так, чтобы воскрешаемое тело должно обязательно сочетаться с душой — тогда, в теории, достаточно сильная и волевая душа сама сможет освободить себя и вырваться из-под действия техники. И если пользователь сможет обойти мое первое ограничение и воскресит сильного шиноби на пике его сил, то последний сможет запросто сбросить контроль и вернуться в Чистый Мир.

— А если шиноби захочет остаться?

— Я думаю над этим. Главное — я прекрасно понимаю, что Эдо Тенсей слишком опасна, чтобы существовать. Но я так же понимаю, что она уже существует, и что именно ее существование делает возможным выживание Конохи. Нас сомнут числом и силой, когда поймут, что по-другому не победить. Рано или поздно Великие Противники объединятся. И тогда, возможно, лишь Воскрешение сможет всех спасти.

— Это хуже уничтожения Конохи, — мотнул головой Сенсома. — Мир, в котором существует абсолютное оружие… Надо же — а я думал, что после битвы с Богом меня уже будет не удивить. Вы же понимаете, сенсей, что Эдо Тенсей нельзя использовать… просто так. Вообще нельзя. Я не могу представить ситуацию, в которой ее использование закончит войну, и не на один годик, а полноценно. Ведь, продемонстрировав такую мощь, вы обречете страну на следующую войну, целью которой и будет техника.

— Вообще-то мне не нужны твои советы, — вдруг улыбнулся Хокаге. — Ты умный парень, так что я знал, что ты все правильно поймешь. Из всех третьеклассников ты был первым, кому я решил рассказать о Воскрешении. Просто потому что это знание слишком велико для одного человека. И теперь, староста, ты должен будешь разделить его со мной.

— А если бы я обрадовался такому оружию? — кисло усмехнулся Томура. — Вы бы пошли к Хирузену?

— Конечно, — спокойно кивнул Тобирама. — Потом к Данзо и так далее. Из всех шиноби мира я доверяю только вам. Мито слишком жестока — она могла бы использовать технику для своих нужд. Клан… Даже в руках Сенджу Эдо Тенсей может стать оружием. Остальным кланам я вообще не доверяю. А другой семьи у меня и нет. Так что радуйся — сейчас я обучу тебя Технике Воскрешения Нечестивого Мира.

Перерожденный отшатнулся и понял, что барьер безопасности, установленный Хокаге, не пропускает не только звуки, но и людей. Отступать некуда…

— Сенсей, не надо, — севшим голосом попросил парень. — Я и так… Это же…

— Будешь владельцем истинного Эдо Тенсей, — клон Хокаге расплылся в несвойственной ему издевающейся ухмылке. — Будешь, как миленький. Без ограничений и слабостей. Носитель идеального оружия. Сам посуди — я не могу быть единственным в мире ее обладателем, ведь я, возможно, скоро умру. Нужен тот, кто будет ее контролировать.

— Ну это уже перебор! Сына навязали, теперь еще и это!

— Перетерпишь! А теперь закрой рот и слушай! Я-то клон, и времени у меня много, но его мало именно у тебя. Судя по отчетам, ты решил научиться контролировать природную чакру. Вот и займись тренировками, после того, как освоишь Эдо Тенсей.

— Я со-вер-шен-но не хо-чу!

— Тогда… — клон вздохнул. — Я пойду к Хирузену.

Быстро прикинув в уме все варианты развития событий и совершенно печальную и нелегкую судьбу этого мира, после того, как Сарутоби получит в свое владение Эдо Тенсей, перерожденный медленно осел на землю. Просто и без затей — прямо на задницу. Посмотрев на учителя потерянным взглядом, он тяжело вздохнул и тихо произнес:

— Учите-учите, учитель… Я слушаю.

Клон усмехнулся, как усмехнулся и оригинал через некоторое время, когда ему пришли воспоминания двойника. Теперь в мире есть второй пользователь Эдо Тенсей, и им является самый надежный человек. Конечно, подозрительному Сенджу было нелегко выбрать Томуру, и так знающего слишком много секретов деревни, но, с другой стороны, раз он хранит столько тайн, сохранит и еще одну — не сломается.

Но, Тобирама тут же стал серьезным, расслабляться рано. В Чистом Мире отдохнет. Скоро война перейдет в решающую стадию. Совсем скоро — Хокаге чувствовал это.

И к этой стадии нужно быть предельно готовым…

* * *

— Клон Хокаге-сама явно рассказал тебе нечто неприятное, — вместо приветствия произнес Мицуки, когда Сенсома открыл дверь в его кабинет. — Присаживайся. Что там? Неужели меня снимают с должности и назначают тебя? Выглядишь прибитым к полу ответственностью…

— У вас превосходно получается читать меня, — парень кисло улыбнулся, садясь на стул, стоящий как раз напротив стола сеннина. — Но не волнуйтесь — ваше место все еще за вами, как мое за мной. Просто… одним секретом страны в моей голове больше.

— Понимаю, — Ясягоро кивнул, макая кисть в чернильницу. — Все мы таим в себе секреты, и не всегда они касаются только нас. Жаль, что он сразу развеялся — я как раз пишу донесение на фронт с Молнией. Можно было бы сэкономить время.

— Поверьте, ему было не до того. Я к вам по делу. Какова ситуация?

— На фронте или вообще? — Мицуки все же оторвал взгляд от свитка и упер его в Сенсому, уже привыкшего к проницательным змеиным глазам командующего. — Хотя и там и там затишье. Пока.

— Враги готовят нападение? — предположил перерожденный.

Сеннин отодвинул свиток с письменными принадлежностями.

— Они всегда готовят нападения. Каждый день. И мы тоже. Это ведь война. Но текущее положение дел… «ситуация», как ты его назвал, крайне удручающее, пусть я и сказал о затишье.

— И в чем же причина?

— В политике, как и всегда, — Ясягоро развел руками. — Ветер оправился от урона, нанесенного в той памятной битве, где ты получил свое прозвище. Камень смог-таки подобрать ключ к Абураме, так что теперь фронт с Землей осложнен, потому что клан Цучикаге расправил плечи. Облако, как и всегда, давит на фронте с Молнией, и мы держим его исключительно из-за присутствия на нем Хокаге-самы и большей части клана Сенджу. Наше недавнее сражение подкосило Туман, но у них еще есть чем ответить. И при всем этом…

— Затишье, — потянул Сенсома, догадавшись. — Хотя предпосылок нет…

— Судя по данным разведки, послы Земли объявлялись в Воде, а Молния проявляет интерес к Ветру. Судя по всему, нас ждет их краткий союз, во время которого на Огонь они будут нападать сообща. Мы бы, возможно, и смогли бы что-либо придумать, но вот когда именно нам нужно будет переходить в режим «сплоченные все против нас», мы не поймем, пока нас не атакуют. А это будет уже поздно.

— Но сейчас… пока затишье… —