водорослей. Я бегу сквозь полосы желто-рыжей пены, выкрикивая имя Коры. Я все еще почти вижу ее, вижу развевающуюся синюю накидку. В промежутках между набегающими волнами вода доходит женщине до груди.

Я отпрыгиваю назад, когда первая волна ударяется о мои икры и забрызгивает колени. Вода холодная, до ужаса холодная, однако не это заставляет меня колебаться. Я умею плавать, но не очень хорошо. Вблизи высота прибоя ужасает. Прежде чем разбиться, волны достигают по меньшей мере пятнадцати футов. А когда они разбиваются, набегая на берег, белые и стремительные, их грохот почти оглушает. Я не понимаю, как миновать хотя бы одну из них, не говоря уже о том, как добраться до Коры. Думаю о памятнике из полированного гранита в Ардшиадаре и вдруг понимаю, как целая деревня рыбаков могла погибнуть в считаных ярдах от дома и безопасности.

– Кора! Кора!

Но я больше не вижу ее. И именно это заставляет меня решиться. Я могу стоять здесь, кричать и притворяться, будто это сработает, – или пойти туда. Времени ни на что другое не хватает.

Я снимаю сумку, ботинки, плащ, бросаю их на берег и начинаю заходить в море. Почти сразу же песок уносится у меня из-под ног, а затем в меня врезается волна, отбрасывая назад, с ревом проходя надо мной, как толпа в безумном бегстве. Я пытаюсь встать на ноги, соленая вода заливает мне рот, затекает в нос, заставляя захлебываться и паниковать. Но не успеваю я подняться, как очередная волна опрокидывает меня на спину, толкает вниз, отбирает последнее дыхание. Я снова встаю, и, когда вижу, что еще один темный вал поднимается, приближается, накатывает на меня, мне удается развернуться лицом к берегу и перестать паниковать на достаточно долгое время, чтобы подпрыгнуть вверх, когда он уже почти настигает меня. Он все равно с силой ударяет меня, и несколько секунд я лечу вместе с ним, прежде чем его пик спадает и мне удается восстановить равновесие и дыхание.

Мне кажется, что так продолжается целую вечность. Я судорожно гребу вперед в промежутках между волнами, а когда они накатывают, поворачиваюсь к ним спиной, стараясь не потерять слишком много отвоеванного расстояния и не поперхнуться водой. Я борюсь с нарастающей паникой, вызванной как тем, что пляж становится все дальше и дальше, так и страхом перед приходом следующей волны. В тот момент, когда я понимаю, что преодолела самую большую из них, миновала самую сильную часть прибоя, я начинаю искать Кору.

За пределами полосы прибоя море ворочается с боку на бок, мощно и буйно. Бесконечное море. Я изо всех сил стараюсь держаться на воде, а борющиеся течения толкают меня влево и вправо, подбрасывают вверх и вниз. Вода щиплет глаза и бьется о кожу. Теперь мне холодно. Мои джинсы стали словно свинцовые грузила, ноги и ступни полностью онемели.

– Кора!

На мгновение я теряю ее из виду и пугаюсь. Небо низкое и темное, море ледяное. И живое. Я нахожусь над глубиной в буквальном смысле слова – я могу быть в десяти или ста футах от дна, понятия не имею; вода подо мной вязкая и черная. Я представляю себе каменные мемориалы, выстроившиеся вдоль каждого берега и мыса, которых я больше не вижу, и у меня кружится голова. Я могу умереть здесь. Здесь умирают все.

Когда что-то задевает мою ногу, мою руку, я кричу – тонко и протяжно – и пытаюсь вырваться, отталкиваясь ногами, пытаясь повернуть обратно к берегу. Пока чья-то рука не хватает меня за плечо и не разворачивает обратно.

Лицо у Коры белое, как воск. Волосы густыми мокрыми прядями свисают вокруг щек и ушей.

– Господи! Слава богу, с тобой всё в порядке… – Я притягиваю ее к себе. – Нам нужно вернуться на пляж.

Она отпускает мою руку и отталкивает меня. Ее лицо лишено всякого выражения, глаза пусты.

– Кора, пожалуйста. Здесь опасно. Мы должны вернуться на пляж. Уилл и Юэн ждут нас. Они попросили меня прийти и забрать тебя, понимаешь? Я – Мэгги, помнишь? Пожалуйста, вернись со мной, Кора. Я обещаю, что ты будешь в безопасности.

Когда она снова хватает меня за руку, мое облегчение оказывается кратким. Пальцы, сжимающие мою руку, синие от холода. Но ярость в ее глазах – белая. И вот я уже отбиваюсь от пощечин, столь же испуганных, сколь и неистовых, под яростными всплесками воды.

– Кора, остановись! – Вскидываю руки, чтобы удержать ее. Я не хочу причинять ей вред, но больше не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Они уже не онемели, а как будто горят, и электрические спазмы боли отдаются в груди и в области таза. Мои мысли – даже паника – кажутся медленными и беспорядочными. Время уходит быстрее, чем силы. – Кора. Пожалуйста. Ты должна довериться мне. Позволь мне помочь тебе вернуться к Уиллу.

И тут она останавливается. Ветер ненадолго отбрасывает нас друг от друга, а дождь снова начинает идти с новой силой, прокалывая отверстия в поверхности моря и сильно барабаня по моему черепу. Кора смотрит на меня. Моргает раз, два, ее дыхание белым облачком клубится между нами. Ее глаза наливаются слезами, и моя паника смещается, ускоряется. Я полностью забываю о море, о шторме.

– Кора…

– Где я? – Она издает какой-то звук, тихий и страдальческий, кружась в воде, глядя на море.

– Кора…

– Я тебя не знаю, правда? – спрашивает она. Голос у нее высокий и испуганный, взгляд тусклый и несфокусированный. И есть еще что-то. Какая-то другая перемена в ней – чуждая и резкая, – которой я не могу дать название, но ощущаю настолько остро, что хочу убежать от нее. Уплыть.

Но я не могу. Потому что это Кора. Это мама Уилла. И не ее вина, что она больна, что ее мозг медленно разрушается. Она не виновата, что не понимает, насколько сильно ей нужна помощь. А если я буду спасать только себя, то останусь тем же человеком, который накормил свою маму трамадолом и морфием – двойной смертельной дозой. Я останусь той же самой личностью, которая притворялась, что не знает, почему она видела демона, забравшегося в гроб ее матери.

Я тянусь к Коре, волоку ее к себе, вкладывая в это все оставшиеся силы. В глазах все расплывается, я все глубже погружаюсь в воду. Но, к моему облегчению, Кора на этот раз не сопротивляется; она цепляется за мою руку и прижимается ко мне. Я поворачиваю к берегу и пробиваюсь вперед, увлекая ее за собой. Когда