двадцать кандидатов были бесподобны в своей профессии.

Каждый чётко выполнял свои обязанности и по должному времени смог сдать наш особый экзамен по решению фальсифицированных, но очень достоверных подсчётов.

Три дня все кандидаты ночевали в нашем поместье, и мы тайно наблюдали со слугами за ними. Только пятерых уличили в воровстве, и двоих в похотливых влечениях к нашей помощнице повара.

После того, как семерых провалившихся мы отправили восвояси, остались тринадцать кандидатов, среди которых были все хороши.

Проблема была в том, что я, используя сильную эмоциональную давку на них, старалась узнать, захочет ли кто-то из них отвечать мне честно о той или иной ситуации в нашем поместье или в делах касаемо бизнеса.

Двенадцать! Двенадцать лизателей моих туфелек! Я была разочарована.

И только один вызвался спорить со мной.

О-о-о, это был особый кандидат, в котором трудно что-то почувствовать.

Кандидат по имени Морган Уоллэз. Высокого роста, даже чуть-чуть выше Себастьяна, могучий в грудной клетке и плечах, но очень ловкий и быстрый. Его кожа немного смугла и глаза янтарного цвета, что было большой редкостью для Англичан.

Впрочем, как он сказал, он был тайным сыном креолки-служанки и одного знатного лорда, если я правильно помню, Бенедикта Чертельфильда, а его я знала, как лучшего производителя английского табака по стране и Европе.

Его «побочный сын» работал с матерью, а в юношестве почувствовал страсть к аккуратности, подсчётам, пунктуальности в выполнении работы вовремя, а также никогда не был пойман в воровстве.

Уж поверьте, его биографию и наши «доносчики» изучали вдоль и поперёк.

Что тут сказать. Настоящий идеальный секретарь.

Не стар, великолепен внешне, и я не шучу.

Морган всем нашим дамам, даже моей старой горничной миссис Ноуллис вскружил голову своими манерами, более ласковым и покладистым отношением. Тут он больше выигрывал, чем Себастьян, ибо как дворецкий тот к слугам был всё же слишком строг.

Да, строгость иногда полезна, но иногда. К тому же к некоторым относился мой демон слишком грубо, особенно, когда его любимых кошек прогоняли со двора.

Морган даже смог как-то втереться в доверие к Себастьяну своими взглядами о любви к роду кошачьих…

Чёрт возьми, да когда я увидела, как они оба сидят под моим окном и умилённо ахают и прижимают кошек животами к своим щекам… Я подавилась чаем и обрызгала свои любимые шторы в кабинете отца…

Ох, за такое папа бы меня точно отругал, будь я ребёнком, и будь он сам жив.

И всё же… В Моргане много что меня привлекало.

Его густые в меру волнистые волосы цвета красного дерева, всегда полуопущенные веки, более бархатистый, но очень взрослый голос, его руки, очень крепкие, но невероятно красивые, словно мастерски высеченные из камня. Да и со спины он выглядел, как герой греческих легенд.

А когда я застала его полуобнажённым в его гостевой комнате, так как хотела обсудить с ним дело о его приёме на работу… И когда увидела его обнажённую крепкую грудь, переливающиеся на свету свечи кубики мышц, этот мирный и хитрый и будто ничего не делающий взгляд зверя…

— Кхм… Кажется, я совсем не вовремя… — впадая в краску и закрывая ладонью глаза, неловко прокашлялась я.

— О, простите меня, госпожа Андэра, — Морган тут же поспешил одеть на себя чистую рубашку, но… Демоны меня побери, даже когда он её одевал, я не могла отвести взгляда от восхищения. Голос его был спокоен, движения не резкие и быстрые, как у смущённого юнца. Нет, он вполне спокойно и уравновешенно себя вёл, хоть и показывал во взгляде смирение и покорность. — Я не очень подобающе одет для встречи с Вами. Вы хотели обговорить что-то со мной?

— Да… Морган, я хотела обсудить твой приём на работу. Но совсем не подумала о том, что ты уже готовишься ко сну, — ответила я более серьёзно.

— О, вовсе нет, я хотел бы ещё изучить несколько документов Вашей фабрики, госпожа. Видите ли, я заметил несколько неточностей в отчётах смотрителей и хотел бы потом сверить их с их личными журналами и дополнительными дневниками, — не менее серьёзно и спокойно говорил парень, очаровывая меня своей серьёзностью.

— Работать ночью негоже, — сказала вдруг я с едва ли заметной улыбкой, покачав головой. — Не будет ли лучше заняться этим прямо с утра, на свежую голову?

— Простите за дерзость, миледи, но если я могу решить эту задачу сегодня, то не вижу смысла откладывать её на другой день.

— Что же, в этом ты, безусловно, прав, признаю. Просто мне бы не хотелось изматывать тебя в первый же день. В конце концов, в дальнейшем работы у тебя будет куда больше.

— Я готов её выполнять, леди Фантомхауз. Ведь я для того и принят к Вам, как секретарь. К тому же Вы сможете подготовиться к свадьбе и другим не менее важным делам, — Морган с каким-то потаённым благоговением посмотрел на меня и очаровательно улыбнулся: — Вы сами должны беречь себя, миледи. Ведь Вы ещё столь юны, и все эти дела Вас очень утомляют.

— Что сказать, я уже привыкла к своим обязанностям и всей той ответственности, что лежит на моих плечах, — я вздохнула в ответ с лёгкой улыбкой на губах и облокотилась спиной о дверь.

— Но теперь… — мужчина подошел ко мне медленной неслышимой походкой и слегка встряхнул за плечи. — Позвольте себе отдых хотя бы на день. Вы же прекрасная и юная леди, а не ломовая лошадь. Вы можете выполнять дела более важные для Вас, а всю мелкую работу с бумагами я возьму на себя. Обещаю Вам, прекрасная леди Фантомхауз.

— Многие близкие мне люди часто говорят подобное, — я тихо усмехнулась на это. — Но, видимо, временами я просто не знаю, когда лучше отдохнуть, а когда работать без перерыва.

— В таком случае сейчас самое время Вам вспомнить об отдыхе и позволить себе лишний час крепкого и здорового сна. Займитесь тем, чем давно хотели бы заняться, но из-за дел забывали об этом.

— Совет весьма дельный, Морган. Возможно, мне и в самом деле стоит принять его к сведению.

— Буду рад, если Вы так и сделаете. А теперь… — Морган опустился на одно колено и, с трепетом взяв мою крохотную ладошку в свою, нежно поцеловал её. — Желаю Вам добрых снов миледи.

— Взаимно, Морган, — я чуть смущённо улыбнулась, взглянув в его янтарные глаза.

— Благодарю Вас… — он улыбнулся своей необычной и красивой улыбкой, но, заметив, что позади нас кто-то стоит, тут же выпрямился и поклонился мне. — Увидимся завтра в кабинете, миледи.