Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Считайте, что так. Я каюсь.
– К чему бы это покаяние, Низами Султанович?
Он опустил глаза, пожал плечами.
– Не знаю. Предчувствие такое, что не все мы вернемся на тот берег.
К нам подошел картавый. Мне в затылок уперся ствол автомата.
– Ты принуждаешь меня к грубому отношению. Я все понимаю, но и у меня терпение может лопнуть.
Я поднялся.
– И рюкзачок бери тоже. Кажется, ты знаком с альпинистским снаряжением? Тогда пошли, будешь первым. Это почетно.
Мы подошли к краю ущелья. Я глянул вниз. Стена была неровной, уступами уходящей в глубь тела горы. Ниже и левее нас я заметил тропу, прикрытую сверху карнизом. Та ее часть, которая находилась прямо под нами, обвалилась. Я понял, что задумал картавый.
– Надо спуститься на тропу. Но мешает козырек. Здесь же она обрушена. Опустись по веревке на «улитке» и маятником запрыгни на тропу. Усек, скалолаз?
Я проверил крюк, который забил картавый, и про себя отметил, что он сделал это вполне профессионально. Соорудил из веревки обвязку, пристегнул к ней карабин, к нему – «улитку». Через нее пропустил веревки. Картавый молча поглядывал за моей подготовкой.
– С рюкзаком, – предупредил он.
Я повернулся спиной к обрыву и, постепенно ослабляя веревку, встал ногами на вертикальную стену. Ощущение жуткое. Рюкзак тянет вниз, веревка натянулась, как струна. Кажется, что вот-вот она оборвется. Картавый наблюдал за мной сверху.
Я сделал шаг вниз, затем еще один, как вдруг нога потеряла опору, соскользнув с выступа, и я повис, как марионетка, болтая в пустоте ногами. Подо мной ревела горная река, и я живо представил, что было бы со мной после нескольких секунд свободного падения.
– Осторожнее! – крикнул картавый.
За рюкзак беспокоится, сволочь, подумал я, снова упираясь ногами в стену и наклоняя «улитку» так, чтобы веревка стала медленно проскальзывать через нее. Я опустился еще ниже, до уровня тропы. Ее начало находилось метрах в пяти левее меня. Кататься «маятником» на такой высоте с тяжелым рюкзаком за плечами – занятие рискованное, тем более что вверху, на перегибе, веревка сильно терлась о камень, и на сколько хватит запаса ее прочности – одному богу известно.
Перебирая ногами влево, я пошел вдоль стены, насколько смог, затем сильно оттолкнулся ногами и полетел в обратную сторону. Веревка натянулась, как резиновая. Ветер засвистел в ушах, черная поверхность стены замелькала перед глазами. Тропа неслась на меня со страшной скоростью, но с первого раза я не достал ее. Веревка прижалась к козырьку и погасила движение.
Меня понесло обратно и стало разворачивать спиной в сторону движения. Интуитивно ожидая удара, я напрягся, как пружина, надеясь только на рюкзак, который приглушил бы удар, но лишь прошелся плечом по стене, моментально разодрав рукав до тела. Остановившись на мгновение, я оттолкнулся ногами изо всех сил и дугой взлетел над стеной. Картавый что-то орал сверху, но я не слушал его. Карниз и тропа приближались ко мне с такой скоростью, словно я пикировал в скалу на самолете.
Закончилась моя эквилибристика благополучно. Я принял удар о скалу ногами, мгновенно погасив скорость, и встал на тропу.
– Ты живой, динозавр? – раздался сверху голос картавого. Я не видел его, он был скрыт за карнизом; не стал отвечать, быстро отстегнул «улитку», и она тотчас взлетела на веревке вверх.
У меня было не больше минуты. Я скинул с плеч рюкзак, открыл верхний клапан и, хватая пакеты по нескольку штук сразу, стал швырять их в пропасть, где горная река, словно чудовище, с ревом пожирала их.
Я задержал в руке последний пакет. Мелькнула мысль – спрятать его в кармане куртки. Не будь динозавром, Вацура! – сказал я сам себе, размахнулся и проводил взглядом последний пакет с кокаином в последний путь.
Загребая обеими руками, я принялся насыпать в рюкзак щебенку. Она была намного тяжелее порошка, и рюкзак, заполненный камнями наполовину, уже весил килограммов шестьдесят. Я остановился, не зная, что делать. Наполовину пустой рюкзак сразу привлечет внимание картавого, а заполненный доверху я просто не оторву от земли.
Время бежало, к спуску готовился картавый. Он уже кричал сверху, чтобы я освободил ему посадочную полосу. Выругавшись, я стащил с себя курточку и свитер и затолкал их в рюкзак. Одежда кое-как восполнила недостаток объема.
Я снова надел на себя рюкзак. Как раз в эту минуту я увидел сначала ноги, а затем и всего картавого. Он быстро съехал до уровня тропы, махнул мне рукой и стал отходить в сторону для разбега. Автомат ему здорово мешал, тем более что держать его надо было в боевом положении. Я подтянул лямки. Что-то они слишком врезались в тело. Рюкзак не стал тяжелее, но мысль, что мне придется много километров тащить по горам камни, была ужасна. Этот сизифов труд нельзя было сравнить даже с самой бесполезной работой, которую я когда-либо выполнял в своей жизни.
Картавый оттолкнулся от стены и полетел в мою сторону. Я отошел на несколько шагов от того места, куда он должен был запрыгнуть. Толчок оказался слишком сильным, и картавый, не успев смягчить удар ногами, припечатался к стене грудью. Он долго ругался, вытирая содранные до крови ладони о куртку, а я при этом получал удовольствие, с улыбкой глядя на него.
– Эй, красавица! – заорал картавый, высовывая голову из-под карниза. – Пошла следующей!
Я оттеснил плечом картавого и подошел к краю тропы, чтобы поймать Валери и подстраховать ее. Картавый покосился на мой рюкзак, затем на мой полуголый вид, который совсем не подходил для нынешней погоды, и спросил:
– Тебе что, жарко?
Я не ответил. Валери опускалась медленно, все время поворачивая голову и глядя вниз, что лучше было бы не делать. Управлять «улиткой» она не умела, и дважды ее кидало вниз с такой скоростью, что у меня перехватывало дыхание. Я кричал ей, чтобы она не делала резких движений, но мои инструкции ей мало помогали, и пока она не достигла уровня тропы, мне в самом деле стало жарко. Картавый с вниманием следил за ее передвижениями, сел на мой рюкзак и закурил. Если он почувствует задницей камни под собой, подумал я, то меня и Валери здесь же прикончит. Но картавый ничего не заметил, спокойно докурил, кинул окурок вниз и долго смотрел, как тот порхает в воздухе, разбрасывая во все стороны искры.
Валери смогла заскочить на тропу только с третьей попытки. Картавый поймал ее на лету, и их здорово шарахнуло об стену.
– Ты почему разделся? – спросила она меня, как только отстегнула «улитку». – Где твои вещи?
Я сделал страшные глаза, мысленно умоляя ее замолчать, но Валери меня не поняла.
– Ты что, потерял свитер? Кирилл, здесь страшный ветер!
Картавый тоже посмотрел на меня, на этот раз подозрительно, но на спуск пошел адвокат со своим рюкзаком, что было намного важнее, чем пропавший свитер, и он приказал нам с Валери отойти от него на двадцать шагов и принялся следить за адвокатом.