Правда, до этого мне ещё очень и очень далеко. Предел силы Второго пояса — Предводитель Воинов, четвёртая ступень на дороге к Небу. А я за три недели открыл только один узел. Да и это сделало меня едва ли не слабее, чем я был до этого.

Приоткрыв глаза, обвёл взглядом из-под ресниц сидящих вокруг. Калеб стонет у стены, остальные сидят молча, но Верность их всё так же мерцает.

Так, видя мир расплывчатым и смутным, словно сквозь туман, я вновь вернулся мыслями к этому символу. Что, если он работает в обе стороны? Что, если он действует тем сильней, чем больше причин быть верным?

Я спас отравленных наёмников в пещере, наказал только отравителя, пощадил Кирта, того, за которого на коленях просило столько людей. Заботился о наёмниках, оставив им снаряжение, оружие, деньги. Давал советы, когда они сходились со мной в тренировочных схватках. Да, я хотел лишь, чтобы они делали сильней меня, но одно невозможно без другого и они тоже становились опытней в схватках против меня-Мастера. Я позволил наёмникам забрать своих родных из Ясеня. Что, если всё это и стало той основой, на которой действовал мой Указ Верность?

Вот передо мной те, у которых я забрал всё, кроме того, что было на них надето. Те, кому я обещал освобождение, но не жизнь, собираясь убить их в поединке, едва освобожу от Указов. Те, кого я силком заставляю идти вперёд. Половина из них знала меня до того момента, когда я наложил Указ. Сражалась со мной рядом, принимала от меня помощь на Поле Битвы.

Парни Юрлема и идут смирно, Верность над ними мерцает слабее и реже. А вот с его братом Юрвеем и Бироком дело обстоит не так. Есть ещё и Хатий, которому я намекнул, что у меня есть отряд наёмников и там его таланты пригодятся, а он получит шанс искупить свои преступления. Дал ему надежду, хотя ещё сам не уверен, что выполню это обещание. Чем он лучше остальных? Напротив, он хуже их.

И вот он вполне себе «верен», молчалив и послушно следит за своими бывшими подельниками. Без всяких на то дополнительных моих приказов или новых символов в Указах.

Это хорошо. Плохо то, что где-то по землям Саул бродят пять бывших стражников поместья Домара. Тех, кто отлично понял, что я с ними сделал, те, перед кем я и не подумал прикрыться выдумкой о Клятвенном Камне Древних. Да, я сделал их верными себе, отпустил, разрешив делать всё, что они только хотят. Запретил только возвращаться в поместье, чтобы они не свели счёты с Домаром или не тронули его семью. Мало ли что у них было на уме? В чужую голову-то не влезешь.

Сам Домар вряд ли хватится этих пятерых, тем более что я показывал ему их свитки контрактов, сделал вид, что убил этих людей. Впрочем, он одного видел, мог узнать и сообразить, что я его обманул. Хотя бы в том, что я не вырезал всю стражу поместья. Но ему бы вернуть ногу, сохранить жизнь себе и своим людям.

А вот тем Саул, что придут вместо него в Ясень? Им ведь придётся разбираться во всех странностях случившегося. И насколько верны мне будут эти бежавшие стражники, когда их поймают? У всех есть семья…

Покосившись на Хатия, я поправился. Почти у всех есть семья, которой можно угрожать. И вот кто-то уже пишет, кусая губы, кистью на бумаге. Пишет, терпя боль, всё, что только понял обо мне, всё, о чём только догадывался.

Нужно продумать, как я буду выходить с Поля Битвы. Не один, а с кучей людей, которых и быть не должно под формацией Древних. И вдвойне продумать, что я буду делать, если в Приюте уже ищут меня. Не просто повесили портрет, а подписали его со всеми моими именами, приметами, талантами. И стоят у портрета не уставшие и безразличные Воины, а десяток готовых задержать меня любой ценой Мастеров.

