Больше всего Кэлахира отчего-то поразили два момента: то, что он по глубинной своей сути тоже человек, и то, что его — как и Пришельца — попросту использовали, столкнули друг с другом лбами, отвлекая внимание от истинной битвы. Перед глазами вдруг промелькнула родная мать, человеческая женщина, зажимающая руками пробитый эльфийским кинжалом окровавленный живот и из последних сил кричащая: «Кэлахир, беги» — и обрывающий жизнь невинного человечьего ребенка высверк его собственного ритуального ножа, — и полуэльф, негромко застонав, потерял сознание. Нет, это не была слабость — просто он оказался не готов принять такое знание… Впрочем, его, как обычно, никто не спросил…

Эльфы осторожно продвигались по бесконечным коридорам Небесного Чертога. Дети живых лесов неуютно чувствовали себя в окружении мертвого металла, прилагая все усилия, чтоб никакая неожиданность не застала их врасплох: магические щиты были инициированы, стрелы и клинки отслеживали движение каждой тени, на пальцах отрядного волшебника тлели искорки боевого заклинания, готового поразить врага, если таковой встанет на пути разведчиков. Но пока все было тихо. Разве что ощущение незримого чужого взгляда, что, казалось, сопровождал эльфов на протяжении всего их пребывания внутри Чертога, слегка заставляло нервничать, а так…

Тем неожиданнее было появление одного из Старших, Веллахима, в самой гуще воинов. Старый эльф возник прямо из воздуха в неуловимо-малую долю секунды — вот только что его не было, а сейчас он уже стоит в самом центре боевого порядка с мрачным и одновременно задумчивым выражением на лице. Боевой маг, что шел внутри ощетинившегося сталью отряда, чуть не налетел на Старшего, от неожиданности едва не ударив по нему «Огненным Копьем». Но Веллахим лишь небрежно изогнул бровь, выходя из состояния созерцательной медитации, и волшебник с изумлением обнаружил, что подготовленное чародейство исчезло, будто его и не было вовсе.

Эллмиттан, шедший впереди, обернулся на шум. Уяснив его причину, он скользнул к Веллахиму и припал на колено — быстро, но и без излишнего подобострастия.

— Учитель… — Остальные разведчики моментально сомкнули вокруг них защитное кольцо, удвоив бдительность, но бросая искоса любопытные взгляды на вождей.

Старший рассеянно положил руку ему на плечо, не забыв, однако, накрыть обоих не пропускающим звуков магическим пологом:

— Поднимись, сейчас не до условностей. Я нуждался в твоей помощи, и боги были благосклонны ко мне — мы встретились. Нельзя терять время, слишком многое сейчас решается… возможно даже судьба всего нашего великого Плана! Да, да, не смотри на меня так — я сам недавно думал, что нам ничто не сможет помешать, но этот проклятый чужак… Кто мог подумать, что он на самом деле может значить так много! А ведь мы, казалось, предусмотрели все! Ладно, сейчас некогда лить слезы — нам нужно как можно быстрее присоединиться к Онтуэго и Тириэлю. Они ведь возле армии наших новых «друзей», не так ли? Значит, и нам следует быть там же.

Эллмиттан, выслушав наставника с почтительным вниманием, согласно поклонился и, не задавая лишних вопросов, принялся негромко отдавать приказы своим воинам. Веллахим тем временем вновь погрузился в размышления, механически следуя за потянувшимися в обратном направлении разведчиками. Перворожденный напряженно искал ответы на многочисленные вопросы, появившиеся у него после встречи с Пришельцем, искал — и не находил!.. Единственное, в чем он был уверен, так это в том, что необходимо как можно скорее соединиться с эльфами, взявшими под контроль человеческую армию. Веллахим не сомневался, что чужак постарается помочь своим соплеменникам, а этого нельзя было допустить ни в коем случае, иначе все жертвы Дивного народа могли оказаться напрасными. И эта мысль приводила Старшего в неистовство.

В походный лагерь человеческой армии разведчики добрались спустя полтора часа. Веллахим скрипел зубами, но ничего не мог с этим поделать — попытка вырваться из портала, созданного духом Чертога, обошлась ему слишком дорого. Магические силы эльфа были израсходованы практически полностью, да и общее поле астрала еще не до конца успокоилось после появления в реальности Матери Войны — даже простейшее заклинание требовало от творившего его чародея неимоверного напряжения, и все волшебники в округе старались пока воздержаться от плетения чар.

На первый взгляд дела обстояли неплохо — большая часть разбежавшихся во время гномьей атаки солдат была собрана обратно и разделена по отрядам, к каждому из которых приставили по несколько Перворожденных. Поисковые партии следопытов совместно с Поводырями прочесывали окрестности, разыскивая и отправляя к месту сбора последние остатки рассеявшихся по окрестностям людей — воины из отряда Эллмиттана и сами несколько раз натыкались на таких. Замершие на месте, с пустыми бессмысленными взорами, бывшие враги выглядели настолько жалко и беспомощно, что даже суровый Веллахим прикрикнул на одного из лучников, забавы ради всадившего стрелу в сердце человека-пехотинца. Впрочем, все это не мешало Старшему прикидывать, каким образом использовать появившуюся в распоряжении Перворожденных грозную и покорную силу так, чтобы добиться всех намеченных целей в полном объеме.

Веллахим криво усмехнулся своим мыслям, когда представил, как вся эта масса проклятых людишек отправится по Дороге Забвения. Не сейчас, разумеется, отправится, нет! Сначала пусть перережут своих собратьев! Всех, без исключения, а уж потом…

Эллмиттан тем временем подвел Веллахима к огромному шатру, в котором раньше располагались высшие командиры человеческих отрядов. Сейчас же его заняли Онтуэго и Тириэль со своими помощниками. Когда Веллахим, откинув полог, вошел внутрь, оба вышеупомянутых Перворожденных о чем-то ожесточенно спорили. Старейшина прислушался, остановившись за спиной почтительно внимавших вождям эльфов. Тириэль, явно не остывший еще от горячки последних часов, наполненных сверх меры сталью, кровью и боевой магией, требовал немедленно выступать. Он горячился, доказывая расслабленному и внешне невозмутимому Онтуэго, что нельзя терять ни минуты. Принц-воин, по тонким губам которого блуждала слабая тень улыбки, отвечал ему язвительными замечаниями, предлагая успокоиться и дождаться хотя бы рассвета, чтобы зачарованные люди не переломали себе в темноте ноги и шеи на лесных дорогах. Кроме того, Онтуэго вовсе не желал тратить время на то, чтобы снова собирать меж деревьев заблудившихся солдат. Уяснив для себя причину разногласий, Старший вышел вперед. Тириэль моментально умолк, замерев в глубоком церемонном поклоне. Поклон Онтуэго был гораздо проще: по своему рангу он вполне мог игнорировать многие условности, что обычно и делал, причем все чаще и чаще… пожалуй, намного чаще, чем хотелось бы Веллахиму!..

Помедлив еще мгновение, Веллахим приказал выйти из шатра всем Перворожденным, за исключением Онтуэго, Эллмиттана и Тириэля. Старший, конечно, доверял своим сородичам, но придерживался мнения, что каждый должен знать только то, что ему нужно знать, и ни единым словом больше. Алексей, узнай он об этом, наверняка отметил бы сходство мышления старого эльфа с привычками своих земных начальников.