— Отца я боялась! — выкрикнула сестра и взглянула на меня исподлобья. — Ты же все поняла, Таня! Зачем спрашиваешь? Зачем меня мучаешь? Да, я была полной идиоткой. Полюбила Артема и не догадывалась, что он использует меня! Отдавала ему деньги, потому что хотела спасти, потому что была влюблена, потому что… Потому что сама не знала, что творю. Папа узнал, устроил разборки. Сказал, что я должна либо бросить Артема, либо я больше не получу от него ни копейки. Знаешь, сестренка, в тот момент мне было плевать на деньги. Мне ничего не было нужно от него! Я готова была уйти, даже вещи собрала ночью, но Артем остановил меня. Сказал, что я не должна так поступать со своим отцом. Конечно! — На ее лице появилась то ли усмешка, то ли гримаса отчаяния. — Конечно, я была не нужна ему без денег! Только тогда я этого не понимала. И решила, что смогу быть обмануть отца. Сделаю вид, будто нашла другого, а сама стану продолжать встречаться с Артемом. Мы накопим побольше денег и сбежим. К морю. И будем жить счастливо. Только накопить не удавалось — у Артема вечно были проблемы с деньгами. Не знаю, как у него это получалось — он рассказывал мне о них, о том, что снова и снова должен кому-то большие суммы. Долги, кредиты, взятки… Я кричала, что найду их, он просил меня не делать этого, уверял, что как мужчина сам со всем разберется, но в итоге деньги он все-таки брал. Магия, не иначе.

— Или тупость, — вырвалось у меня.

— Возможно. Я никогда не была такой умной, как ты.

— Бедная. Наверное, и ты страдала из-за меня всю жизнь? — усмехнулась я, вспомнив разговор с Василиной, которую заставляли на меня равняться.

— С ума сошла? Не выставляй меня еще большей дрянью, чем я есть, — ответила сестра с неожиданной злость. — Я всегда любила вас с Арчи.

Она вновь замолчала и стала украдкой вытирать слезы. Неужели думала, что я их не замечаю? Если честно, я бы тоже хотела заплакать, но у меня слез не было, только глубоко в груди все заледенело.

— Что было дальше? — глухо спросила я.

— Этот план мы придумали вместе с Линой. Она предложила его в шутку, когда успокаивала меня, а я решила воплотить его в жизнь. К этому времени у меня был хороший знакомый — Виталик. Одно время он ухаживал за мной, но мне не было до него дела. А потом я решила попросить его о помощи. Он согласился. Мы стали играть пару. Только ты оказалась права, Таня. Все пошло не по плану. На нашу годовщину я купила кольца — себе и Артему. Думала, что они будут нашими помолвочными кольцами. Что потом Артем женится на мне, как я мечтала. Папа увидел кольцо на моей руке и решил, что это Виталик сделал мне предложение. С этого все и завертелось. Одна ложь влекла за собой другую. И все это нарастало словно снежный ком. К тому же Лина и Виталик влюбились друг в друга, и не могли открыто встречаться из-за меня. Я чувствовала себя ужасно виноватой и перед ними, и перед Артемом, и перед семьей. К тому же Артем вдруг куда-то пропал…. И я решила закончить этот фарс. Отменила свадьбу. Лина и Виталик, наконец, смогли быть вместе — они решили уехать. Ты случайно увидела их и решила, что Лина увела у меня жениха. Знаю, что потом ты приходила к ней, но я просила ее молчать и ничего не говорить тебе. Боялась, что ты расскажешь отцу. Ты ведь всегда была с ним близка. А Василина… Она случайно обо всем узнала. И я тоже просила ее молчать.

— А Артем? Почему он пропал? — сухо спросила я, переваривая всю эту информацию.

— Оказывается, папа снова обо всем узнал и… поговорил с ним. Его избили и дали понять, чтобы не приближался ко мне. Ненавижу, когда папа придерживается этих варварских методов, — вздохнула Ксю.

— Значит, мне ты ничего не говорила, потому что не доверяешь? — задумчиво спросила я. Гнев и обида отступили. На их месте была пустота.

— Боже, Таня! Я не хотела тебя обидеть этим! Я доверяю тебе, но… Ты могла рассказать обо всем родителям. Могла, не спорь! Ты всегда делала то, что сама считала правильным. А я бы этого не пережила, понимаешь? — воскликнула Ксю.

— Нет, — честно ответила я. — Не понимаю. Не понимаю, почему ты оттолкнула меня. Почему просила помощи у других людей. Почему столько времени обманывала. Я никогда этого не пойму. Я ужасно разочарована. Знаешь, мне наплевать на то, что ты мне не доверяешь. Или на то, что считаешь меня папиной любимицей. Но… Как ты могла так говорить о наших родителях? — повторила я вопрос, который терзал меня.

— Потому что я устала, — ответила Ксю. — Мы не совпадаем. Я не понимаю их, они — меня. Мне кажется, что папа давит на меня, и мама во всем его поддерживает, а они считают, что я — несамостоятельная дурочка, которая без них ничего не сможет.

— Почему же я так не думаю? — сощурилась я.

— Потому что ты другая. Ты сильная, как папа, и уверенная, как мама. Такая же красивая, как она. А еще остроумная и смелая. Ты можешь им противостоять. Ты всегда была такой. А я нет… Я тебя очень люблю, Таня. С того самого дня, когда родители привезли тебя из роддома — а я очень хорошо помню этот день, — прошептал Ксю и слабо улыбнулась. — И всегда гордилась тем, что у меня есть такая сестра как ты. Сильная и бесстрашная. И мне жаль, что я так поступила с тобой. Наверное, ты чувствуешь себя преданной. Прости меня. Я ужасная сестра. Ужасная дочь. Но я правда устала от всего этого. Я запуталась.

Я пыталась уложить в голове все то, что говорила мне Ксюша.

— Теперь ты молчишь. Ты не простишь меня? Скажи, — в ее голосе зазвенело отчаяние.

Я взяла кружку и налила из кувшина холодную воду. Выпила до дна — это помогло мне немного успокоиться. И хрпло сказала замершей на стуле Ксю:

— Мы с тобой сестры. И мы кровью связаны на всю жизнь. Я не смогу оттолкнуть тебя. Или ненавидеть всю жизнь. Но…

— Что — но? — одними губами спросила Ксюша. — Тань, да не молчи ты. Кричи на меня, если хочешь. А хочешь, снова ударь? Я заслужила. Только скажи что-нибудь.

— Дело не в прощении, а в принятии. Сейчас у меня большие проблемы. А тут еще и это — чувствую себя так, будто меня по голове мешком ударили. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и все переосмыслить. Я люблю тебя, потому что ты — моя сестра. Как я могу иначе? Но сейчас я безумно зла на тебя. И я ужасно устала. Я бы хотела кричать на тебя. Хотела бы бить, как тогда, в детстве, когда мы дрались не на жизнь, а на смерть из-за игрушки. Хотела бы оттаскать за волосы. Но я не могу. У меня внутри пустота. Я устала от всего этого. Не знаю, смогу ли я понять тебя. И начать доверять. Не знаю. Я сейчас совсем ничего не знаю.

Я опустилась на одно колено и стала собирать осколки бокала, который уронила Ксю. Словно очнувшись, она бросилась мне помогать, но, разумеется, порезалась. Алая кровь тонкой струйкой потекла по ладони, и Ксю с силой сжала ее. Она стояла и смотрела на меня, словно что-то хотела сказать, но не решалась.

Убрав стекло, я развернулась и молча пошла к двери.

— Таня, — позвала меня сестра, когда мои пальцы коснулись прохладной ручки.