Дверь он всё же открыл, и на пороге стояла её величество Кристина Райнес. Она сразу же набросилась на Стаса с объятиями, и поцелуями. Благо от поцелуя в губы он смог уклониться, а вот в щеку пришлось перетерпеть.

— Стас милый… — она вдруг затихла, — это что? Ты пахнешь женскими духами?

Соловьёва всегда поражал женский нюх, девушки всегда умудрялись унюхать соперницу.

— И что? — холодно спросил он Крис, засунув руки в карманы джинс.

— Только не говори мне, что это та самая мелкая паскуда? Как её там Зарецкая так вроде? Это она? Говори! — последние она выкрикнула нечеловеческим визгом.

Стас занервничал, если не угомонить проклятую Райнес Настя услышит шум. Она скорее всего уже его услышала, да весь дом слышал, неугомонная даже мертвеца поднимет своим рёвом.

— Замолчи Райнес, — приблизился он к ней и закрыл накрашенный красной помадой ротик девушки.

— Отпусти меня, где она? Она здесь? Вы спали? — засеменила Кристина, — Где? Где ты её прячешь?

— Ты не в себе, — постучал он демонстративно по её голове, не сильно, чтобы не навредить идиотке.

— Я не в себе? А ты? Ты в себе? Тварь!

Оттолкнув парня, Кристина ворвалась в его спальню, где Настя рассматривала книги Стаса. Она слышала крик, но старалась не высовываться. Сразу узнала голос.

— Вот ты где сучка крашенная, — подбежала Крис и схватила напуганную теперь Стасю за длинные чёрные локоны.

Стас влетел за ней следом. Он не был намерен терпеть набег на свою квартиру со стороны, обезумевшей Райнес.

Таская бедняжку по небольшой комнате спятившая кричала:

— Не верю. Что он в тебе нашёл? Я лучше, поняла меня, лучше! Ты пустое место я выкину тебя из его жизни… Ты…

Договорить она не успела, Стас одёрнул девицу, и отшвырнул подальше от Стаси, которая теперь цеплялась за руку своего спасителя. Зарецкая не думала, что всё будет именно так, она не ожидала нападения. Хоть руки её и дрожали, но она держалась уверенно, не давая сопернице возможности даже подумать о страхе своей жертвы.

— Вы не можете быть вместе, я твоя девушка, Я!

Стас слышал Райнес, но обернулся к Стасе, прошёлся указательным пальцем по её щеке, и погладил по волосам.

"Прости меня, я не смог уберечь тебя, прости!" — говорили его глаза.

— Соловьёв ты слышишь меня, я проклинаю тебя урод и твою шкуру, — не унималась взбешённая девушка, — ты всё равно мой! МОЙ!

— За… — хотел, было, он сказать, но Настя приложила пальчик, к его губам запрещая отвечать, и вышла из-за крепкой спины.

— Смелая? Иди сюда скотина, — собиралась снова броситься на неё Райнес.

Кристина, верно, подумала, что Настя собирается подойти к ней, но этого так и не случилось, девушка встала рядом с парнем и взяв его за руку произнесла:

— Для ясности он не твой, а мой! Ты сама не знаешь, чего хочешь — это первое. Второе — охоться за кем-нибудь другим, а нас оставь в покое, — голос Стаси стал стальным, будто и правда, на её парня покушаются. — Короче я не хочу видеть тебя рядом с моим парнем, так что испарись куколка!

Стас слушал её, в который раз восхищаясь, смелостью и крутостью этой дьяволицы. Девушка выглядела очаровательно в своей злости, и похоже она была настоящей. Так бы он и думал о великолепии своей Афродиты, однако она не дала ему возможности думать совсем. Воспитанная Анастасия нежно обвила ладонью его шею, наклонила к себе и поцеловала, с таким запалом, которому позавидуют актёры в сериалах.

Они целовались долго, не заметили, как Кристина Райнес покинула квартиру, а когда опомнились, Стас прошептал прямо ей в горячие губы:

— Станешь моей настоящей девушкой?

— Стану, — прильнула она снова к его губам, и целовала так жарко, что жерло вулкана покажется льдинкой.

Глава 16

Ссора

Вибрация! Противный писк! Вибрация! Противный писк! Да сколько можно? Голова шла кругом, глаза никак не соглашались разлепляться. Почему так плохо? По мне словно трактор проехался. Вибрация не прекращалась, было сложно разобрать звучит она в моей головушке или где-то снаружи. Как только я смог раскрыть глаза понял, что лежу на краю кровати. Одна моя рука свисала с неё, касаясь, пола, а вторая покоилась под головой вместо подушки, которая валялась в ногах. Лежать в таком положении было чертовски неудобно, и я перекатился на спину. Потянулся к тумбочке за телефоном, и почувствовал отвратительные покалывания в той самой руке, на которой отдыхала моя голова.

Дав себе прийти в норму, я всё же дотянулся до мобильника, вибрации которого меня так вероломно разбудили. Часы показывали половину второго, ещё и понедельник. Проверив сообщения, я заметил, что их не меньше десятка. Всем вдруг неожиданно понадобился Жека, как необычно! Писали в основном одноклассники, и классная руководительница, переживающая за моё будущее на экзаменах. Лучше бы о моём здоровье справилась! Отвечать я никому естественно не стал. Кое-как поднялся, принял душ, выпил горсть самых разных обезболивающих и присмотрелся к своему потрёпанному виду в зеркале.

Откуда это?

Притронулся я к губе, на которой виднелась небольшая ссадина и почти незаметный синяк.

Меня вчера кто-то побил?

Растравмировав, порез стал пульсировать. Вот блин, и надо было мне трогать его.

Оказавшись на кухне, я жадно выпил два стакана лимонада, на душе и в голове стало легче. Оторвались, так оторвались, не припомню, чтобы я хоть раз в жизни так напивался. Пока я глотал третий стакан, который уже не лез, мне позвонили. На экране высветился "отец". И что этому придурку надо от меня в столь ранний… Упс… Уже не ранний, третий час пошёл!

— Как дела мастер спирта по литер-боллу? Жив? Поганец неотёсанный, какой же позор ей богу, — начал свою обычную тираду папа.

Я по привычке отодвинул телефон от уха, и поставил на громкую связь.

— Всё норм. Чего надо?

— Слушай меня сюда кавалер зелёного змея, то что произошло вчера идиотизм высшей степени. Поздравляю, сынок ты пробил самое что ни наесть дно. Мне так стыдно в последний раз было лет двадцать назад когда ты умудрился родится, а теперь всё повторяется.

Голова, начавшая медленно проходить, от шума отца снова гудела. Да чтоб его!

— Ладно, прости, мы перебрали, — меня вдруг осенило, — а ты откуда знаешь? Я тебе звонил?

На том конце послышался издевательский смех.

— Лучше бы позвонил, а так мне лично пришлось иметь честь видеть твою пьяную харю и не менее пьяную свиту алкошей в квартире, — тон его вроде и был мягок, но настораживал.

— Я ничего не помню, будто кусок жизни вырвали, заранее прошу ещё раз