Лора как будто смутилась еще больше, и Тома это совсем не удивило.

– Когда мы с вами занимались автоответчиком, вы прекрасно слышали сообщение насчет Даники Божин. Интересно, почему вы ни словом не упомянули, что были с ней знакомы? Слава богу, она объявилась сама, живая и здоровая, но теперь нам известно, что она приходила к вам домой два года назад. Не хотите объяснить?

Лора идеально владела своим лицом, но глаза отражали все ее эмоции. В них определенно промелькнул или страх, или облегчение, точнее было сказать трудно.

– Я рада слышать, что с Даникой все в порядке, – сказала она. – Я действительно забеспокоилась, когда услышала сообщение, но я так далека от дел фонда, что при всем желании ничем не могла бы вам помочь. На самом деле тогда Даника приходила, чтобы поговорить с Хьюго, но его, слава богу, не оказалось дома. Он бы пришел в ярость. Она сказала, что ее подруга пропала, и я пообещала, что попробую что-нибудь разузнать.

Тому показалось, что Лора рассказывает об этом как будто бы слишком легко.

– К сожалению, это случилось как раз перед тем, как я снова заболела, так что мне не удалось ничего для нее сделать. Поэтому я так расстроилась, услышав сообщение.

– Вы просили о помощи Хьюго?

Лора снова отвела взгляд. Том уже знал, что она делает так всякий раз, когда хочет что-то скрыть.

– Конечно, просила. Он сказал, что сам во всем разберется, и велел мне не совать нос в дела фонда.

– И вы не совали?

Лора упрямо подняла подбородок и посмотрела Тому прямо в глаза:

– Не совала.

Он не поверил ей ни на одно мгновение.

Сердце Имоджен невольно сжалось от страха, когда ее проводили в комнату для допросов. Должно быть, так себя чувствует каждый, кому приходится сюда заходить, подумала она, – и не важно, виновен ты или нет. Имоджен знала, что эмоции необходимо скрывать, потому что страх всегда указывает на вину – во всяком случае, так ей представлялось. Она отказалась от адвоката по двум причинам. Во-первых, это должно было показать ее уверенность в собственной невиновности. Во-вторых (и это было самым главным), ей не хотелось, чтобы кто-то еще разбирал ее передвижения в тот день и выяснял подробности. Как ужасно, что Уилл приехал именно в этот момент, пожалела она. Они не виделись много лет – и чуть ли не в ту же минуту, как он ступил на порог, ее с позором арестовали. Ну хорошо, пусть не арестовали, а увезли для допроса, но разница была небольшая. Все, что она хотела в эту минуту, – это побыть рядом с Уиллом. Хотя бы еще раз. Хотя бы совсем недолго.

Путь до Нового Скотленд-Ярда был неблизкий, и по дороге Имоджен успела обдумать свою линию поведения. Ее слегка подташнивало от волнения, но она решила, что нужно держаться как можно увереннее. В конце концов, все, что у них есть, – это косвенные доказательства. Гораздо больше она беспокоилась о Лоре. Том Дуглас, кажется, сумел-таки залезть к ней в душу, а было такое, чего ему никак нельзя было знать.

Имоджен села напротив суперинтендента Синклера и одного из офицеров и попыталась сделать невозмутимое лицо. Она не могла поверить, что действительно находится в полицейском управлении и что ее официально допрашивают по делу об убийстве. Ее даже ознакомили с правами! У суперинтендента был вполне добродушный вид, но Имоджен не обманулась на его счет ни на секунду. Выражение его лица с трудом поддавалось расшифровке, поскольку одна половина как будто хмурилась, а другая улыбалась. Имоджен решила, что будет смотреть на хмурую, чтобы не поддаться ощущению ложной безопасности.

– Суперинтендент, я вполне понимаю, что вы хотите сказать. Если вы утверждаете, что в поезде «Евростар» Париж – Лондон, а потом Лондон – Париж действительно была пассажирка по имени Имоджен Дюбуа, я не могу с этим спорить. Но вы же можете проверить, с чьей кредитной карты производилась оплата, или кто бронировал билеты онлайн – или как там еще приобретаются билеты на «Евростар»? Проверить и доказать, что это была другая Имоджен Дюбуа?

Синклер глубокомысленно кивнул, как будто Имоджен сделала очень умное замечание.

– Миссис Кеннеди, разумеется, это было первое, что мы сделали. Но по странной случайности за билеты заплатили наличными, и они были приобретены в кассе на Риджент-стрит. Довольно необычно – теперь люди крайне редко расплачиваются наличными. Даже, я бы сказал, крайне необычно. Настолько необычно, что возникает вопрос: зачем вообще нужно было так делать?

В его голосе прозвучал явный сарказм. Том Дуглас разговаривал совсем по-другому. Имоджен подумала, что с этим человеком нужно держаться как можно осторожнее.

– Кто знает, суперинтендент. Возможно, кому-то просто повезло на скачках. Или что-то в этом духе. Но если вы подозреваете меня, то это скорее подтверждает, что я была в Лондоне в момент покупки билетов, а не в момент убийства, не так ли? Полагаю, вы это проверили?

Имоджен была очень довольна собой, но Синклер вдруг резко сменил тему, снова лишив ее почвы под ногами:

– Я так понимаю, вы взяли с собой ноутбук и он находится в доме Флетчеров в Оксфордшире. С вашего позволения мы бы очень хотели на него взглянуть. Разумеется, мы можем сделать все официально, с бюрократическими формальностями и ордером на обыск. Но если вам нечего скрывать, вы же не станете возражать?

Имоджен чуть не дернулась от ужаса, но сумела совладать с собой. Синклер чуть заметно сузил глаза, и она поняла, что ее приступ паники не прошел незамеченным.

– Конечно, – как можно спокойнее ответила она. – Это абсолютно не проблема. Попросите Лору его принести, он в моей спальне. Она знает, где искать.

Синклер сделал знак одному из полицейских, и тот немедленно вышел. Он улыбнулся, и лицо его на мгновение стало симметричным.

– Только – опять же, если вы не возражаете, – мы попросим не Лору, а сержанта Робинсон. Для того чтобы избежать разговоров о подтасовке доказательств и прочее. Надеюсь, вы понимаете, о чем я говорю? Так, дальше. Теперь я хочу вас спросить – когда вы последний раз видели Хьюго Флетчера? Помните, что вы предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний.

– В декабре 1998 года. Если напрягусь, то, возможно, вспомню и точную дату.

– Почему же вы ее так хорошо запомнили, миссис Кеннеди?

– Потому что в тот раз мы с Лорой сильно поссорились и с тех пор меня к ним не приглашали.

Синклер подался вперед и посмотрел Имоджен прямо в глаза:

– Из-за чего вы поссорились? Вы флиртовали с ее мужем? У вас был роман?

– У меня не было с ним никакого романа, – с отвращением выговорила Имоджен. – Он мне вообще не нравился, и кроме того, он же был мужем Лоры!

– Ага. Значит, это вы ему нравились? В этом была вся проблема? Он преследовал вас? Осложнял вашу жизнь?

Угрожал вашим отношениям с подругой и мужем?