зимние ночи, когда прогорали дрова и в общежитии становилось холодно.

Г е о р г е. Рехнулись вы, ребята, я ведь пошутил, как можно играть в «жучок» с товарищем генеральным директором?!

В и к т о р (выходит на середину зала и останавливается, принимая позу «ведущего» в игре, — прямо против ниши). Ну, давайте, я буду первым.

Пауза. Никто не решается приблизиться к нему и ударить. Вдруг из ниши протягивает руку Валентин и бьет по руке Виктора. Возгласы удивления. Всеобщая растерянность.

(Отводит руку, которой он закрывал глаза.) Что же это у вас нет никакого чувства ответственности?

Г е о р г е (ликует). Потому что мы не генеральные директора.

В и к т о р. Вы что, ударили и сбежали? Давайте еще раз. (Снова становится в позу.) Начали!

Валентин, из ниши, опять бьет.

(Стремительно оборачивается и хватает его за руку. Затем с трудом вытаскивает из ниши.) А это кто такой?

В а л е н т и н. Пьянчужка, с вашего позволения.

В и к т о р. Взявшись за гуж, не говори, что не дюж. Придется тебе угадывать.

В а л е н т и н. Нет, не буду, у меня ребра слабые, бока худые. Я на них сплю, вот они и помялись.

В и к т о р. Но рука у тебя, слава богу, тяжелая.

В а л е н т и н. Функция создает орган. Этой рукой я держу стакан.

В и к т о р. Кто дает, тот и получать должен.

В а л е н т и н. Я получил сполна.

В и к т о р. От меня?

В а л е н т и н. И от тебя тоже.

П е т р е (решительно вмешивается). Ну хватит, довольно, помещение арендовано, брось валять дурака и оставь нас в покое.

В а л е н т и н. А ты, дяденька, помалкивай, ты в офсайде.

П е т р е (Иону). И давно этот тип здесь?

И о н. Я его только сейчас увидел. (Кричит.) Официант!

О ф и ц и а н т (появляясь в дверях, замечает Валентина и темнеет лицом). К вашим услугам.

И о н. Как здесь оказался этот бородач?

О ф и ц и а н т. Я его первый раз вижу, клянусь честью.

В а л е н т и н. Ты уж лучше помалкивай! А кто мне принес четыре виски?

О ф и ц и а н т (выдает себя). Не четыре, а пять.

В а л е н т и н. Извини, пятый выпил не я, а Василе.

П е т р е (Василе). Кто этот человек, почему он обращается ко всем вам на «ты»?

Василе пожимает плечами.

Э м и л и я (подходит к Валентину и внимательно смотрит ему в глаза). Ты хочешь побыть с нами?

В а л е н т и н. Мне некуда идти.

Э м и л и я. Пусть останется. Он будет вести себя хорошо.

Г е о р г е. А ты откуда знаешь? Разве ты не видела, как он стукнул товарища генерального директора?

Э м и л и я. Он послушный. Валентин всегда был послушным. Оставьте его в покое.

Гонг.

7

Все сидят вокруг стола и, конечно, поют «Пожелтел виноградный лист». Дирижирует  В и к т о р. К  И о н у  подходит  о ф и ц и а н т  и знаками показывает, что кто-то просит его выйти. Ион молча извиняется и идет к двери. За порогом его ждет  М а р а. В руке у нее чемодан — вероятно, она только что приехала. Между Марой и Ионом немая сцена. На их лицах отражается сначала изумление. На несколько мгновений они застывают, глядя в глаза друг другу. Затем Ион разыгрывает бурную радость, преувеличенную и неискреннюю. Целует ей руку, хлопает по плечу, бестолково суетится. Мара стоит неподвижно. Почувствовав фальшь этой сцены, Ион становится более сдержанным. Он берет у Мары чемодан, и какое-то время они молча глядят друг на друга. Застольная песнь окончена. Громкие аплодисменты. Доносится голос официанта: он приглашает всех перейти в соседний зал и потанцевать. Остаются только Ион и Мара. Они входят в банкетный зал.

