Они боролись за каждый дюйм земли, и на каждом дюйме Жуана готовилась умереть. Теперь, когда отомстила за смерть брата и сестры, она не боялась смерти. Хорошо бы только, чтобы Дуарте узнал об этом. Она не возражала умереть рядом с Робертом. После первого приступа ужаса она была удивительно спокойна.

Но, как видно, умирать было еще рано. Стрелки приближались к вершине холма, французы следовали за ними по пятам. Артиллерийские орудия во избежание захвата врагом откатили назад, и генерал Кроуфорд спокойно сидел на коне возле мельницы, оценивая обстановку. Потом она услышала его пронзительный голос, перекрывающий стоявший вокруг шум.

— А теперь, 52-я, отомстим за смерть сэра Джона Мура! Вперед! В атаку! Ура!

— Рота! — пророкотал у нее над ухом голос Роберта. — Занять свои места!

Англичане, скрывавшиеся до поры до времени за гребнем горы, появились вдоль всего гребня перед не ожидавшими их французами. Стрелки заняли свои места в цепи, присоединившись к атакующим.

Капитан Блейк оттолкнул Жуану прочь с дороги.

— Уйди в безопасное место! — крикнул он. — Я потом тебя отыщу и уж тогда вытрясу из тебя душу!

И он снова присоединился к своей роте, которая вместе с остальными шла в атаку вниз по склону холма. Услышав шквальный ружейный огонь, Жуана поняла, что наступление французов удалось остановить ценой многих жизней. Она чувствовала смертельную усталость. Если бы ей сейчас можно было опуститься на землю и закрыть глаза, она, наверное, проспала бы целую неделю. Но она пока не могла себе позволить спать. Пока не узнает, что он жив. Пока не даст ему возможность как следует отлупить ее, ухмыльнувшись, подумала она.

И пока она не забудет о том, что только что убила человека.

И тут ее начала бить дрожь.

Бой закончился. Французы потерпели поражение, и на сегодняшний день больше атак не предвиделось. Как обычно после сражения, а иногда и во время сражения, когда объявлялось временное перемирие, и французы, и англичане, прекратив враждебные действия, подбирали на поле боя своих убитых и раненых. Некоторые даже обменивались парой слов или глотком драгоценной воды с людьми, в которых они стреляли всего несколько минут назад.

Для тех, кто не знал подобных законов боя, возможно, такое поведение казалось самой странной причудой войны.

Капитан Блейк вместе со своими людьми устало поднимался по склону холма. Будь у него такая возможность, думал он, он мог бы выпить досуха два ручья. Но ему предстояло в первую очередь отыскать и похоронить своих убитых, что входило в самую мучительную часть его обязанностей, после чего ему оставалось позаботиться о легкораненых, чтобы раны их были обработаны, и о тяжелораненых, чтобы их перенесли в походный лазарет.

Он заметил довольно большую группу французов, собравшихся в одном месте. Видимо, убили офицера высокого ранга. Блейк не ошибся: действительно убили французского офицера — пуля попала в него чуть выше сердца, почти в то же место, куда год назад был ранен он сам. Французским офицером оказался полковник Марсель Леру. И убила его Жуана. Блейку не привиделось. Она стояла в полный рост, безрассудно подставив себя под пули, окликнула его по имени, неторопливо прицелилась и убила. Капитан Блейк нахмурился и снова возвратился к своей работе.

Почти на вершине холма он наткнулся на всхлипывающего парнишку и, пытаясь подбодрить его, похлопал по плечу. Блейк узнал в нем рядового Алана Хиггинса. Он был ранен в ногу.

— Рана не смертельная, — сказал капитан. — Пулю тебе удалят, и ты сохранишь ногу. Тебе очень больно?

— Нет, сэр, — ответил парнишка. Он явно лгал. — Но я не смог выстрелить ей в спину, сэр. Она побежала, а я не смог в нее стрелять.

— Я тебя понимаю, — сказал капитан Блейк, сжимая его плечо. — Мужчина не сможет стрелять женщине в спину, даже если это сатана в юбке. Ну что ж, паренек, ты получил боевое крещение и хорошо себя показал. Ты вышел вперед, хотя мог оказаться позади.

— Но я вас подвел, сэр, — снова всхлипнул парнишка.

— Возьми себя в руки, солдат, — приказал, поднимаясь на ноги, капитан Блейк и кивнул двум рядовым, которые подошли, чтобы отнести парнишку на вершину холма. — Мы еще поговорим. А пока будем радоваться тому, что ты остался в живых.

Казалось, парнишку ничто не могло утешить. Капитан Блейк смертельно устал. Такая усталость обычно наступала после возбуждения, которое охватывает человека в бою. Пуля слегка задела висок, и его саднило. Он прикоснулся к нему пальцами и почувствовал запекшуюся кровь. Больше на Блейке не было ни царапины. Ему повезло. В сегодняшнем бою, который не имел решающего значения, погибли сотни, нет, тысячи людей, если считать и несчастных французов. Завтра французы либо снова начнут атаку, либо найдут дорогу в обход холма, а англичане возобновят отступление к Лиссабону.

Они сыграли еще одну партию в смертельно опасной игре под названием «война». Вот и все.

Интересно, где сейчас Жуана. Если у нее хватит ума, она отправится в монастырь и сдастся лорду Веллингтону или каким-нибудь старшим чинам из штабных офицеров, которые все как один будут, несомненно, счастливы ее защитить. Хотя он слишком устал, чтобы выполнить то, что пообещал, когда последний раз видел ее.

К тому же его здорово озадачило, что она убила полковника Леру.

Выполнив свои обязанности, он отпустил людей и один перевалил через гребень холма. Вглядевшись в движущуюся массу людей, орудий и коней, он сразу же отыскал глазами ее. Она стояла с каким-то штабным офицером и, судя по всему, отказывалась отправиться вместе с ним в монастырь, а потом смягчила отказ своей обворожительной улыбкой.

Он стоял и наблюдал за ней, прищурив глаза, пока она не увидела его. Заметив, что он приближается, она улыбнулась.

— Я боялась подняться на вершину холма, — сказала она. — Я боялась посмотреть вниз. Боялась узнать, что ты погиб.

— Но ведь раньше ты не боялась, — ядовито заметил он. — Не боялась, когда был шанс убежать к своим соотечественникам.

— Роберт! — Она перестала улыбаться и взглянула ему прямо в глаза. — Ты отлично знал, что я делала. Ты видел, как я его убила, не так ли?

— Да, — ответил он. — Он умер.

И тут она сделала то, чего он меньше всего от нее ожидал. Она закусила верхнюю губу, глаза ее наполнились слезами.

— Я и намеревалась убить его, — сказала она почти шепотом. — Я хотела его убить. За последние три года я только и мечтала о его смерти. Я рада, что наконец осуществила задуманное. Мне лишь хотелось бы сказать ему, за что я убила его, но я не успела.

— Ах, Жуана, — пробормотал он, обнимая ее. Они стояли среди шума и неразберихи вокруг, и она всхлипывала, спрятав лицо у него на груди и время от времени стуча в его грудь кулаками. — Сражение закончилось, Жуана, — сказал он. — И твоя личная война тоже, в чем бы она ни заключалась.