– Я здесь, – сказал Люк старику с паникой в голосе. – Вы меня слышите? Вы можете двигаться?

Он протянул руку и осторожно коснулся шеи водителя, нащупывая пульс.

– Совсем слабый. Бедняга еле жив.

Послышался чуть различимый стон. Люк инстинктивно достал бутылку с водой, налил немного в крышку и поднес ко рту раненого. Большая часть пролилась, но несколько капель все-таки увлажнили губы старика, и ему удалось сглотнуть.

– Кто вы? – негромко спросил Люк. – Как вас зовут?

Старик издал сиплый звук. Взгляд полузакрытых глаз был мутным.

– Айра.

– Вы давно здесь сидите?

Старик ответил не сразу.

– Суб…бота…

Люк недоверчиво взглянул на Софию, потом вновь на Айру.

– Помощь скоро придет, слышите? «Скорая» уже едет. Держитесь. Хотите еще воды?

Поначалу девушке показалось, что Айра не расслышал – но старик приоткрыл рот, и Люк влил туда еще немного воды, капля за каплей. Айра сглотнул и что-то неразборчиво пробормотал, а затем, сипло выдыхая после каждого слога, повторил:

– …мо… для… ны…

Ни Люк, ни София ничего не поняли. Люк склонился ниже.

– Простите? Мы можем что-нибудь сделать, Айра? У вас есть жена, дети? Можете продиктовать номер телефона?

– …мо…

– «Могу»? – уточнил Люк.

– Нет… сьмо… в… не… не…

Люк, сомневаясь, повернулся к Софии. Та покачала головой и принялась машинально перебирать в голове слоги…

Письмо?

– Кажется, он говорит о каком-то письме. – Девушка наклонилась к Айре, ощутив слабое дыхание старика. – Письмо? Вы имеете в виду письмо?

– Да, – с трудом проговорил Айра и вновь закрыл глаза. В горле у него клокотало, словно кто-то тряс камушки в банке. София осмотрела внутренность машины – под исковерканной приборной доской на полу валялись разные мелочи. Цепляясь за машину, девушка обошла ее сзади, чтобы проверить другую сторону.

– Что ты делаешь? – спросил Люк.

– Хочу найти письмо.

Со стороны пассажирского кресла салон был меньше поврежден, и София без особых усилий открыла дверцу. На полу лежали термос и раздавленный сэндвич. Небольшой полиэтиленовый пакетик с черносливом. Бутылка воды… и, наконец, в дальнем углу – письмо. Она протянула руку, поскользнулась, но удержала равновесие, потянулась еще немного и наконец ухватила его двумя пальцами. Заметив непонимающее выражение на лице Люка, София подняла конверт над головой.

– Письмо для жены, – объяснила она, захлопнув дверцу и возвращаясь тем же путем. – Вот что он имел в виду.

– По-моему, Айра говорил, что чего-то «не», – заметил Люк.

– Нет, – ответила девушка и показала конверт, прежде чем сунуть его в карман куртки. – Он имел в виду письмо жене.

Первым приехал полицейский из дорожной службы. Спустившись по склону, он решил, что вытаскивать Айру из машины самостоятельно чересчур рискованно. Прошла целая вечность, прежде чем появилась «скорая», и врачи подтвердили, что нет безопасного способа извлечь старика из машины и поднять на носилках по заснеженному склону. Понадобилось бы втрое больше людей, да и то пришлось бы нелегко.

Наконец вызвали огромный эвакуатор. И снова долгое ожидание. Когда эвакуатор прибыл и встал на нужное место, трос зацепили за задний бампер, а медики, импровизируя с ремнями безопасности, закрепили Айру в салоне, чтобы его как можно меньше трясло. Лишь тогда машину начали тихонько тянуть вверх по склону, пока не вытащили на шоссе.

Пока Люк отвечал на вопросы полицейского, София стояла возле «скорой» и смотрела на старика, которого положили на носилки и надели на него кислородную маску, прежде чем вкатить в машину.

Через несколько минут Люк и София остались одни. Он обнял девушку и прижал к себе. Они пытались набраться друг у друга сил. И София вдруг вспомнила, что письмо осталось у нее в кармане.

Через два часа они сидели в переполненной приемной местной больницы. Люк держал Софию за руку, а в свободной руке девушка сжимала письмо и то и дело рассматривала старческий почерк на конверте, думая, для чего она назвала сиделке свое имя и попросила сообщить ей о состоянии Айры, вместо того чтобы просто оставить письмо врачам с просьбой приложить его к вещам старика.

Тогда они поехали бы дальше, в Уинстон-Сэлем. Но, вспоминая лицо Айры и настойчивость, с которой он просил найти письмо, София чувствовала себя обязанной удостовериться, что оно не пропадет в шуме и суматохе. Она хотела передать письмо врачу, а еще лучше – самому Айре.

По крайней мере так она говорила себе. Но безмятежное выражение лица, с которым Айра сидел в машине, заставляло задуматься, о чем он грезит. Просто чудо, что он выжил с такими травмами, учитывая возраст и общее состояние. А главное, София удивлялась, отчего в больницу до сих пор не примчались обезумевшие от тревоги друзья и родственники. Айра был в сознании, когда его привезли, а значит, скорее всего он попросил бы позвонить родным. Ну и где они? Почему еще не приехали? Старик больше, чем когда-либо, нуждался в близких, и…

Люк поерзал, прервав ее мысли.

– Ты же понимаешь, что мы скорее всего не увидим Айру? – спросил он.

– Да, – ответила София. – Но все-таки я хочу узнать, как у него дела.

– Зачем?

Она покрутила в руках письмо, по-прежнему не в силах выразить мысли словами.

– Не знаю…

Прошли еще сорок минут, прежде чем в дверях наконец показался врач. Сначала он подошел к столику медсестры, а когда та указала ему на молодых людей, направился к ним. Люк и София встали.

– Я доктор Диллон. Мне сказали, что вы хотели бы навестить мистера Левинсона.

– Айру? – уточнила София.

– Это ведь вы его нашли, да?

– Да.

– А могу я спросить, зачем он вам нужен?

София чуть было не сказала о письме, но промолчала. Люк ощутил замешательство девушки и кашлянул.

– Мы просто хотим убедиться, что он поправится.

– К сожалению, обсуждать состояние мистера Левинсона я имею право только с родственниками.

– Но он ведь поправится, правда?

Врач перевел взгляд с Люка на Софию.

– Вам вообще тут нечего делать. Вы поступили правильно, вызвав «скорую». Я очень рад, что вы нашли мистера Левинсона, но ответственность за происходящее с ним после лежит не на вас. Вы – посторонние люди.

София посмотрела на врача, догадавшись, что он о чем-то умалчивает. Доктор Диллон вздохнул.

– Я сам не знаю, в чем дело, – наконец сказал он, – но когда мистер Левинсон услышал, что вы здесь, он зачем-то пожелал вас видеть. Я ничего не стану говорить о его состоянии. И пожалуйста, пусть ваш визит будет как можно короче.