Но он не спал. Его пальцы нежно гладили Анну по голове, перебирали ее волосы. Небритая щека царапала ей ухо, зубы покусывали шею. Анна надеялась, что сейчас ему так же хорошо, как и ей.

Однако в конце концов он откатился в сторону и лег на бок. Она тоже повернулась на бок, чтобы видеть его лицо.

— Я сделал тебе больно? — спросил Джек. Анна покачала головой.

— Мне показалось, что ты… ну, как-то напряглась, когда…

Улыбнувшись, она закрыла ему рот рукой. Когда он вошел в нее, действительно было немного больно. Анна давно не была с мужчиной. Надо же, как Джек это заметил!

Правда, легкий дискомфорт она ощущала только долю секунды. Потом она обхватила ногами его бедра, откровенно побуждая войти глубже. Теперь Анна краснеет, вспоминая о том, как бесстыдно себя вела.

Она практически заставила его заняться любовью. Она так испугалась, что он остановится после первого поцелуя, что взяла инициативу в свои руки.

Да, она хотела его. Если бы сегодня этого не произошло, она потом жалела бы всю жизнь. А завтра будь что будет. Но сейчас она с ним, и он смотрит на нее таким же затуманенным взглядом, что и она на него.

Джек погладил ее по щеке.

— Ты такая красивая, Анна.

— И ты тоже, — показала она. Он засмеялся.

— Я? Красивый? Не смеши.

— Красивый, — настаивала она.

— Я думал, у меня просто выразительное лицо.

— И это тоже. — Она готова была поклясться, что он ее дразнит.

Его улыбка постепенно погасла.

— И что оно тебе сейчас говорит?

Знаки медленно складывались в слова.

— Что ты счастлив быть здесь.

— Ну, оно и вправду не обманывает, — обронил он.

— Так что ты сказал?

— Я сказал, что оно…

Анна отмахнулась.

— Это я поняла. Что ты сказал, когда…

— Когда что? — Джек удивленно поднял брови. Она смотрела на него не отрываясь.

— А, ты имеешь в виду, когда я… когда ты… когда мы?

Она кивнула.

— Черт возьми, Анна, я не помню. Разве это имеет значение?

— Только в том случае, если ты назвал имя другой женщины.

— Клянусь, что нет.

— Тогда ладно.

Он провел пальцем по ее губам и немного печально улыбнулся.

— Я правда не помню, что сказал, Анна, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал.

Уткнувшись лицом ему в грудь, она подняла руку вверх, чтобы Джек мог разобрать слова, которые она изображала.

— Мне хотелось бы это услышать. Он отвел ее голову назад.

— Я бы тоже этого хотел.

Анна хотела сказать ему, что снова начала учиться говорить, но не решилась. А вдруг она не сможет вновь научиться тому, что забыла? Те навыки, которые она с таким трудом приобрела, могли быть полностью утрачены. Она только пробудит в нем напрасные надежды, за которыми последует разочарование. Ее собственное разочарование — это уже плохо.

А если разуверится он, это разобьет ей сердце.

Так что лучше пока держать все в секрете. Когда она в первый раз произнесет его имя, это надо будет сделать хорошо. А пока она станет молчать и тайно тренироваться.

— Я знаю, как звучит твой голос, — вместо этого показала Анна.

— Да неужели?

Анна кивнула и провела ладонями по его заросшим щекам.

— Щетина? — Немного подумав, он произнес:

— Что ж, не такое уж и плохое описание. Мой голос действительно грубоват.

Увидев его глупую ухмылку, она рассмеялась, зная, что и сама сейчас улыбается точно так же. Продолжая ласкать друг друга, они коротко поцеловались. Пальцы Анны зарылись в густых волосах, растущих на груди Джека. Это ощущение было для нее незнакомым, потому что у Дина волосы на груди не росли.

Обследовав его плечо, она с любопытством потрогала бицепс, и Джек с готовностью напряг мышцы.

— У меня к тебе два вопроса, — показала она.

— Ну да, я знаю, что я силач, но не стоит меня чересчур баловать.

Анна шлепнула его по руке.

— Извини, я просто не мог удержаться. — Он поцеловал ее и откинулся на подушку. — Давай.

Она приподняла палец в знак того, что задает первый вопрос.

— Что случилось сегодня утром?

— В управлении шерифа? Они меня отпустили. За отсутствием улик. Я этого не делал, Анна.

— Я знаю. Я не верила, что ты мог отравить наших коров, но…

Он взял ее за руки.

— Ты имеешь право на подозрения. Просто так, к сведению, — это был Эмори Ломакс.

Анна не удивилась, но спросила, откуда он об этом знает.

Джек рассказал ей о человеке по имени Джесси Гарсия и о своем столкновении с Ломаксом в банке. Слушая его, она смеялась, представляя себе эту картину.

— Ты угрожал ему ножом?

— Я не смог придумать ничего лучшего, чтобы привлечь его внимание.

Обхватив руками его лицо, она принялась целовать его, но Джек высвободился и серьезно посмотрел на нее.

— Анна, я не хочу, чтобы ты страдала из-за того, что я здесь.

Это заявление ее удивило, а серьезное выражение лица Джека испугало. Анна покачала головой.

— Ну да, — сказал он. — В конце концов ты ничего обо мне не знаешь. Разве Делрей не говорил тебе, что я все время переезжаю с места на место? Что я…

— Бродяга, — показала она.

— Верно, — глядя ей в глаза, подтвердил он. — Но ты не спрашивала меня, почему я так живу.

Да, не спрашивала. Более того, Анна чувствовала, что ей это безразлично. Она знала о нем то, что ей было нужно знать, — что он добрый и нежный, гордый, сильный и умный. Для нее было важно его настоящее, а не прошлое, которое, очевидно, не давало ему покоя. Какие бы обстоятельства ни заставили его вести такой образ жизни, она этому только радовалась. Но было бы очень долго передавать это знаками, поэтому она просто показала:

— Я знаю то, что мне необходимо знать, Джек.

— Я мог бы с этим поспорить, — нахмурившись, сказал он и добавил:

— Ты должна подумать вот еще о чем. Люди бывают злобными — такова уж человеческая натура. А ты подходящий объект для сплетен, потому что ты вдова, да к тому же глухая, хотя в принципе никому не должно быть дела до того, с кем ты спишь.

Ей очень не понравились его слова, но Анна знала, что он прав.