страны с гражданкой Валледа было важным событием, но король и советники могли бы справиться с этим самостоятельно, без созыва совета лордов.

А еще лучше было бы, если бы кто-то спросил меня о том, что на самом деле важно для меня, чтобы я могла включить это в договор.

— Ваша Светлость, вы желаете начать? В конце концов, вы решили воспользоваться правом экстренного созыва ради… обсуждения брака миледи Торнхар. Правом, которое мы можем использовать только раз в год. Так что же такого важного могло произойти? — герцог Гроан выглядел недовольно и теперь почти с ненавистью смотрел на герцога Тенбрайка.

И это было понятно, законодательно они могли сами созвать совет только раз в год. В таком случае король не мог сказать "нет", хотя обычно именно монарх созывал их.

Эдмун Тенбрайк не смог бы собрать совет без поддержки большинства. Это значит, что коалиция под лидерством баронессы Элзи и герцога Гроана провалилась. Отец моего бывшего жениха вновь контролировал совет.

— Спасибо что собрались здесь в столь ранний час в такой короткий срок. Отдельно благодарю тех, кто поддержал мое решение о срочном созыве, — герцог Тенбрайк улыбнулся своим соратникам. — Я желал собрать всех по той причине, что мы не можем отдать Эллию Торнхар Таласской империи. И у меня есть аргументы в поддержку этого прошения.

13.3

— Я собрал вас здесь, потому что мы не можем отдать Эллию Торнхар Таласской империи. И у меня есть аргументы в поддержку этого решения.

Я не понимала, к чему ведёт Эдмун Тенбрайк. Он собирается раскрыть наши отношения с Феликсом? Но какой в этом смысл? Он хочет начать конфликт с империей, унизив их таким образом? Меня раздражало то, что никто ничего не говорил мне, решая мою же судьбу.

— Я не понимаю, Ваша Светлость. Принц Лансель не только готов взять в жены миледи Торнхар, но и гарантирует нам пятилетнюю скидку на закупку форсадита, а также расширяет дипломатический коридор для Элорана на пятнадцать персон. Кроме того, нам предоставят полноценный торговый коридор для Элорана, впервые в истории, хоть и за плату. Вы действительно считаете, что что-то может быть важнее этого? Да, Эллия Торнхар — очень сильная хранительница, и, возможно, поможет им укрепить границы, и ее дети даже слегка расширят их, но это несравнимо с тем, что нам предлагают взамен, — баронесса Элзи, оказывается, была весьма осведомлена о предстоящей «сделке». Настолько, что знала, за сколько Валлед продаёт меня империи.

— А вы сами не задумывались, почему талассцы предлагают такое за баронессу, пусть даже она стала вассальной графиней? Подумайте дважды. Вы полагаете, это всё из-за большой любви юного принца к своей спасительнице? Я уверен, что он влюблён в неё, но принц Лансель не решает ничего в империи. Он сам сказал, что до недавнего времени его отец не разрешал ему делать предложение миледи Торнхар, но что-то изменилось. И я готов сказать вам, что именно.

От его слов на меня накатило дурное предчувствие.

— Это потому что у императорской семьи проблемы с одобрением населения, а миледи Торнхар очень популярна у простого народа, даже в империи, — пробурчал кто-то в зале.

— О нет, — герцог Тенбрайк покачал головой, а затем, сделав глубокий вдох, продолжил. — Позвольте мне рассказать вам немного об истории рода Тенбрайк. Вы можете подумать, что это не имеет никакого смысла, но дайте мне пять минут, и вы поймёте, о чём я, — герцог вышел вперёд, очень спокойно. Он и так знал, что большинство в зале будет слушать его.

Феликс не перебивал герцога и выглядел смирившимся. Иногда он смотрел на меня, и в его взгляде была... поддержка, словно он пытался сказать, что всё будет нормально.

— Как вы знаете, герцогство было даровано моему предку Джерарду Тенбрайку в шестом веке королевой Анной. Но долгое время мы оставались в тени других аристократов, не способные управлять столь большой территорией, всегда в долгах. Всё изменилось четыреста лет назад, когда герцогом стал Хорас Тенбрайк. При нём герцогство не только выбралось из долгов, но и стало таким, каким вы его знаете сегодня — экономически стабильным, процветающим, с улучшенной логистикой, дорогами, условиями жизни и налаженной торговлей с империей.

— К чему вы ведёте, Эдмун? Никому не интересна история вашего герцогства, — герцог Гроан начал терять терпение.

— Поверьте, вскоре она станет вам очень интересна, — Эдмун Тенбрайк усмехнулся. — Правда в том, что изменения, которые Хорас Тенбрайк начал в герцогстве, произошли не сразу. Никто из ныне живущих не помнит об этом, и Тенбрайки тщательно скрывают информацию о том, что Хорас был человеком слабовольным и слабохарактерным, которым легко манипулировали и за которого работали другие. Он был замечательным семьянином, но не мог отказать своей семье, и долги герцогства были такими высокими, как никогда до этого. Но всё изменилось вскоре после его восьмидесятилетия.

Герцог подошёл к своему месту, сделал глоток воды из стакана и снова вернулся в центр комнаты.

— Продолжительность жизни тогда была намного короче, чем сейчас, но именно Хорас совершил революционные открытия в области медицины и организовал первую сеть магических медицинских клиник. После того как ему исполнилось восемьдесят. В тот год его здоровье было особенно плохим и у него случился приступ сердечной болезни. Однако, выздоровев, он кардинально изменился. Он осознал, насколько неэффективной была система управления герцогством. За три года он превратил Брайморалл в один из самых процветающих городов королевства, улучшил дороги, ввёл бесплатное образование до двенадцати лет, обеспечил доступное жильё и зарезервировал множество патентов, доходы от которых до сих пор помогают герцогству Тенбрайк оставаться среди самых экономически успешных территорий Валледа.

Я закрыла глаза, понимая, к чему ведёт герцог. И Феликс его не останавливает. Значит, у меня нет шансов. Они оба уже знают.

Правда вот-вот всплывёт наружу.

Но зачем? Почему герцог Тенбрайк решил это сделать? И как он догадался?

Почти все аристократы в зале молчали — они не догадывались, о чём говорит герцог. Я тоже решила не прерывать его — даже если я каким-то образом заставлю его замолчать, всё продолжится через пару часов. А так я хотя бы узнаю, чего он хочет, и возможно, смогу отстаивать свои права на совете.

— В герцогстве сохранилось мало