далеко с массовой миграцией и теперь вынуждены твердить, что ислам совместим с демократией. Несогласие с этим тезисом означает гражданскую войну. Мы притворяемся, чтобы избежать проблем. Если вы говорите, что нация должна стать сильной, вас немедленно обвиняют в фашизме. Первой в либерализме тон задает Германия. Мол, мы больше не делаем войну, но мы даем всей Европе уроки морали. Да, мы были очень плохими, а теперь нашли новую модель мира и собираемся научить вас, что такое мир. Эта идеология ослабила европейские нации и государства, и мы не можем больше контролировать движение капиталов и людей. Поэтому нами легко манипулировать. Власти твердят, что большинство мусульман являются умеренными. Да, это так. Но революции и войны начинает агрессивное меньшинство. Оно готово умереть, поэтому именно меньшинство творит историю»[199].

И наконец, приведу еще одно мнение. Вот что сказал 10 апреля 2006 года в интервью телеканалу Al-Jazeera лидер Ливийской Джамахирии Муаммар Каддафи: «Сейчас 50 миллионов мусульман в Европе. Есть признаки того, что Аллах дарует нам победу ислама в Европе. Без меча, без оружия, без войны 50 миллионов мусульман превратят Европу в мусульманский континент в течение нескольких десятилетий. Скоро и Турция присоединится к Европейскому союзу, а это еще 50 миллионов мусульман. В Европе будет 100 миллионов мусульман. <…> Европа находится в очень затруднительном положении, и она должна будет принять ислам либо начать войну с мусульманами».

В отношении Турции прозорливый ливийский лидер «погорячился». Европа не примет Турцию в Евросоюз, потому что боится ее принимать по названной Каддафи причине. А в остальном покойный ливийский лидер, чешский политолог, марокканский бизнесмен и бельгийский профессор сказали одно и то же. Европа, потеряв стержень исторического развития и даже инстинкт самосохранения, идет к трагическому финалу. Ее захватывают пришельцы. Выродившиеся политические элиты Европы не знают, что делать, и ни на что не способны. В критический момент они сдадутся под благовидным предлогом. Наиболее «дальновидные» уже сейчас переходят в ислам и создают европейские исламские партии. Другие надеются откупиться. Третьи в случае «европейской герильи» уповают на неведомо какую силу и чрезвычайное положение. Кто-то сопротивляется. Но всё это не меняет ход исторического процесса. Налицо углубляющийся экзистенциальный конфликт, который определит судьбу не только Старого Света, и трагические события, разыгравшиеся во Франции и Австрии, убеждают в этом.

Европейский Армагеддон

16 октября 2020 года родившийся в 2002 году в Москве, в 2008‑м уехавший с родителями во Францию и получивший там статус беженца 18‑летний чеченец Абдулах Анзоров зверски убил в пригороде Парижа Конфлан-Сент-Онорин 47‑летнего учителя средней школы Самюэля Пати за то, что тот на уроке толерантности показал ученикам карикатуру на пророка Мухаммеда из скандального сатирического журнала Charlie Hebdo. Трагизм ситуации заключался в том, что это была не частная инициатива преподавателя, а его обязанность, так как демонстрация таких карикатур входит в школьную программу. Поскольку в классе были ученики, исповедующие ислам, Пати попросил тех, кто не хочет смотреть эту карикатуру, покинуть класс. Несколько человек вышли, остальным учитель карикатуру показал, соблюдя этику и закон. Но кто-то из учеников рассказал о случившемся. Информация дошла до Абдулаха Анзорова, тот выследил учителя (заплатив за наводку), накинулся на него с ножом и под крики «Аллах акбар!» нанес несколько колото-резаных ран в область шеи и головы, а потом отрезал своей жертве голову. В погоню за убийцей бросилась полиция. Анзорова нашли в соседнем городке, предложили сдаться, но он стал угрожать полиции и его застрелили.

Это жуткое преступление заострило внимание французов на диаспорах, придерживающихся исламистских установок. «Определенные категории мигрантов в стране радикализированы больше, чем другие. Среди них и чеченцы», – признал бывший министр внутренних дел Бернар Казнев. Во Франции живет несколько десятков тысяч выходцев из Чечни (в основном в районе Парижа, Страсбурга и Ниццы), и почти три сотни из них находятся в специальном списке силовиков, насчитывающем порядка 10 тысяч потенциальных террористов.

В январе 2015 года восемь чеченцев были арестованы за подготовку к нападению на марш солидарности, проходивший после атаки радикалов на офис «Шарли Эбдо». В 2016 году глава французской контрразведки Патрик Кальвар уверял, что среди французских исламистов, отправившихся воевать в Сирию, 7–8 % составляют чеченцы. В мае 2018‑го гражданин Франции Хамзат Азимов, связанный с запрещенным в России «Исламским государством», в Париже напал с ножом на прохожих. Одного убил, нескольких ранил, после чего был застрелен полицией. Его брата тоже арестовали. Всю Францию всполошили события июня 2020 года, когда после избиения молодого чеченца в Дижоне местными арабами туда двинулись две сотни соплеменников пострадавшего и устроили побоище. Столкновения с местными жителями шли три дня, и полиция не вмешивалась в происходящее. Тогда же арабы и чеченцы сошлись стеной на стену в Ницце. Причиной конфликта стал контроль за рынком сбыта наркотиков. Французские СМИ отмечают, что благодаря сплоченности, агрессивности и организованности чеченцы вытесняют с улиц традиционные ОПГ.

И вот случилась трагедия с учителем в пригороде Парижа. После нее французские власти предложили России взять «своих чеченцев» обратно и даже направили спецпредставителя в Москву. Но там гостю напомнили, что много раз предупреждали Париж о последствиях бездумной миграционной политики по приему выходцев с Северного Кавказа. Как отметил бывший посол Российской Федерации во Франции Александр Орлов, российские спецслужбы неоднократно указывали французским коллегам на то, что среди чеченских «политических беженцев» есть террористы. Однако французские власти игнорировали эти предупреждения и принимали выходцев с Кавказа без разбора и проверок. И вот, как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

Так в этой истории появился «российский след», но он быстро стерся, так как абсурдность обвинений России была очевидна даже заядлым русофобам. В России в целом и в Чеченской республике, руководимой Ахматом-Хаджи Кадыровым, а после его подлого убийства – его сыном Рамзаном, ведется непримиримая борьба с радикальными исламистами, которых чеченцы именуют шайтанами, потому что они и их привнесенная извне идеология чужды чеченскому народу, хотя заблудшие овцы есть повсюду. Зато можно вспомнить, как спецслужбы и официальные власти США, Великобритании, Турции и других стран поддерживали чеченских сепаратистов и исламистов, поставляя им оружие, обучая минному делу, залечивая их раны в госпиталях, и с какой помпой в 1997 году принимали в Лондоне лидера ичкерийских сепаратистов Аслана Масхадова. С ним встречалась Маргарет Тэтчер, его приняли в британском парламенте, готовя официальное признание Ичкерии.

Абдулах Анзоров, чьи родители поддерживали дудаевскую Ичкерию и исповедовали радикальный ислам, в 6‑летнем возрасте приехал с родителями во Францию, где получил статус беженца, имел постоянное место жительства, учился