припомнить хоть один достойный упрека поступок, который бы ты совершил в студенческие годы. И почти панически вынужден констатировать, что подобных поступков не было. Мне не в чем тебя упрекнуть, решительно не в чем. Ты относишься к тем немногим, которые не били себя в грудь на собраниях, не бахвалились своей честью, искренностью и твердостью… Хоть у меня ядовитый язык, но тебя, Виктор, мне упрекнуть не в чем — это обстоятельство является признаком моей профессиональной деквалификации и, уверяю тебя, поводом для мигрени. Я привык смотреть на мир сквозь призму своей рубрики, и до сих пор никто не ускользал от меня, кроме Виктора и Иона. Стало быть, надо копать глубже. Обещаю вам, досточтимые коллеги, этим заняться.

В и к т о р. Желаю успеха, плачу по счету… Так, пошли дальше. Эмилия, чем ты можешь похвастаться?

Э м и л и я. Четырехлетней дочкой. И дважды завоеванным европейским первенством. Ну как?

В и к т о р. Годится. Слово предоставляется мужу Эмилии, приготовиться Василе.

П е т р е. Я… если можно так выразиться…

Г е о р г е. Забил гол, он же — офсайд.

П е т р е. Какой такой офсайд, о чем вы говорите? Какой офсайд, когда справа был Олаффсон, я пошел на сближение и ударил.

В и к т о р. Яснее ясного, чистый гол.

Г е о р г е. Ну будьте же серьезны!..

П е т р е. Да вы почитайте газеты, почитайте, пожалуйста, газеты!

Г е о р г е. А вы-то сами читали датские газеты?

П е т р е. Я, видите ли… то есть… (В раздражении и замешательстве залпом осушает бокал.)

В и к т о р. А что ты, Василе?

В а с и л е. Я писал… и печатался…

И о н. Прислал бы и нам, брат, хоть по книжке. Хотя бы коллегам, черт побери…

В а с и л е. Конечно… У меня просто не было ваших адресов. Непременно пошлю. Как только вернусь домой…

В и к т о р. Слово предоставляется жене Василе. Приготовиться Георге.

И л я н а. Что я могу о себе сказать… Что я подготовила десять выпусков? Но это сделал каждый из нас. И посадила два тополя.

В и к т о р. Где?

И л я н а. Где-то у черта на куличках. На вершине холма.

И о н. Заразилась поэтическим духом от мужа?

И л я н а. Стараюсь. И так говорят, что мы, математики…

В а с и л е. Дайте я скажу. Пожалуйста, дайте мне сказать.

Г е о р г е. Кто же тебе мешает?

В а с и л е. Ты.

Г е о р г е. Я?! Здравствуйте!.. Я сижу и молчу.

В а с и л е. Ты мне мешаешь и тогда, когда молчишь.

Г е о р г е. На воре шапка горит.

В и к т о р. С этой твоей рубрикой ты превратился в заправского прокурора.

Г е о р г е. Да ну вас, ей-богу, разве не видите — я молчу, что вы ко мне привязались?

В а с и л е. Я хотел сказать… Сказать, что Иляна заботилась обо мне.

Г е о р г е. Она сует тебе пустышку и укладывает бай-бай?

В а с и л е (продолжает свое). Заботилась обо мне.

В и к т о р (Георге). Прошу, твое слово.

С о ф ь я  выскальзывает из зала.

Г е о р г е. Мда… Гм. Ну что ж, самое большое достижение, если хотите знать, — это то, что мой начальник меня еще не выгнал.

В и к т о р. Не прибедняйся. У тебя бойкое перо, журналистская хватка, чего тебе не хватает?

Г е о р г е. Ха, вы не знаете нашего шефа: умного да пишущего он не держит. Такого человека он выдвинет, переместит, неважно куда, но уберет. А в результате без малого десять лет он у нас самая светлая голова.

В и к т о р. Почему ты не посвятишь фельетон этой теме?

Г е о р г е. В этом нет надобности, он и так у меня на крючке, с одним веселеньким дельцем.

В и к т о р. Потерял какое-нибудь письмо?

Г е о р г е. Нечто в этом роде.