И о н (поспешно хватает со стола два бокала и наливает коньяк. Один из них протягивает Маре). За твой приезд! Добро пожаловать.

М а р а. Кто пил из этого бокала?

И о н. Моя жена.

М а р а. Ах вот как. (Пьет.)

И о н. На чем ты приехала?

М а р а. Ночным поездом. Объявление попалось мне на глаза только позавчера. Я меняю квартиру и потому слежу за рубрикой «Информация». Я несколько раз перечитала объявление, прежде чем поняла, что речь идет о нас. «Выпускники такого-то года… по случаю десятилетней годовщины…». Значит, действительно прошло десять лет?

И о н. Ты этого не заметила?

М а р а. Совершенно. Все время что-то происходит. То одно, то другое… Некогда остановиться и подумать…

И о н. Мне тоже.

М а р а. Держу пари — ты меня забыл.

И о н. Сама знаешь, как в жизни бывает. С глаз долой…

М а р а. По правде говоря, не бог весть что — из сердца вон.

И о н. Мы были тогда такие легкомысленные, такие глупые… Всюду ходили вместе, держась за руки, как дети… Я устраивал тебе смешные сцены ревности.

М а р а. Ой! Ты лысеешь!..

И о н. А мое брюшко ты еще не рассмотрела?

М а р а. Я тебя не видела в профиль.

И о н. Пожалуйста, полюбуйся. (Поворачивается.)

М а р а. Нда-а… Но пока не так уж и страшно.

И о н. Как тебе жилось?

М а р а. Хорошо. Даже очень хорошо.

И о н. Я слышал, у тебя есть дети.

М а р а. Двое. А почему ты этим интересовался?

И о н. Я не интересовался. Это Георге сегодня сказал.

М а р а. Вот именно, тебе незачем было интересоваться. Между нами ведь ничего не было. Забава глупых подростков. В то времена ты мне казался большим, красивым и сильным…

И о н. А ты мне — маленькой, нежной и беззащитной.

М а р а. Тебе ведь тоже жилось неплохо, не так ли?

И о н. Жаловаться не на что… Где преподаешь?

М а р а. В гимназии. Утверждена по конкурсу. Так что у меня все в порядке. Инициатива развода с мужем — моя. И теперь мне гораздо спокойнее; у меня свои странности, свои маленькие причуды, я убедилась, что никого не переношу рядом с собой… (Неискренне.) Что мне дышится свободно только тогда, когда я одна, когда я могу делать что хочу, ты ведь знаешь, я всегда была такой… (Поспешно.) Одним словом, жаловаться не на что.

И о н. Сегодня утром я случайно проходил мимо нашего каштана.

М а р а. Я тоже. По дороге с вокзала.

И о н. Жалкое, хилое деревце.

М а р а. Мне стало смешно, когда я его увидела. А ведь было время, мне казалось, что этот каштан выше неба, а ветви его раскинулись над всей землей.

И о н. Кинотеатр снесли. Знаешь, тот, где мы…

М а р а. Где мы посмотрели с галерки сто пятьдесят девять фильмов. Я как-то искала дома старую справку и наткнулась на твои письма.

И о н. Абсолютно идиотские.

М а р а. Нелепые. А ведь было время — я верила!

И о н. Каждое я переписывал по пять раз и только шестой вариант посылал тебе.

М а р а. А как ты закуриваешь сигарету, все так же?

И о н. А как я закуривал?

М а р а. Ты делал какой-то жест, совершенно особый, мне он очень нравился.

И о н. Вот уже шесть лет, как я не курю.

М а р а. Да-а-а… Ничего не осталось. Ни-че-го.

И о н. Может, к лучшему.

М а р а. Конечно, к лучшему.

И о н. Я рад тебя видеть.

М а р а. И я рада. (Показывает