Посмотрев на свой распластавшийся по кровати абрис, я увидел, что и предполагал: у меня на уровне груди шевелится большая серая медуза…

– Блум-блу-у-ум… – слышал я, как она ест. Я протянул руку, чтобы убрать тварь, но…

– НАЗА-А-АД!!! НЕ ТРОНЬ! – услышал я ор внутри себя. Голос слушателя оглушал, угрожал, заставляя беспрекословно подчиняться. Само собой, я стал падать в своё тело…

Резко привстав и тяжело дыша, я пытался прийти в себя. Никогда возвращение ещё не было таким мучительным. Но это ещё не все, что мешало мне успокоиться – за мгновение до вхождения в тело я увидел… Скользнул взглядом и узрел… Как у изголовья кровати, возле меня стоит фигура и смотрит на меня в упор… Не было видна лица – лишь густая чёрная тень с намёками на глаза. Но и этого хватило, что бы заметить, как фигура, улыбаясь подмигнула мне…

Мы сидели в подвале высотки. В отличие от мест прошлых встреч, здесь не было и намёка на комфорт: бетонный короб, лампа посреди комнаты, два стула с неудобными спинками. Декорации – отопительные трубы, крысиный писк и запах плесени. Ничего себе местечко…

Не нужно уметь слышать чужие мысли, чтобы понять – хвалить меня сегодня не будут. Слушатель уже минут пять сидел, не произнося ни слова, просто глядя в упор. В конце концов, мне надоел этот спектакль и я спросил, стараясь придать голосу максимум непринужденности:

– Да уж, веселенькое место встречи…

– Нравится? – от количества яда, содержащегося в одном только вопросе, можно было захлебнуться. Слушатель явно переигрывал… – В ТОМ И ДЕЛО, ЧТО ЭТО НЕ ИГРА! – заорал он, не сдерживаясь. Ярость мощным потоком сыпалась из его глаз – меня аж вжало в стул. – Это основная твоя проблема. Ты думаешь, что выход – ИГРА! Это не ИГРА! Ты хотя бы осознаешь, что мог не вернуться?!

Я попытался сглотнуть слюну, но во рту все пересохло. Дико хотелось пить.

– Но мне же говорили, что выходы безопасны…

– Это так пока я тебя контролирую! Или ты думаешь, тебе зря запретили самостоятельные выходы?

– Не зря, но…

– Именно не просто так! Считай, тебе повезло, что я пошёл пассать ночью и услышал, когда тебя выбросило из тела. А иначе бы ты уже лежал овощем… Мы же тебе довольно подробно объяснили, почему ты не должен самостоятельно выходить в астрал…

Хотя напарник уже успокоился и говорил менее эмоционально, не скрывая тревоги, мне все равно хотелось оправдаться, объяснить ему мотив моего поступка.

– Я просто спать не мог… Уже вторую ночь… И в груди сильно болело… Вот я и хотел посмотреть, что мне мешает спать…

– И что увидел? – коллега явно заинтересовался.

– Такая серая штуковина здесь, – я сжал кулак, приложив его к груди – туда, где видел медузу.

Слушатель ухмыльнулся:

– Ну что, совестливый ты наш, вон тварь какую впустил… Не морщись ты! А кто, ты думал, виноват? Паразиты сами по себе не появляются – мы своим дерьмом их привлекаем. Сам виноват – нечего жрать самого себя. Из-за художника? Можешь не отвечать – и так понятно!

Я решил, что он сейчас опять начнёт распинаться о важности моей работы и необходимости принесённых жертв… Но слушатель лишь сказал:

– Все, что требуется, я тебе уже объяснил. Дальше ты или научишься принимать специфику своей работы, или будешь делать свое дело, при этом изничтожая себя угрызениями совести, допуская в свой кокон всякую нечисть, либо… – хитро улыбнулся, – откажешься от работы…

Судя по всему, он знал, насколько я дорожу выходами.

– Я так и думал… Так что справляйся со своей виной, которая тебя никаким образом не помогает, а лишь мешает.

Рассматривая бетонные стены, я молчал, обдумывая сказанное, пока не вспомнил:

– В астрале я увидел кое-что еще… Моя жена Аня… Она светилась так же, как та женщина в комнате художника…

– Ты имеешь ввиду мёртворожденную? – спокойно уточнил слушатель, но от его слов меня передернуло.

– Да… Цвета жены были такими же мутными, приглушенными… Может быть, это потому, что она спала?

Но слушатель безжалостно завертел головой:

– Не обманывайся – это лишнее. Ты же сам давно чувствуешь её пустоту и именно поэтому, сколько бы ты не пытался быть с ней на равных, у тебя это ни черта не выходит. Сколь угодно пытайся дружить с веником или связкой ключей, но друзьями им тебе не быть…

– Хватит!.. – странно, но мне было по-настоящему неприятно осознавать, что Аня – одна из пустышек.

– Перестань, – неприязненно поморщился слушатель. В тусклом свете лампы его лицо казалось, как пишут прозаики, зловещим. – Ты и до астрала это знал… Точнее, чувствовал. У вас и до выходов не было ничего общего…

– Я сказал, хватит! – рявкнул я.

– Хватит – так хватит, – примирительно поднял он руки. – Твои личные отношения меня вообще не касаются… Это всё, что ты хотел поведать?

– Нет… – мне приходилось пересиливать себя, чтобы продолжать разговор. – Ещё кого-то видел…

– В смысле «кого-то»?

– Какая-то фигура стояла над моим телом…

– Что за фигура? Конкретнее можешь объяснить? – в слушателе появилась плохо скрываемое беспокойство.

– Просто тёмная фигура… Он или она – не знаю… И смотрела прямо на меня…

– Что значит «смотрела»? Насколько мне известно, в тонком мире тела эфемерные и не имеют глаз.

– Это понятно… – отмахнулся я. – Просто я почувствовал: эта фигура внимательно наблюдает за мной. Причём этот взгляд… Мне кажется, я уже видел его…

– Видел? Где? – слушатель явно удивился.

– Когда ехал домой с прошлого задания… В автобусе… Сначала я увидел чад от домов…

– Что за «чад»?

– Неважно. А затем услышал, как кто-то ко мне обращается. Обернувшись на звук, я смог заметить, как дед на соседнем сидении подмигнул мне и его зрачки изменили цвет… Как будто два разных человека в одном…

– И ты хочешь сказать, что тот, кто тебе подмигнул в автобусе и возвышался над телом во время выхода – одна и та же сущность? – догадался слушатель.

– Да… Такое возможно?

Слушатель задумался:

– Подселенцы? Средь бела дня? Ещё и прямой адресный контакт? Маловероятно…

– Тогда кто это надо мной возвышался? Ещё один паразит? Меня мало радует перспектива, что какая-то хрень ходит за мной по пятам… Может, она прямо сейчас – за моей спиной…

– Не стоит, – с уверенностью сказал слушатель. – Никогда не слышу… Хотя ты сам сейчас сможешь проверить.

– Так что это было? – пока что ответ напарника не особо устраивал, но и теперь он пожал плечами.

– Может, просто непроявленные.

– Кто? – переспросил я.