Положиться на свои силы? Самонадеянно.

На помощь отряда наёмников, что должны ждать в таверне? Недостаточно. Они справятся с одним, возможно двумя несильными Мастерами, но и только. Да и это возможно будет, только если они сами свободны, а имя Даргел не стало подозрительным.

Просить о помощи с выходом Стража Клатира? Вероятно, это лучшее, что я только могу придумать. Если он собирался попасть сюда по моему зову, то и выйти ему не составит труда. Да и глупо думать, что те, кто создал Поля Битвы, не могут влиять на них.

От этой мысли я замер, открыл глаза, встретившись с ненавидящим взглядом Бирока. Несколько вдохов мы глядели глаза в глаза. Но мне было плевать на него.

Я думал о другом.

Что, если те, кто украл мою семью связаны со Стражами? Или вилорцами? Что, если для того, чтобы привести сюда тех, кто не подходит по возрасту и силе, они использовали их вход?

Нет, не может быть. Использовать ещё ладно, а вот быть связанными? К чему тем, кто и так забирает лучших в Поясе, заниматься подобным делом?

Бирок моргнул, скривился и отвёл взгляд. Опомнившись, я с усилием отбросил глупые мысли. Так можно дойти и до того, что пользоваться помощью Клатира нельзя. Что этим я сделаю себе только хуже. Что потом? Мысли о том, что нужно скрываться вообще ото всех вилорцев? От них попробуй скройся, разве что забиться куда-нибудь в глухое ущелье, где нет ничего кроме мха и птиц.

То над одним, то над другим парнем вспыхивали символы в Указах. Даже на тех, кто спал, привалившись спиной к стене. Удивительно, такое вижу впервые. Что с ними происходит? Они видят сны, в которых сдают меня страже? И эти сны оборачиваются кошмаром, когда Указ обжигает их болью?

Юрлем что-то совсем пал духом, лежит на спине, уставившись в светлеющий провал входа в подвал.

А вот его брат что-то шепчет искусанными губами, глаза горят едва ли не в такт Указам. Готовит новую пакость?

Асур забился в угол, трясётся. От страха?

Как будто мне не страшно. Они хотя бы сжимают в руках оружие и я не запрещал им их техник. А я? Руки пусты, чтобы не отобрали Верный, кисет снова примотан под одеждой, только на этот раз не к ноге. Возвышение ограничено десятой звездой Воина. Техники для сражений снова недоступны. Цепочка с запястья опять вернулась на шею. Я, кажется, ощущаю, как она душит меня.

Но выбора нет. Эти люди покупали Воина, который не стал Мастером. Не знаю уж, сколько обо мне рассказал Домар в последнюю их встречу, но о том, что я никчёмный лекарь, точно говорил. Возможно, на нас сейчас глядят чужие глаза. И эти люди не должны меня опасаться. Не больше, чем этих слабых Воинов, которых нанял Домар. Меньше, чем старшего отряда, что привёл их сюда.

Единственное послабление, что я себе сделал, сменил броню. На ту дешёвку, у которой оказался самый широкий ворот. С одной стороны, так им будет удобней проверять мою цепочку. Тому, кто будет это делать, проще всего оттянуть его у меня под горлом. А разрубленное звено я ещё перед поместьем перекрутил назад, спрятав под волосами. С другой стороны, мне тоже будет гораздо легче скользнуть пальцами по цепочке, размыкая её. Я проверял. Два вдоха. Мне нужно будет два вдоха на цепочку, два вдоха на Указы, один вдох на кисет. Пять вдохов и я буду готов сражаться.

Но будут ли у меня эти пять вдохов? Может случиться и так, что те, кто придут за нами, с первого взгляда поймут, что с моей цепочкой что-то не так? Может. Тогда у меня будет всего вдох на то, чтобы коснуться кисета, вытащить из него фигурку стража и сломать её. И это тоже очень плохое будущее.