— Я по поводу ограбления, — сказал он.

— Но я не виновен. — прожурчал Фатти. — Уверяю вас…

— Я и сам знаю, — отрезал Гун, видимо очень жалея, что это не так. — Но я хочу знать, почему вы оказались там как раз тогда, когда старик кричал как резаный?

— Но он не говорил, что его зарезали, — поправил Фатти. — Он звал полицию.

— Ха! — сказал Гун. — Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Странно как-то, что ваша компания всегда оказывается там, где что-нибудь случается. Вынюхиваете. Подглядываете. Мешаете полицейскому следствию.

— Ну если вы только для этого приехали, то позвольте с вами попрощаться, — ответил Фатти, вставая. — Я просто съезжу сейчас к суперинтенданту и расскажу ему обо всем. Я не хочу мешать следствию, а хочу помочь ему. Что, если мы и оказались там сегодня утром? Позвольте пожелать вам всего хорошего, мистер Гун.

Гун растерялся.

— Ну-ка, сядьте, — сказал он, стараясь говорить ласково. — Я ведь просто упомянул, что вы прямо-таки всегда оказываетесь на месте происшествия и что это просто удивительно. Что тут такого?

— Но вы что-то сказали про вынюхивание. И про подглядывание, — вздохнул Фатти.

— Просто я не так выразился, — ответил мистер Гун, вынул огромный носовой платок и вытер вспотевший лоб. — Забудем. Никакого желания разговаривать с вами у меня нет, но закон есть закон. И сюда я приехал не для удовольствия. Но я обязан задать вам несколько вопросов, раз уж вы и вся ваша компания были первыми на месте, так сказать, происшествия.

— Ну так спрашивайте, — разрешил Фатти, — только удержитесь от риторики, у меня много дел.

Но что такое «риторика»? Уж конечно, что-нибудь грубое, решил Гун. Надо будет заглянуть в словарь. Риторика!

Он начал задавать Фатти обычные вопросы. В котором часу Фатти и остальные явились туда? Видели ли они кого-нибудь возле коттеджа? Как выглядела комната? Что говорил старик?

Фатти отвечал коротко и только правду, радуясь, что Гун не подозревает о настоящей причине их появления у коттеджа. Полицейский считал, что они просто гуляли и, проходя мимо дома, услышали крик старика.

— Ну вот и все, — сказал наконец Гун.

Фатти должен был признать, что вопросы полицейский задавал умело. Он не упустил ничего существенного. Гун внимательно посмотрел на Фатти.

— Э… думается, вы кое-что сообразили? — спросил он.

— Конечно, — ответил Фатти. — По-моему, найти грабителя будет легко. Ведь старик перечислил всех, кто приходил к нему утром?

— У него все в голове путается, — пожаловался Гун. — Может, он называл тех, кто приходил вчера утром. У стариков память плохая. Может, и деньги-то лежат где лежали. Э… кхе-кхе… А вы как думаете?

Фатти не собирался помогать Гуну. Он еще не забыл, как тот дал пять шиллингов Берту и велел ему поймать Бастера.

Фатти вскочил, потому что ему стало противно смотреть на толстого полицейского.

— Всего хорошего, — сказал он и выпроводил Гуна. Пусть сам разбирается. Он ему помогать не намерен!

Друзья встретились в комнате Пипа в половине четвертого. Миссис Хилтон решила пригласить их к чаю и послала Пипа и Бетси в булочную за пирожками и кексами.

Они вернулись с полными корзинками и сами разложили угощения на блюдо.

— Ну, почему вы поставили это прямо нам под нос? — простонала Дэйзи. — Какие трубочки с кремом! Так и хочется укусить!

— А имбирный кекс, а фруктовый торт?! — воскликнул Ларри. — Нам такой вкуснятины к чаю не дают, Пип.

— Ну это только, когда у нас к чаю гости, — заметил Пип. — Бастер, а для тебя твои любимые собачьи галеты с паштетом. Ну-ка, понюхай!

Бастер понюхал, высунул розовый язык — и галета исчезла, хрустнув у него на зубах.

— Ах, Бастер, что за манеры! — укоризненно сказал Фатти. — Ты когда-нибудь видел, чтобы твой хозяин вел себя так?

Все засмеялись. Пип достал карты и начал их тасовать, а Фатти рассказал, как к нему приходил Гун.

— Просто не понимаю, как ты можешь с ним вежливо разговаривать после того, как он собирался пристрелить Бастера? — воскликнул Пип.

— Ну не то чтобы я был так уж вежлив, — признался Фатти, — я побаивался, что он спросит, почему мы очутились там. С Гуна станется обыскать сад и найти губку!

— Чтоб ему! — сказал с досадой Ларри. — И мама все время про нее спрашивает! Надо так или иначе ее найти. Я хотел было купить новую, но мы с Дэйзи сегодня заглянули в магазин, там такие большие стоят пятнадцать шиллингов. Пятнадцать шиллингов! Это же грабеж!

— Я тебе ее отыщу, — пообещал Фатти. — Не можешь же ты среди бела дня шарить по кустам, а потом удалиться, размахивая губкой! Я схожу туда, когда стемнеет, и отыщу ее.

— Ну, среди бела дня я туда не пошел бы! — обиженно возразил Ларри. — Я не совсем идиот. Но я буду тебе благодарен, потому что вечером из дома мне выбраться трудно. Тебе-то просто — скажешь, что идешь погулять с Бастером.

— Да, я обычно вывожу его перед сном, — сказал Фатти. — Побываю там сегодня же, а утром принесу губку.

— А мы еще раз сходим к старику? — спросила Дэйзи. — Может быть, все-таки это тайна? Ну, конечно, маленькая, я знаю. Но, может, все-таки попробовать найти грабителя? Или оставим все Гуну и не будем вмешиваться?

— Ну, по-моему, тут особой тайны нет, — возразил Фатти. — Либо деньги по-прежнему лежат в тайнике, про который старик забыл, либо их забрал кто-то, кому тайник был известен. Следовательно, это мог быть кто-то из его родственников. Все ясно. И вообще, после истории с Бастером я никаких дел с Гуном иметь не хочу. Меня тошнит от одного его вида.

— Так, значит, это не тайна, — вздохнула Дэйзи. — Ну, будем надеяться, какая-нибудь тайна еще найдется. Я просто хотела сказать, что есть человек, который знает, кто заходил к старику утром — наш француз, мистер Анри. Он лежит на кушетке и все время смотрит в окно. А оттуда дверь коттеджа видна очень хорошо.

— Ты права, — согласился Фатти, — и мы обратились бы за сведениями к нему первому. Ну пусть этим занимается Гун. По правде говоря, я очень боюсь, что кто-нибудь начнет задавать вопросы о мойщике окон! Ведь кто-нибудь мог обратить внимание на Ларри, и, если станет известно, что Ларри мыл там окна, у нас будет довольно глупый вид.

— Я с самого начала говорил, что это глупо! — сказал Ларри. — Еще когда ты дал мне задание изобразить мойщика.

— Ну, пожалуй, это было чуть неосмотрительно, — заметил Фатти, — но забудем. Кому сдавать? У нас как раз хватит времени сыграть до чая.

Играя, они очень веселились, а за чаем — еще больше. Во время игры Бастер обнаружил, что, забравшись на стул, можно дотянуться до тарелки с галетами, и успел съесть их все, никем не замеченный. Потом он тихонько спрыгнул со стула и улегся возле Бетси.