в трубке отдаленный голос. – Мистер Хантер, вы меня слышите?

– Прошу прощения, плохая связь. Я за рулем. Детектив сказал что-нибудь еще?

– Да. Они так и не нашли клиента, побывавшего в офисе перед вами. Мистера Данна, Теренса Данна.

– Он не думает, что этот человек как-то связан со смертью мистера Энхолт-Сперри?

– Детектив сказал, что пока ничего не исключает. Ох… все это просто ужасно!

– Роберт был хорошим человеком, – произнес Росс.

– Ладно, я позвоню вам, если станет известно что-то еще.

– Большое спасибо.

Едва он нажал на «отбой», как телефон зазвонил снова. Теперь Имоджен.

– Где ты, Росс?

Он взглянул на часы в машине. Шесть вечера.

– На пересечении М25 и М23. В страшной пробке.

– И сколько тебе еще ехать?

– От сорока минут до часа.