сама прикажу тебе убить себя, если ты окажешься такой же бесполезной, как и все прочие глупые порождения демонов.

— Надеюсь, тебя очень скоро будет ждать большое разочарование, нежели желанная сладость победы!

Я не знаю, сколько длились эти пытки и проникновения в мою голову Анжелой, потому как потеряла всякий счёт времени… Лишь краткие перерывы между всем этим адом давали мне понять, что проходила ночь или день.

Меня возвращали обратно в клетку лишь для того, чтобы мой личный палач, в роли которого выступала Анжела, смог отдохнуть и восстановить собственные силы. Затем снова забирали в камеру пыток.

Честно сказать, я постепенно начинала превращаться в исхудавшую, вконец истощённую тряпичную куклу, которой становилось уже наплевать на то, что от неё хотели добиться.

Лишь мысленно я всё ещё ждала и молилась, чтобы хоть кто-нибудь из друзей пришёл ко мне на помощь. Хоть один…

Но в один из перерывов между пытками в мой разум проник тот, кого и вовсе не следовало ожидать.

Я лежала на полу практически без сил и какой-либо надежды на спасение, как вдруг…

— «Так-так-так… Неужели дочь моя способна сдаться и приклониться перед жалкими пешками Господа Бога?» — раздался в моей голове незнакомый тихий шёпот.

— «Надо же…», — отозвалась я со слабой и горькой усмешкой. — «Сам Сатана решил вновь вмешаться в судьбу своего драгоценного оружия. Неужто тебе стало не всё равно на то, что творится с моей телесной оболочкой и моральным состоянием?».

— «Мне никогда не было всё равно на тебя, дитя моих трудов. И поверь, если бы ты меньше рыдала по своему демону Себастьяну, и мне бы не пришлось спасать его шкуру так долго, я бы явился раньше и вырвал бы лживое ангельское сердце той твари, что пытает тебя».

— «Прости, что сейчас я совсем не в том состоянии, чтобы радоваться появлению своего настоящего блудного отца».

Я с трудом приподнялась, держа слабый, но язвительный и даже злой тон.

— «Если ты и в самом деле хочешь помочь, то избавь меня от этих треклятых цепей, что так ослабляют меня, мои силы и мою связь с Себастьяном».

— «Желание моей дочери — закон. Только дождись прихода тех, кого желала ты призвать. Всего несколько секунд, и…».

В одно лишь мгновение цепи и оковы спали с моего ослабевшего и истерзанного тела, которое с трудом могло сейчас двигаться.

На моих губах же появилась едва ли заметная и измученная улыбка:

— Наконец-то…

И тут же я услышала чёткие крики, нет… То были не крики. Четыре глубоких голоса напоминающие пение древних скандинавских горнов. Земля затряслась подо мной и вокруг, стены затрещали и местами стали осыпаться.

Я слышала, как кричали демоны, что нападали на ангелов и раздирали их крылья, и тела на части. А позади меня уже кто-то стоял и медленно обтирал моё тело влажным полотенцем:

— Не беспокойся об Анжеле, ею я славно пообедал только что, а душу её отправил в Ад на истязания. Поверь, за всю твою боль она поплатится сполна и будет там до тех пор, пока её душа не превратится в ошмётки, которые сожрут низшие демоны.

— Тем лучше… — еле слышно прошептала я, с трудом стоя на ногах, а затем опустила голову вниз, не решаясь обернуться. — Однако это значит, что договор…

— Забудь о договоре, девочка. Себастьян во время битвы с братьями уже отрёкся от договора, чтобы вырвать большую часть своих сил во время этого ритуала, как убийственную. Ты бы знала, скольких лучших из своих собратьев, но повалил всего за секунду. Ты его невеста, а значит, никакой договор над вами давно не властен. А сейчас предлагаю спрятаться у меня. Левиафанам и моим детям и братьям лучше не мешать расправляться с давно порченными ангелами, — ответил мужской голос, укутывающий меня в более уютные одежды. — Себастьян сейчас лежит в крепком сне, и ему нужна ты.

— Просто перенеси меня к нему… Я больше не хочу оставаться здесь ни минуты, отец, — чуть слышным полушёпотом произнесла я, хотя последнее слово далось мне… С трудом, и это не скрылось от Сатаны.

— Хорошо… — сказал он и коснулся моих плеч. Всего лишь секунда, и я стояла вместе с ним в гротескной спальне окружённой разными признаками демонического декора. На огромной кровати почти обнажённый и обессиленный и раненный лежал Себастьян. — Иди к нему.

Я кивнула в ответ и направилась к кровати очень слабым, но уверенным шагом. На моих глазах выступили слёзы, стоило мне рухнуть рядом с любимым демоном и, наконец, осторожно обнять его.

— Себастьян… Любимый мой… — я мягко и бережно коснулась ладонью его щеки. — Прости, что из-за меня ты снова оказался на грани гибели…

— А… Андрэа… Душа моя… — демон слабо открыл глаза и когда увидел меня, то сразу же блаженно и искренне улыбнулся: — Ты жива… Ты здесь… Ах, родная моя.

— Да, я здесь, любимый… Я рядом с тобой и больше никуда не исчезну, — прошептала я сквозь слёзы.

— Почему же ты плачешь? — его тонкие пальцы с трепетом вытирали мои слёзы, и он нежно улыбался мне. — Я… Я смог половину своих братьев перевести на нашу сторону… И твой отец… Он пришёл на помощь, как смог… Я расторг контракт, прости меня, но смог вызвать Левиафанов.

— Главное, что мы оба сейчас живы, и на нашей стороне Ад… — тихо проговорила я, слабо улыбнувшись своему возлюбленному. — Со всем остальным мы разберёмся уже после.

— Да… — Себастьян обеспокоенно осмотрел меня: — Как же ты исхудала, милая моя… Стала такой же, как в первый день нашей встречи… Клянусь, как оправлюсь, я убью каждого, кто был повинен в твоей боли.

— Увы, моё истощение лишь вершина айсберга, по сравнению со всем остальным, что со мной сотворила Анжела… — я невольно отвела взгляд в сторону. — Но тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. Отец… Вместе с Левиафанами и другими демонами уже успел изничтожить её вместе с прислужниками-ангелами.

— В таком случае я просто обязан буду ухаживать за тобой куда усерднее, — мужчина более бережно провёл пальцами по моей ладони и нежно её поцеловал своими сухими губами.

— Это успеется, мой любимый, — чуть улыбнулась я. — Сейчас нам стоит хорошенько отдохнуть после всего того, что с нами произошло.

— Иди ко мне… — прошептал Себастьян с нежностью и теплотой, такой искренней, что я едва смогла сдержать ещё больше слёз. Так я соскучилась по своему демону.

Я вновь обняла моего жениха ещё нежней и крепче, словно боялась вновь потерять его, и осторожно прижалась к нему, уткнувшись своим усталым и