Он бесстрашно вошел в фойе, зная, что система видеонаблюдения не работает – ее никогда не включали, – и проследовал в лифт, где уже были двое детей и молодая женщина. Никто ничего не сказал, но настроение у всех было спокойное. Дети оказались воспитанными, мать – заботливой. Они вышли на четвертом этаже, а Джуба отправился на седьмой. В коридоре было пусто. Джуба открыл дверь, вошел, повернул ключ в замке и взглянул на часы. Время намаза.

Как всегда, он надел маску, натянул сетку для волос и резиновые перчатки, подошел к молитвенному коврику – обычному полотенцу, – простерся на нем и провел так следующие семь минут.

«О Аллах, заклинаю тебя, будь благосклонен к моему сегодняшнему предприятию, ибо это часть Твоей войны, Твоей воли и Твоей славы. Вверяю Тебе жизнь свою, о Аллах, и с радостью расстанусь с ней, если Ты того пожелаешь. Молю, придай зоркости глазам моим, сил рукам моим, спокойствия сердцу моему, твердости пальцу моему, ибо Тебе и Твоим законам я посвящаю то, что будет, Аллах любящий и любимый, и прошу, будь благосклонен к предкам и потомкам моим, ибо все они – часть этого священного мгновения».

Он повторял ее снова и снова, эту литанию любви и верности. Наконец его тело, напитавшись лубрикантом веры, превратилось в прекрасный, грациозный и великолепно отлаженный механизм. Сосредоточившись, он чувствовал, как дыхание становится размеренным, а пальцы наливаются силой. В сознании осталась единственная мысль.

Он встал и подошел к шкафчику, где хранил последнюю покупку – бутылку ацетона. С помощью этого химического вещества он удалит с оружия все свои следы. Смочив в ацетоне ватный шарик, Джуба старательно протер сталь и пластик, хоть и принято считать, что на пластике отпечатки не сохраняются. Он действовал неторопливо, наблюдая за тем, как жидкость покрывает все поверхности сверкающей пленкой, а потом испаряется, унося с собой ненужные следы. Прицел – особенно настроечные барабаны – следовало обработать с особой тщательностью, ведь именно там с наибольшей вероятностью могли сохраниться отпечатки пальцев, хотя Джуба никогда не касался винтовки голыми руками.

Затем он достал несколько зип-пакетов. В каждом были мельчайшие частицы Брайана Уотерса, снятые с его мертвого тела: перхоть, чешуйки кожи, волосинки с головы и из ноздрей. Джуба аккуратно нанес все это на винтовку. На кусочке липкой пленки был отпечаток большого пальца, и Джуба перенес его на глушитель «Тандер бист» – длинную трубку с камерами и отверстиями, рассеивающую звук выстрела. Отпечаток указательного пальца отправился на спусковую скобу и сам спусковой крючок. Отныне все биологические улики укажут на Брайана Уотерса, а Джуба останется невидим.

То же самое он проделал с айфоном. Следователи найдут на нем лишь приложение «Первый выстрел» и заброшенный фейсбучный аккаунт с несколькими постами на страничке. Некоторые статьи имели статус отложенных, и Джуба прекрасно знал, куда нажать, чтобы опубликовать их в даркнете. Цифровые метки помогут отследить происхождение этих текстов – длинных монологов, полных богохульства и ненависти, составленных психически нездоровым человеком и объясняющих мотив его преступления, – после чего выведут следствие на айфон Брайана А. Уотерса, и этот человек станет самой лакомой добычей для всех спецслужб на свете. Жаль, что он не сможет насладиться всеобщим вниманием, ведь мистер Уотерс уже три месяца как мертв.

Затем Джуба проверил сумку, подготовленную для побега. Так, паспорт, права, наличные деньги. Он прекрасно знал пути отхода к месту встречи с иранскими оперативниками, где его подберут и переправят обратно в Сирию.

Операция вот-вот завершится.

Он взглянул на часы.

Осталось всего ничего.

Он подошел к окну. Поначалу планировалось, что он вырежет участок стекла, вынет его с помощью присоски, выстрелит и вернет стекло на место. Тогда с улицы не будет видно, что пулю выпустили из этой комнаты. Но, как оказалось, по бокам от большой стеклянной панели имелись две створки поменьше, чтобы проветривать комнату, если вентиляционная система здания даст сбой. Одна из этих створок как нельзя лучше подходила для стрельбы. В нужный момент Джуба откроет ее и разрежет москитную сетку. Он собирался попасть с первого выстрела, а потом всадить в человека еще девять пуль, чтобы у того не осталось ни единого шанса выжить. Затем он закроет створку, чтобы не привлекать к окну лишнего внимания. Рано или поздно позицию снайпера найдут, но Джубы уже и след простынет.

Оставалось только ждать.

10:00

Всем хотелось стать свидетелями триумфа, поэтому в центре управления собралось столько начальства, что для Ника и его команды попросту не хватило места. Пожалуй, так было лучше для всех. Большие шишки не увидят недовольства на лицах подчиненных, а подчиненным не придется следить за языком, чтобы ненароком не отпустить какую-нибудь колкость.

Директор со своей свитой уже выразил группе Ника благодарность за вклад в общее дело. Как и положено любому нормальному мужчине, он беседовал с Чендлер дольше, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Подступив к ней ближе, чем следовало, директор тяжело дышал, масляно улыбался, сыпал комплиментами и всячески показывал, что он – важная птица в Вашингтоне. Чендлер, к ее чести, держалась профессионально, сохраняла спокойствие и никак не откликалась на директорский интерес. Когда церемония подошла к концу, начальство удалилось, а Ник и его люди остались в кабинете на верхнем этаже, где был телеэкран, подключенный к внутренней системе вещания. Здесь они могли говорить что угодно. Выяснилось, однако, что никому неохота язвить и умничать.

Все внимательно следили за происходящим. Вертолеты еще не поднялись в воздух, но скоро должны были зависнуть в полумиле от театра действий, полукруга с радиусом тысяча восемьсот сорок семь ярдов, в центре которого располагалось новое здание на Рузвельт-драйв, выходившее на Ист-Ривер. Двойник Магната, облачаясь в кевларовый бронежилет шестого класса защиты, готовился получить свою порцию славы. Как рассчитывали, вскоре на место прибудет сам Магнат. Все опергруппы заняли позиции и ждали сигнала, а специалисты фирмы «Рэйтеон» протестировали свои чудо-микрофоны и подготовили их к перехвату выстрела.

Ночью в Куинсе разместили отряды спецназа, неподалеку от потенциальных снайперских гнезд (таких зданий насчитывалось двадцать три), чтобы бойцы могли оказаться на месте одновременно с вертолетами и взять стрелка в классические клещи.

Свэггеру было почти нечего сказать. Он страшно хотел, чтобы все получилось, но нутром чуял: ничего не выйдет. Джуба слишком хорош, Свэггер ему в подметки не годится. Такие люди, как Джуба, не попадаются на стандартную удочку.

– Боб, выше нос, – сказал Ник. – Когда все закончится, будем пару дней купаться в любви Магната, выпивать на халяву, а потом вернешься в Айдахо и будешь, как и прежде, посиживать на крыльце. Прикинь, как по тебе соскучились олени с антилопами.

– Разрешите высказаться, – попросил Гольд.

– Вас посетило озарение? – спросил Ник.

– Не сказал бы.

– В любом случае мы вас слушаем.