оборвал их выступление человек-шапка и сердито сдвинул брови. - А он у нас такой, редко раздает что-либо, ежели заранее не согласовано. Так что разворачивайте оглобли со своими этими... перьями да аркебузами.

Напукон и Альций обернулись к гоблинам, всем своим видом демонстрируя огорчение и ошарашенность, а также неуверенность в собственном будущем.

- Сам-то кто будешь? - поинтересовался Чумп неприятным голосом.

- Иохим, кнежий муж, - представился шапкоид с гордостью.

Хастред поперхнулся воздухом и покосился на Чумпа в замешательстве.

- Кнежий муж? - просипел он еле слышно, стараясь не привлекать лишнего внимания. - Это чего значит... он кнеза того?... Бабы не досталось?... А кнезу оно что ли в радость? Мы вообще, может, не туда свернули, потому как в Уссуре это вроде не в почете!

- Тихо, дурень, - ответно выцедил через уголок рта Чумп. - В чужой монастырь со своим уставом... Потом, до недавнего времени эти земли были боковинскими, а те напротив гавропейским порядкам истошно радовались.

Рыцарь и маг панически корчили рожи, Альций даже руками что-то такое отрицающее начал показывать.

- Ему, кажется, тоже идея перестала нравиться, - предположил Хастред проницательно.

- Да подавитесь вы своими идеями. Работа прежде всего, потом отплюешься. Да и вообще, чего ты пугаешься, если он уже чей-то муж — значит, занят и на тебя не позарится, - Чумп гордо выпрямился в седле и возвысил голос: - Ну, дело хозяйское, штурмовать ваш замок мы конечно же не станем, за что нам большое спасибо. Пойдем и про другого кнеза напишем, или про какого встречного тысяцкого, лихо захватившего вражье село, или даже про дуропляса, подбившего вражью колесницу, чтоб им были в столице почет, уважение, награды и государственные преференции. Бывай, муж, привет жене.

- А я всему мульёну интересующихся моим просвещенным мнением поведаю, что грубы и помимо-патриотичны нодецкие кнезы, высокомерием своим затмевая ажно высоких чиновников, которые завсегда приемные часы имеют для простого люда, - добавил Хастред звенящим от обиды голосом. - А для люда непростого, но нарочитого, коим мы и являемся, не только приемные часы, но и накрытые столы и даже крючки особые, чтоб шляпу на них вешать. Хотя, конечно, крючок достается не каждому, иной дуболом из пещерного рода так и пасется в картузе, но мы-то вежеству ученые!

- Да у тебя ж и шляпы-то нету, - только и нашел, что заявить в ответ, кнежий муж. Глазки его потерянно забегали по гоблинам, выражая судорожную работу мысли.

- Зато у тебя шляпа на всех троих, - уязвил его Чумп.

- А мы свои так на тех крючках в высокой горнице и оставили, чтоб места не терять, - добавил Хастред. Врать он не любил, зато не имел никаких проблем с выдумыванием. Если бы его спросили, правду ли он говорит — наверное, признался бы, что нет, но давно уже опытным путем установил, что при достаточном уровне детализации про правду не спросят, так что машинально долил пива после отстоя пены: - Моя, например, зеленая, фетровая, с опояской шнурком и красным пером сбоку, вабарского фасона, это такая местность в Уйчланде, докуда отсюда чуть более тысячи лиг по прямой. Совершенно неоспоримый факт.

И еще один неоспоримый факт — если говорить много и уверенно, время от времени подпуская в свою речь общеизвестные аксиомы или легко проверяемые утверждения, то рано или поздно к тебе проникнутся доверием. Или дадут в бубен. В любом случае, изобильная речь, как сильный ветер, никого не оставляет незатронутым, и весь вопрос в том, как скоро поток твоих словес проникнет под толстый свод чужого черепа.

Шапкоголовый скрежетнул зубами и принял наконец ответственное решение.

- В крепости мне штоб без баловства, ясно? Сдать оружие немедля за воротами, без утайки. Храниться будет в цейхгаузе, можете запросить как уходить соберетесь, вам его к воротам вынесут. Завижу хоть один клинок — не пеняйте, в каземат и в колодки, дело мое простое, казенное, к кнезу опасных не допускать, о чем вас публично извещаю. Аудиенцию вам запрошу, ежели кнез откажется — опять же, не моя вина, заночевать дозволю в рамках традиционного гостеприимства, но чтоб никаких настояний и хитростей. Наутро же попрошу без канюченья удалиться искать себе другие темы. Все поняли?

- Ясно, как под фонарем, - охотно заверил Чумп и победно ухмыльнулся бледным тиуновым посланцам. - Не примет так не примет, постараемся пережить этот удар судьбы достойно. Хотя Хастредяка личные обидки принимает близко к сердцу, до сих пор с одним кышпанским коллегой меряется, кто бОльшая задница. Но ты не волнуйся, почтенный муж, кнеза он этим не побеспокоит, это сугубо профессиональная возня заради статуса, вот как рыцари на турнирах копьями долбятся.

Иохим осуждающе качнул малахаем и убыл со своего поста, а за воротами поднялось шевеление, заскрипел изымаемый из скоб засовный брус, а потом и створки с большой натугой откатили дюжие мужичины — часть в доспехах и при оружии, часть облика самого простолюдинского. Придирчивый Хастред отметил простоту конструкции — обычные двустворчатые ворота, врезанные прямо в стену, ни тебе опускной решетки, ни барбакана над ними, как он привык видеть в гавропейских параноидальных крепостях. Беспечно живут здешние кнезы — или же достаточно уверены, что никакие осадные отряды сюда не дойдут.

Напукон и Альций первыми въехали во врата. Дюжий мужик в чешуйном нагруднике поверх кольчуги вдвинулся между их конями и требовательно протянул руки. Маг передал ему рогатину с облегчением, рыцарь же ощутимо напрягся, но тоже не возразил, снял с седла меч и аккуратно вложил его в простертую варежку. Мужик зыркнул сурово, но ничем больше эти двое богаты не были. Зато следующие за ними гоблины завезли товаров на целую ярмарку, так что мужик быстро набрал себе полную охапку топоров и луков, а потом вынужденно свистнул подмогу, чтобы собрать все их поясные клинки, щиты и коллекцию чумповых засапожных ножей.

Кнежий муж спустился со стены, оказавшись коренастым и довольно опузырелым. Его, поди, тоже кнез этим попрекает, сочувственно подумал Хастред. Под расшитым кафтаном виднелась кольчуга очень даже недурственного плетения, на поясе вместо гавропейского прямого меча висела сабля — что сразу могло бы много сказать искушенному воителю, но к таковым книжник себя не относил.

- Все сдали? - подозрительно осведомился Иохим. - Это вот что?

И указал пальцем, проявив совершенно паранормальную зоркость и подозрительность, на торчащий за чумповым поясом пенальчик. Хастред нахмурился: там ущельник хранил отмычки, вот уж не самое то, что