немного. Цены уж больно кусались. Может, и стоило полковнику приобрестисебе какой-нибудь тренажер за полтора-два миллиона, чтоб согнать жирок,который начал постепенно наползать на матерую фигуру, но денег таких присебе не имелось. К тому же сомнительно, чтоб до этого тренажера удалоськогда-нибудь добраться. Спортом заниматься на военкомовской должности былонекогда. Впереди уже маячил весенний призыв, из Чечни опять приходили цинки,привозили покалеченных пацанов, и надо было со всем этим разбираться. Потомучто мамы и из облцентра, и из других городов области, и из сел, к которымпривозили упаковку с "грузом 200", знать не хотели, что военком их детей вЧечню не посылал. И те, чьи парни возвращались без ступни, без руки,парализованные или потерявшие разум после контузии, тоже изливали весь гневна него, выстояв очередь в приемной. Но ведь он действительно никого в Чечнюне посылал. И в Таджикистан, и вообще во все места, откуда приходили гробы.У него был план и команды, за которыми приезжали "покупатели" из войск ивезли куда-то. А уж там, на месте, другие люди в погонах решали, кто долженехать на север, а кто на юг. Да, взятки он брал. И не раз. Потому что жить иной раз было больше не начто. Зарплата могла задержаться на месяц, на два и на три. А у полковникабыли неработающая жена, две дочки, учившиеся в институтах, и сын-школьник.Все это когда-то вполне кормилось на те 300-400 рублей, которые Сорокинполучал в войсках. Теперь, несмотря на положенную семизначную зарплату,концы с концами сводились плохо. Пайковых он тоже давно не видел. И когдачей-нибудь папа или брат в цветном пиджаке или в кожаной куртке, поговорив осложностях жизни и талантах кандидата на отсрочку от призыва, доставал из"дипломата" с золотистыми замками конвертик, где прятались десяток-другойбумажек с портретами Франклина, ни отводить "руку дающего", ни орать нехотелось. Хотелось брать. Пройдя через магазин, Юрий Николаевич действительно свернул во двор. Попрямой до родного подъезда оставалось метров сто, не больше. Но пошел он непрямо, а немного наискосок. Там, у небольшого скверика с детской снежнойгоркой, стояла серая "шестерка". Прежде чем подойти к автомобилю, военкомнесколько раз глянул по сторонам. Задняя левая дверца при приближенииполковника гостеприимно открылась. - Садись, - пригласили из темноты кабины. Полковник, еще раз оглянувшись,влез на заднее сиденье. - Здорово, Юрик, - сказал тот, что сидел у правойдверцы. Разглядеть его лицо было сложно, только борода просматривалась нафоне окна. За рулем был еще один, в куртке с поднятым воротником и вязанойшапочке. - Привет, - отозвался полковник. - - Вы с дачи ушли? - Ушли. Спасибо, что предупредил. Рындин хоть и засветил нас, но в этотраз, похоже, проспал. - Надо вам вообще отсюда исчезать. И по городу не мотаться. - Правильно, Юрик. Очень логично. А еще лучше лечь в гроб и нешевелиться. Все равно помрешь когда-нибудь. - Мое дело - сказать. Тебя ведь все равно не переубедишь. - Это точно. Я, в отличие от тебя, власовскую трехцветку на рукав никогдане нашью. И пальтишко это натовское носить бы не смог. Не говоря о"чернобыльской курице" на тулье. - Строгий ты больно, Сережка. Что, я должен был без пенсии уходить? Асемья? Пацан, девки? Жить где? И на что? - Ладно, чего тебя теребить! Не один ты такой. Одни в августе семьипожалели, другие - в октябре. Сейчас тоже жалеют. Их мордой в грязь, а онисапоги лижут. Им деньги не платят, кому-то капитал накручивают, а они тольконоют. Но проголосуют как положено, потому что опять же семьи пожалеют. Быдловы трусливое, а не офицеры. - Зачем ты? Тебе чего надо? Кровищи? Так ее и без того хоть залейся.