Даша обреченно села. Ноги у нее ослабели, голова слегка закружилась.

«Она знает или часть правды, или всю правду… Если так, я погибла. Или спаслась».

А Люба говорила, не сводя с нее глаз:

– Ветельников тебя не рекомендовал. Это я знаю.

Даша подняла на нее взгляд и только и смогла прошептать:

– А Лариса знает?

– Она не знает ничего. Она даже не удосужилась это узнать. Хотя могла бы. Почему ты солгала?

Даша молчала.

– Ладно, можешь не отвечать, – вздохнула Люба. – Лгут очень многие, почти все. Одна говорит, что у нее мама потомственная дворянка и они очень нуждаются, строит из себя такую недотрогу, что глядеть совестно, а в конце концов оказывается обыкновенной шлюхой с Московского вокзала. Другая долго изображала страдалицу, говорила, что у нее дома двое некормленых детей. А у нее не было ничего, кроме триппера. Лариса кляла ее потом, на чем свет стоит. И так далее, и тому подобное… Но вот ты! Ты же не брала у нее денег?

– Я ничего у нее не брала.

Значит, надеешься в конце концов взять больше? Политика в общем-то верная… Ты ведешь себя правильно, ее всегда разжигало, когда сопротивлялись… – Люба вдруг помрачнела. – Могу даже сказать тебе, что именно из-за этого она долго преследовала меня, хотя в клубе мы оказались почти одновременно… Я никогда не давала ей повода так приставать ко мне, никогда не афишировала своей склонности к женщинам… Но она не оставляла меня в покое. Ты себе не представляешь, какой она может быть навязчивой! В конце концов пришлось уступить. Это было только раз, больше не повторялось. Она прекрасно поняла, что радости ей от этого будет немного, да и я дала понять, что в случае повторения домогательств устрою ей большие неприятности… Так что нельзя сказать, чтобы между нами была большая симпатия… Я не могла покинуть клуб, чтобы избавиться от нее. Иначе я оказалась бы без средств к существованию. Она поставила меня в безвыходное положение, и я этого никогда ей не забуду… Так никто до нее не смел со мной обращаться.

Люба внезапно умолкла, словно решила, что сказала достаточно. Даша слушала, подперев щеку кулаком и не сводя с нее глаз.

«Вот как! Значит, даже такие, как она, не могут противиться… Что же говорить обо мне? В присутствии Ларисы я едва не теряю сознание. Как я могу что-то сделать, чтобы избавиться от нее?»

Люба прервала ее размышления, попросив приоткрыть дверь и посмотреть, нет ли кого в коридоре. Она сказала это быстро и тихо, почти одними губами. Даша исполнила ее просьбу и успела заметить в коридоре какое-то движение. Она плотнее прикрыла дверь и вернулась к Любе.

– Сейчас там никого нет, но возле комнат кто-то бродил.

– Ты видела кто?

– Нет. Вы думаете, это не случайно? Нас могут подслушивать?

– Вполне… – Люба открыла кран и пустила в ванну струю горячей воды. – Пусть шумит, а ты садись рядом. Буду говорить тебе на ухо. Если кто заглянет, советую обнять меня.

– Зачем? – Дашу бросило в жар. – Ведь могут подумать, что мы…

Люба повелительным жестом указала ей место рядом с ванной, и Даше ничего не оставалось, как переместиться туда вместе с пуфиком. Люба схватила ее за руку и, притянув к себе, зашептала под шум воды:

– Куда лучше, если подумают, что мы с тобой целуемся, чем говорим о чем-то. Конечно, и поцелуи с тобой не улучшат моих отношений с Ларисой, но это все же будет меньшим злом. Я его и выбираю. А ты?

– Я тоже, – прошептала Даша, глядя на нее. – Что уж думать о моей репутации…

Люба тихо рассмеялась:

– Глупенькая, здесь ни у кого нет подходящей репутации! Придется тебе приспособиться. Расскажи о себе. Прежде всего, что тебе надо от Ларисы?

Даша замялась. В данной ситуации надо было говорить правду или не говорить ничего. Она понимала, что Люба в состоянии проверить все, сказанное ею, как проверила она миф с Ветельниковым. И в то же время откровенничанье с одним из членов клуба могло завести ее слишком далеко. Она молча смотрела на Любино внимательное лицо, потом вздохнула и пожала плечами.

– Вы мне поверите, если я скажу, что попала сюда чисто случайно? – спросила она. – Так и было. Я вам клянусь.

– Не поверю, – тут же ответила Люба. – Ничего случайного на свете не бывает. Даже если ты ничего от Ларисы не хочешь, попала ты сюда с каким-то умыслом. В обратном ты меня не убедишь, кто тебе дал пригласительный билет?

– Больной, – упрямо сказала Даша. Ей было легче придерживаться уже созданной легенды. – Мой больной, который выписался. Он захотел меня чем-то отблагодарить, а подарки я брать не люблю. Тогда он сказал, что подарит мне билет в театр. Я сказала, что не надо, потому что это может совпасть с дежурством. Тогда он принес этот пригласительный билет и сказал, что сюда можно прийти в любой свободный вечер и я останусь очень довольна.

– Девочка моя, ты несешь сущую чепуху! – решительно заявила Люба. – Не мог тебе подарить этот билет человек, не имеющий понятия о клубе. А если он его имел, то не мог отправить сюда девчонку, не имеющую никаких склонностей к известному пороку. Это было бы просто скандалом.

– Скандалом?

Ну да, ты устроила бы скандал, когда до тебя дошло бы, куда ты попала, – пояснила Люба. – Он, этот твой больной, либо жестоко подшутил над тобой, либо разглядел в тебе такие склонности, которых у тебя не было, либо преследовал какую-то свою цель, отправляя тебя сюда… Я склоняюсь к последнему. Для шутки билет стоит слишком дорого, да и не думаю я, что кто-то мог так тебя возненавидеть. Розовыми наклонностями в тебе и не пахнет, если можно так сказать. Слепой бы понял, что сильный пол тебе куда милей. Остается третье.

– Я не знаю, – пробормотала девушка. – Ничего не могу вам сказать… Я совсем ничего не понимаю.

– Он ничего тебе не сказал? – упорствовала Люба. – Даже не намекнул, зачем посылает сюда? Ты мне лжешь.

– Нет, уверяю вас, – беспомощно лепетала Даша. – Я не знаю, как сделать, чтобы вы мне поверили. Все вышло совершенно случайно! Я пришла сюда, ничего не зная! Я не собиралась стать любовницей Ларисы! Я просто в отчаянии, что не могу выпутаться из всей этой истории. Вы же знаете – меня не выпускают!

– И потому ты украла бумажник у милейшей Надежды Степановны? – мягко спросила Люба.

Даша вскочила и вырвала руку из ее мокрых пальцев. Люба, впрочем, и не пыталась ее удержать. Она задумчиво посмотрела и сказала следующее:

– По твоему поведению я могу заключить одно: ты, хорошая моя, явилась в клуб с единственной целью – обчищать нас, грешных. Моя шуба, ее бумажник… Это многовато за два дня!

– Это ужасно… – Даша покрылась мертвенной бледностью. Она едва находила слова для оправдания.

– Это ужасно, что вы так думаете… Я знаю, все должно выглядеть именно так, но я не воровка…