Леди Виктория улыбалась.

– Наверно, и вам она тоже нужна, – заметила женщина. – Кажется, что она говорила, будто возвращается к вам. Она сказала, что у нее есть еще кое-какие дела, которые она должна сделать, прежде чем снова покинуть Лондон.

– Она не уедет из Лондона. – Это утверждение Натан произнес достаточно твердым голосом.

К нему подошел Кейн.

– Сара не могла отправиться в твой городской дом? – спросил он шурина.

Натан нахмурил брови.

– У меня нет городского дома, ты что, забыл? Он был сожжен дотла товарищами отца.

Кейн кивнул.

– Черт возьми, Натан. Куда еще она могла отправиться? Где твой дом?

Натан снова обратился к матери Сары:

– Благодарю вас за помощь. Как только я разыщу Сару, я дам вам знать.

У женщины в глазах снова появились слезы. Она напомнила Натану Сару, и он улыбнулся ей. Теперь он знал, от кого Сара унаследовала черту плакать по малейшему поводу.

Она взяла Натана под руку и проводила до парадной двери.

– Моя Сара любила вас с детства. Но, конечно, в этом она признавалась только мне. Остальные члены семьи только посмеялись бы над ней. Она всегда была мечтательницей. Вы были для нее рыцарем в сияющих доспехах.

– К настоящему моменту он несколько потускнел, – съязвил Кейн.

Натан не обратил ни малейшего внимания на это оскорбление.

– Благодарю вас, леди Уинчестер.

Кейна удивила прозвучавшая в его голосе нежность.

Они официально раскланялись, покидая этот не очень счастливый дом.

Они уже были за дверью и почти достигли середины лестницы" когда услышали позади себя тихий шепот матери Сиры:

– Его зовут Грант, Лютер Грант. Мужчины резко обернулись.

– Что вы сказали? – спросил Натан.

Человек, который все разузнал о вашем отце, – объяснила мать Сары, – Его зовут Лютер Грант. Он работает в охране, и мой муж, чтобы заглянуть в дела, хорошо ему заплатил. Это все, что мне удалось услышать, – добавила она. – Это поможет вам?

Натан остолбенел.

Кейн кивнул:

– Спасибо вам. Уверяю вас, вы сэкономили нам уйму времени.

– Но, послушайте, почему вы сказали нам? – поинтересовался Натан,

– Потому что это грех. На этот раз мой муж зашел слишком далеко. Уинстон погряз в алчности. Его даже не волнует, как его планы отразятся на других. Я не хочу, чтобы Сара стала снова для него козлом отпущения. Но, прошу вас, никому не говорите, что это я вам сказала. Иначе мне придется туго.

И прежде чем молодые люди успели дать обещание, она закрыла дверь.

– Бедняжка, она запугана мужем, – проговорил Кейн. – Мне больно видеть такую печаль в ее глазах, Нельзя, чтобы женщина жила в таком страхе.

Натан кивнул, но думал он не о матери Сары. Когда он обратился к Кейну, в голосе его звучал нескрываемый страх.

– Где мне теперь искать ее, Кейн? Куда она могла пойти? Мой Бог, если что-нибудь с ней случится, я не знаю, что сделаю. Я уже привык, что она рядом.

По мнению Кейна, Натан был уже готов признать правду. Но ему очень хотелось бы знать, понимает ли его упрямый диковатый шурин, что он любит Сару.

– Мы найдем ее, Натан, – пообещал Кейн. – Я полагаю, что для начала нам надо вернуться в порт. Возможно, у Колина есть для нас какие-нибудь новости. Может быть, ее видел кто-нибудь из команды.

Натан с радостью ухватился за эту соломинку. Пока они с Кейном не достигли места назначения, он не проронил ни слова. От страха нервы его напряглись и, казалось, звенели, как струны. Было похоже, что он не мог даже думать.

Портовой части города они достигли к закату солнца. Улицы были окрашены оранжевыми отблесками. Внутри конторы судовой компании горели свечи. Как только Кейн и Натан вошли внутрь, Колин так стремительно вскочил, что его раненую ногу пронзила сверлящая боль.

– Кто-нибудь уже нашел Сару? – спросил брата Кейн.

Колин кивнул.

– Она нашла нас, – пробормотал он.

Лоб его покрывала испарина, и он, чтобы облегчить боль, старался глубоко дышать. Кейн и Натан постарались не подавать вида, что заметили его страдания, хотя оба знали, что ему действительно плохо. Выражение сочувствия могло только разозлить Колина.

Натан дождался, когда лицо Колина примет обычное выражение, и спросил:

– Что значит «она нашла нас»?

– Сара вернулась сюда.

– Тогда где, черт возьми, она сейчас? – не удержался Кейн.

– Она потребовала, чтобы ее отвели домой. Джимбо и Мэтью проводили ее. Сара вернулась на борт «Морского сокола».

У Кейна вырвался вздох облегчения.

– Значит, она считает «Морского сокола» своим домом?

Внутреннее напряжение Натана стало понемногу ослабевать, и, когда он узнал, что Сара цела и невредима, он почувствовал такое облегчение, что его прошиб холодный пот. Он выхватил у Колина носовой платок, который тот извлек из жилетного кармана, и вытер лоб.

– Это единственный дом, который у нас был, – пробормотал он сердитым сдавленным голосом.

– Полагаю, это значит, что Сара не держит ни на кого зла, – проговорил Кейн. Он облокотился на стол, с усмешкой посмотрел на брата. – А жаль. Мне очень хотелось посмотреть, как Натан будет практиковаться.

– Практиковаться в чем? – спросил Колин.

– Как становиться на колени.

Выносить дальше пустую болтовню Натан был не в силах. Ему нужно было срочно увидеть Сару. Он сам хотел убедиться в том, что она в полном порядке. Это было единственное средство избавления от душевных мук. Он должен был знать, что она в безопасности.

Не попрощавшись, он оставил Колина и Кейна, а сам на лодке отправился на корабль. С большим удивлением он отметил, что почти все члены команды были на борту. По традиции в первую ночь по возвращении в порт моряки напивались до такой степени, что готовы были драться со всем, что двигалось.

Часть команды стояла на карауле на всех трех палубах, остальные разместились в кают-компании. Некоторые моряки спали в подвешенных на крючьях к потолку гамаках. При этом они держали свои ножи рядом, чтобы в случае опасности быть наготове.

Обычно гамаки использовались в плохую погоду или когда на палубе спать было слишком холодно. Этот вечер был очень теплым и даже жарким. Как Натан сразу догадался, его команда собралась здесь с одной целью – обеспечить безопасность своей госпожи.

Заметив его, они стали вставать со своих раскачивающихся коек и расходиться.