Сорок пять трупов за прошлый год. За весь Афган столько не набралось, задевять лет! И почти у каждого - мамка. Которая его вовсе не в цинке хотелавстретить. - А ты еще не понял, что служишь тем, кто хотел бы этих трупов побольшевидеть? Ведь и Приднестровье, и Абхазия, и Чечня, и Таджикистан - это всепоследствия того, что мы из Афгана ушли. У меня два года назад далеко отсюдабыл разговор с двумя гэдээровцами. Знаешь, чего наслушался? "Продали вы нас!Горби ваш - шайзе! Да если б он не помешал, гросфатер Эрих всех бузотеровразметелил бы. И эти баварские свиньи ржали бы над нами сейчас: дескать,коммунизмом завоняло осей в гаштет зашел..." Молодые, кстати, парни.Лейтенант и обер-лейтенант Фольксармее. Их в "Бундесвер-ост" приглашали,даром что они в СЕПГ состояли. Не пошли. Присяге изменять не стали. Хотя тами зарплата, и условия на порядок получше, чем в ННА были. - Ничего, небось теперь локти кусают, - проворчал военком. - Нету их уже. Умерли, но не сдались. И не продались! - А ты? К Дудаеву в наемники поперся? Мне ведь Рындин сказал, какой тыЧижик... - Наемником... - мрачно проворчал Сергей. - Да, дурака свалял. Не понял,что все это - из одного кармана. Да и вообще, себя переоценил. Подумал, чтосмогу все это повернуть как надо. Полста через год будет, а не сообразил. - Так чего ж ты, сукин сын, мне глаза колешь? Я по крайности в своих нестрелял. - Ладно. Еще не вечер. Может, и тебе придется. - Не каркай! И вообще, говори, зачем звал? Мне домой, к семье пора. - Хорошо. Вопрос обычный: чем тебя Рындин озадачил? - Велел встретиться с председательницей местного комитета солдатскихматерей. И предложить ей провести работу с матерями призывников весеннегопризыва. Пусть организуют кампанию за направление призывников служить впределах области. То есть в основном в дивизии Прокудина. В ней сейчас,между прочим, немногим больше половины штата мирного времени укомплектовано. - Интересно. Если их призовут в мае-июне, то до выборов большинство имесяца не прослужат. Не шибко мощная поддержка. - Но Рындин не говорил, когда конкретно придется выступать. Ведь не сразуже после шестнадцатого... Тем более кандидатов много, может и второй турбыть. А потом, я думаю, кто бы ни победил, сразу на области не набросятся. Косени призывники оперятся... - Все равно это ерунда, братишка. Ты не хуже меня знаешь, что более-менееприличный солдат получается только года через полтора, не меньше. А из этихнедокормышей, которые К тому же успели прокуриться и пропиться, полноценногобойца можно сделать года за три. Год лечить, год откармливать и годобучать... Догадываюсь я, конечно, где тут собака зарыта, но тебе мозгизабивать пока не буду. - Что надо Рындину об этой встрече рассказывать? - Сообщи ему, что я интересовался настроениями среди офицеров ипризывного контингента, а ты мне говорил примерно то, что на самом деле. Тоесть что зарплатой недовольны, но верность хранят. Будет справляться насчеттого, куда мы ушли с твоей дачи, - скажи, что прямой вопрос задать побоялся.Но при этом, однако, заметь, что видел в машине районную газету "Сидоровскийвестник". Интересно, как он отреагирует на твое предположение, что моя новаябаза - в Сидоровском районе. - А не слишком уж в лоб? - Нет. Ты предположишь, а не станешь утверждать. Он сам захочетпроверить. - Если он тебя уже не вычислил. - Нет, тогда бы я с тобой уже не разговаривал. Вообще-то, он эту