– Мистер Хантер, меня зовут Квентин Григ, – раздался в трубке очень вежливый и доброжелательный голос. – Прошу прощения, если от чего-нибудь вас отвлекаю. Звоню вам по поручению архиепископа Кентерберийского. Нам стало известно, что вы сейчас работаете над статьей…

– Извините. Дайте, пожалуйста, ваш номер, и я перезвоню.

Мгновение поколебавшись, Григ продиктовал номер, и Росс перезвонил ему с «одноразового» телефона.

– О какой статье речь? – спросил он. – Я работаю одновременно над несколькими материалами.

– И один из них – на религиозную тематику, если мы не ошибаемся?

– Нет, не ошибаетесь.

– Ваша будущая статья весьма заинтересовала архиепископа. К сожалению, информации у нас пока очень мало; не согласились бы вы уделить немного времени, чтобы обсудить это с ним?

Росс, пораженный таким предложением, лихорадочно соображал. Архиепископ Кентерберийский, глава англиканской церкви, хочет с ним поговорить! Да это же золотая жила! Чем бы ни обернулась вся эта история, цитаты архиепископа для его статьи очень пригодятся!

– Да, буду рад с ним встретиться.

– На этой неделе архиепископ пребывает в Лондоне, в Ламбетском дворце, и в его расписании есть свободные промежутки. Однако мне поручено сообщить вам, что, если время вам не подойдет, архиепископ готов отменить другие мероприятия, чтобы встретиться с вами.

Внутри у Росса все кипело и бурлило, словно пузырьки в бокале шампанского. Архиепископ Кентерберийский готов отменить другие встречи, чтобы поговорить с ним, Россом Хантером!.. Он не мог поверить своим ушам. А вдруг это какой-то розыгрыш? Или не понятная ему многоходовка? Кто сообщил архиепископу – Бенедикт Кармайкл?

– Сегодня архиепископ свободен в пятнадцать тридцать, а завтра – в одиннадцать утра.

– Я могу сегодня, – ответил Росс.

Григ рассказал ему, как добраться до Ламбетского дворца, и пообещал, если нужно, зарезервировать для него место на стоянке.

Хантер дал отбой – и услышал писк микроволновки. Достал овсянку, отнес ее во внутренний дворик и начал завтракать, неторопливо листая «Аргус».

Внимание его привлек заголовок:

Росс стал читать. Некий бухгалтер двадцать лет прожил в браке, пока однажды жена не заподозрила, что он ей изменяет. Стала следить за мужем и ничего не обнаружила. Но в один прекрасный день нашла у него на столе раскрытый блокнот, и на первом листе – следы от нажима ручки. Очевидно, ее муж что-то писал на предыдущем листке, а затем вырвал его.

Женщина не смогла разобрать, что написано в блокноте. Однако вспомнила, что недавно видела по телевизору передачу о криминалистической лаборатории, по заказам полиции исследующей улики с мест преступления. В передаче говорилось, что при помощи сложного оборудования, сокращенно называемого ESDA, криминалисты из лаборатории могут прочесть даже самые слабые следы, оставленные на бумаге.

Лаборатория называлась «Бюро ATGС».

И вдруг Росса осенило. В памяти у него всплыла встреча с Куком. Их разговор о рукописи.

«Координаты я, разумеется, вычеркнул, – сказал Кук, – чтобы они не попали в дурные руки».

Журналист схватился за телефон.

Из дома выбежал Монти, неся в зубах поводок.

Росс отложил телефон и похлопал пса по голове.

– Извини, приятель. Вчера ты почти не гулял, и сейчас тоже не придется. Вечером выгуляю тебя как следует, обещаю. Согласен?

«Не согласен, конечно, но что же делать!» – прочел он ответ на грустной морде пса.

В дверь снова позвонили. Вздрогнув, Росс пошел открывать, посмотрел в глазок и увидел перед дверью молодого человека с сумкой через плечо. Тот показал в глазок удостоверение: Алекс Колл, оперативник-криминалист.

Около часа полицейский снимал по всему дому отпечатки пальцев, а закончив, вполне ожидаемо сообщил, что эти отпечатки в базе данных британской полиции не значатся.

Когда Колл ушел, Росс загнал «Ауди» в гараж и закрыл за собой дверь. Он собирался загрузить кое-что в багажник – и меньше всего хотел, чтобы кто-нибудь с улицы видел, что он делает.

Среда, 15 марта

За пару минут до десяти Джулиус Хелмсли вошел в кабинет директора, прихрамывая, с тарелкой круассанов в одной руке и коричневым бумажным пакетом в другой.

– Отличное интервью по радио, Эйнсли. Мне очень понравилось, – сказал он.

– Угу.

Прежде чем сесть за стол у окна, Хелмсли спросил:

– Надеюсь, ты не ведешь запись?

– Я пока еще не сошел с ума, Джулиус. Кофе?

Хелмсли кивнул, и Блур налил ему кофе.

– Что у тебя с лицом?

Хелмсли, смутившись, потрогал пластырь на щеке.

– Просто упал. Поскользнулся.

– Просто упал – а теперь хромаешь, и на лице ссадина… Неплохо повеселился, как я погляжу!

– Очень смешно.

За окном, внизу, над серой гладью Темзы, кружил желто-голубой вертолет с надписью «Полиция» на борту.

Блур пододвинул к Хелмсли чашку кофе и кувшин молока.

– Так что же произошло?

– Мы сделали ошибку. Наняли сукиного сына, из-за которого теперь все затормозилось.

– Не мы, Джулиус, а ты. Тот человек из Монако?

Хелмсли кивнул.

– Тот, что только взглянул на тебя – и сразу удвоил цену?

– Ну да.

– Тот, которого ты называл лучшим в своем деле.

– Мне его так отрекомендовали! Профессионал экстра-класса, очень… гм, впечатляющий послужной список…

– Ну да. Я уж точно впечатлен. А теперь он нагрел нас на восемь миллионов и смылся вместе с тем, что нам нужно. И ждет, что мы заплатим еще.

– Я слетаю в Монако и разберусь с ним …

– В Монако нет аэропорта, – вставил Блур.

– Значит, полечу в Ниццу, а оттуда на вертолете…

– Никаких вертолетов, Джулиус. И никаких частных самолетов. Косяк твой собственный. Полетишь обычным рейсом, а из Ниццы до Монако добираться будешь на гребаном автобусе.

Хелмсли ухмыльнулся – но, подняв глаза, понял, что его собеседник не шутит.

– Мы вообще точно знаем, что то, что нам нужно, у него?

– Совершенно точно. Третий набор координат, тот, что бирмингемский поверенный Роберт Энхолт-Сперри – покойный поверенный – должен был передать вчера Россу Хантеру.

– Снова Росс Хантер! – В голосе Блура звучала ядовитая ненависть. – Мне вспоминаются слова Генриха Второго: «Кто избавит меня от этого мятежного попа?»[17]