Тяжелый топот раздался снаружи, в коридоре. Подходил еще один отряд. Все, что Чанна могла видеть, были ноги, обутые в ботинки на толстой подошве.

Послышалось звяканье и бряканье. «Они что, снимают свои доспехи?» — подумала Чанна, наблюдая пару босых ног, шагающих по палубе.

— Вы можете встать на колени, — сказал голос на стандарте с гораздо меньшим акцентом, чем первый. Или переводчик, или большой начальник: судя по властному тону, скорее всего, последний. — Позвольте тем, кто только что прибыл сюда, представиться.

— Повинуйтесь! — закричал другой голос, первый, и нога заехала Чанне в бок.

Чанна вскрикнула и встала на колени, откинувшись назад. Потом подняла глаза и вздохнула.

Главарь пиратов оказался самым красивым мужчиной, которого она видела когда-либо в своей жизни. 190 сантиметров, но настолько совершенно сложенный, что казался не таким высоким. Его кожа была черной — не такой черной, как ошибочно называют темно-коричневую, но действительно черного чугунного цвета. Несмотря на выдающуюся мускулатуру, он двигался так же легко, как скаковая лошадь. Бульшая часть его тела была открыта, потому что под доспехами пират носил лишь короткие шорты такого же цвета, как и его кожа, и пояс с оружием. Лицо главаря отличалось тем же нечеловеческим экзотическим совершенством, что и его тело: высокие скулы, легкий намек на орлиный нос, полные губы, миндалевидные желтые глаза и длинный конский хвост светлых волос, перехваченный сзади серебряной заколкой с радужными перьями.

Чанна мигнула, потрясла головой и заставила себя посмотреть на остальных. Кроме двоих по-прежнему остававшихся в мощных доспехах, остальные тоже внушали страх. Двое из них были женщинами с очень похожими чертами лица и высокими стройными телами. Даже их груди выглядели так, словно были вырезаны из эбонита… Пират, стоявший рядом с главарем, чистил ногти маленьким острым ножом. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Чанна вновь опустила взгляд.

«О, замечательно, — подумал Симеон, обращая внимание на реакцию остальных. — К нам на борт высадились устрашающие падшие эльфы из Преисподней. Ой! Это больно». Что-то буквально призывало его, притягивая его внимание.

За спиной Чанны один из бронированных вояк дотронулся до своего пояса. Снятые костюмы повернулись и зашагали в унисон, как колонна големов, чтобы встать вдоль стены.

«Ой!» — Приступы боли нахлынули из компьютерного продолжения разума Симеона. Пришлось отвлечься от тревожной сцены. Он переключил свое внимание внутрь.

«Симеон? — мысленно позвала Чанна. Ответа не было. — Симеон!»

Тишина.

— Я господин капитан Билазир т'Марид Коларен, — негромко сказал главарь пиратов. — Теперь хозяин здесь по праву завоевателя. Я полностью распоряжаюсь вашими жизнями и могу сохранить их или прервать, как пожелаю. Кто руководил здесь до того, как мы прилетели?

— ПомогихозяинпомогихозяинававАВ!

Симеон никогда никому не рассказывал про систему искусственного интеллекта. Да, никому, кроме Рейдона. Искусственный разум, конечно, был напрямую связан с компьютером станции, он мог «вспомнить» все, что угодно, из заложенного в их банки данных и использовать их способности так же, как и его собственный человеческий мозг. Но программа искусственного интеллекта все же была чем-то иным. Она была столь же сложной, как и все остальное на Центральной. Они с Рейдоном провели много счастливых часов, совершенствуя ее все больше и больше. Симеону всегда нужно было самое лучшее. Существовали определенные ограничения в том, сколько задач капсульник мог решать одновременно, а многие из них были слишком рутинными для того, чтобы постоянно держать их под своим наблюдением. У обычного человека спинной мозг отвечал за работу сердца, легких и остальных физических органов, сознание — за мышление, подсознание — за движения и ясность головы. У Симеона была система искусственного интеллекта.

— Хозяин! Помоги!

Конечно же, было невозможно увидеть все, что происходило в системе искусственного интеллекта, точно так же как нельзя увидеть каждый нейрон, посылающий импульсы в мозг. Симеон решил оформить все это, как игровую площадку, он всегда об этом мечтал.

— Сюда, мой мальчик! — позвал Симеон.

Он сам стоял — в виртуальном мире у него было обычное человеческое тело — на травянистой лужайке, перегороженной живыми изгородями с прогалинами. Все ощущения были очень яркими: отсутствовали только вкус и запах. Эта часть пейзажа была сканированием памяти и основной контрольной программой доступа: все, как в действительности. И ощущения, и ответную реакцию подпрограмма автоматически переводила в алгоритмы.

— Сюда, мой мальчик! — Он громко свистнул. — Я здесь, малыш!

Из-за угла выпрыгнул пес, оказавшийся в его поле зрения. Это был пес его мечты, большой, лохматый, рыжий с длинными ушами и холодным влажным носом. К тому же это была и важнейшая программа искусственного интеллекта станции SSS-900-С.

Теперь же он был окружен целым роем ос, громадных злобных созданий с размахом крыльев не меньше метра. Их рты с острыми зубами были открыты, и из них червями высовывались длинные розовые языки, стегающие, словно хлыстом, и издающие режущие ухо звуки. Бока пса уже украшало с десяток кровоточащих ран. Одна из ос села ему на голову, пытаясь просунуть язык ему в ухо.

— Хозяин! Помоги!

Лающий голос пса стал слабеть. Симеон выступил вперед, и земля пошатнулась от его гнева. Но за всем этим стоял страх. Пираты что-то подсоединили к его сети, и теперь он понял, что это. Специализированный военный компьютер, снабженный вирусом и подрывными программами. Если он подчинит себе его аппаратуру, Симеону придет конец.

Он перевернул у себя на голове черную бейсболку козырьком назад и принялся жестикулировать. Волшебная палочка, блестящая и зеленая, появилась в одной руке, руке, которую неожиданно закрыла стальная рукавица — часть доспехов, в которые теперь он был облачен. Другой стальной рукавицей он схватил осу у пса на голове и раздавил ее.

«Так, это по мою душу», — подумала Чанна.

— Я управляющая станцией Чанна Хэп, — сказала она. — Это мой коллега Симеон-Амос.

Командир кольнари остался неподвижен, как отполированная статуя из эбонитового дерева. Его помощник моментально нагнулся к Чанне и рывком поднял на ноги за переднюю часть комбинезона. Пальцы, напоминающие железные прутья, с силой ударили по плечам, в грудь, в живот. Боль волной разлилась по всему телу, заставив ее стиснуть зубы, а когда он отпустил ее и она мешком упала на палубу, ей показалось, что у нее сломаны все кости.

Несколько минут она была настолько слаба, что не могла встать. Амос уже почти поднялся на ноги. Кольнари, который избил Чанну, развернулся и небрежно, словно мимоходом, нанес ему удар в висок звук был таким, словно по мокрому полу ударили бетонным столбом. Амос отлетел назад на два метра и, врезавшись в палубу, неуклюже скрючился. Другой пират отправил его обратно к Чанне, пнув ногой. Он лежал с остекленевшими глазами и хрипло, с трудом дышал, а из носа и изо рта у него текла кровь. Чанна все же подавила почти непреодолимое желание броситься к нему — от того, насколько разумной окажется она, зависели их жизни.