В а с и л е. Это, знаешь ли, методы… методы…

Г е о р г е. …достойные осуждения. Согласен. Но что вы скажете о методах шефа?

В и к т о р. Каков поп, таков и приход… Я слышал, ты написал книгу.

Г е о р г е. Мне ее завернули в трех издательствах. Говорят, слишком «односторонняя», вижу все в мрачном свете.

В а с и л е. Ну, если тебе приходится иметь дело только с мошенниками…

Г е о р г е. Среди них есть здравомыслящие и более честные, чем многие.

В и к т о р. Кто — многие?

Г е о р г е (пожимая плечами). Многие люди.

В и к т о р. Жуликов ты берешь под защиту, а своих товарищей подозреваешь во всех смертных грехах.

Г е о р г е. Мой лозунг — «поступай наоборот!». Когда мне говорят «посмотри сюда», я инстинктивно смотрю в другую сторону.

В и к т о р. Идет молва, что ты сначала разговариваешь по телефону, а потом уж набираешь номер собеседника.

И о н. И что супружескую жизнь ты начинаешь с развода, а не со свадьбы.

Г е о р г е. Не болтайте глупостей, просто я не люблю проторенные дорожки, вот и все.

В и к т о р. Со временем ты получишь право входить в трамвай спереди.

П е т р е (убежденный, что удачно шутит). И выходить сзади, хи-хи-хи!

Г е о р г е. Это прикажете понимать опять как шутку?

В и к т о р. А что думает твоя жена? Она почему-то исчезла.

Г е о р г е. Она не любит допросов. Я выбрал ее в жены потому, что она с такими же вывихами, мы с ней похожи. Вы познакомились с вашими женами в парке, я со своей — в суде.

В и к т о р. Кто она? Неподкупный обвинитель?

Г е о р г е. Ни-ни!

В и к т о р. Бесхитростная свидетельница?

Г е о р г е. Ничуть не бывало.

В и к т о р. Значит, защитник, способный доводами сердца опрокинуть козни обвинения.

Г е о р г е. Тоже нет. Она — подсудимая. Героиня моего лучшего фельетона.

В и к т о р. Браво, молодец! Пишешь одно, а делаешь другое.

Г е о р г е. Это — эксперимент. Как у Пигмалиона{69}. Сегодня исполняется месяц.

П е т р е (снова шутит). Медовый месяц в суде, ха-ха-ха!

Г е о р г е. Проси в награду чего хочешь, только обещай больше не шутить.

П е т р е. Обещаю. А взамен верни гол, мой гол.

Г е о р г е. Гол был забит из позиции «вне игры» и, следовательно, голом не был. Значит, я тебе ничего не должен.

П е т р е. Уважаемый Георге, я…

В и к т о р. Ну хватит, хватит. Ион, твоя очередь.

И о н. Право не знаю, что сказать.

Г е о р г е (язвительно). Я располагаю всеми данными: одиннадцать тысяч триста пятьдесят три погонных метра асфальта, двадцать тысяч четыреста пять квадратных метров зеленых насаждений, кафе с несколькими пристройками и широкоэкранный кинотеатр со скрипучими стульями.

И о н. Речь идет не об этом.

Г е о р г е. Господи, ну, конечно, не об этом.

И о н. Приезжай ко мне в деревню и посмотри, как живут и что думают люди. Это уже не переведешь на квадратные метры.

Г е о р г е. Да и не изобрели еще калибра, с помощью которого можно было бы высчитать в процентах размер твоего вклада.

И о н. Даже если он составляет ноль целых одну сотую процента, и то хорошо.

В и к т о р. Что-то я твоей жены не вижу.

О ф и ц и а н т. Она на кухне, варит кофе. Она уверена, что мы употребляем кофейную гущу для заварки дважды. Это ж надо! Разве мы можем себе позволить что-нибудь подобное? (Уходит.)

В и к т о р. Итак, сделаем выводы.

И о н. Эх, ребята, сохранили ли мы еще свою молодость?

Э м и л и я. Допустим, сохранили, и что дальше?

Г е о р г е. Если сохранили, я сунул бы тебе в сумочку хлопушку, а мы, парни, поиграли бы в «жучка».

И о н. Как играли в