и в другом кабинете угрюмый завхоз выдал ему табельное оружие. Прикрепив кобуру к комбинезону, Пронин вышел на улицу.

— Противогаз не забудь надеть, — послышалось вслед.

На небольшом асфальтовом пятачке стояли пятеро, среди них Аркадий. Противогазы никто не надел, все держали их в руках и разговаривали.

— Все-таки, я не понимаю, почему нам так легко оружие доверили, — говорил один, — ну, попугали только расстрелам в случае чего, и все. А если кто сбежит, попробуй найди его в лесах.

— Ха! — произнес другой солдат, — и долго этот дезертир в лесах проживет? Да он или от радиации помрет, или его мутанты сожрут. А питаться-то он чем будет? На кабанов диких охотиться? А они есть в наших лесах?

— Дык, мародерствовать будет.

— А ты думаешь, тут есть какие-то поселения? Тут кругом только воинские части. У нас же этот… как его… военный коммунизм.

— А колхозы?

— Колхозы наверняка надежно охраняются, там нечего ловить. Так что, только полный идиот в таких условиях будет дезертировать. Лучше уж служить в армии, или БАМ строить. Там хоть будет еда и крыша над головой.

Постепенно собрались все остальные. Тут нарисовался какой-то солдат.

— Идиоты, противогазы наденьте! — произнес он, но сам был без противогаза.

Парни нехотя подчинились.

— За мной, — скомандовал солдат.

Он привел их на КПП, где всех еще раз досмотрели и проверили счетчиком Гейгера. Потом тот же солдат, сказал:

— Ну, все бойцы, топайте вот по этой дороге. Тридцать километров до станции. Надеюсь, вы успеете до темна.

Глава 80. Станция

Дорога была грунтовая, узкая, вся в колдобинах и ухабах, она петляла среди леса. «Да, машина тут точно не проедет», — думал Максим, перешагивая через упавшее дерево.

— Что-то мне все это не нравиться, — проговорил Павел.

— А кому нравится-то, — ответил один из солдат, имя которого Пронин не запомнил, — если ссышь по лесам ходить, оставался бы в части. Потом бы поехал в Европу, с НАТО воевать. Или даже в саму Америку бы отправили…

— Я не ссу! — огрызнулся Павел.

— Ну да, конечно.

— А мы успеем до темна? — раздался голос сзади.

Солдаты шли змейкой, друг за другом.

— Не ссы, успеем, — ответил ему голос спереди.

— Тридцать километров же…

— Если протопимся, то точно успеем. Шесть километров в час, за пять часов дойдем. Как раз к вечеру.

— Привал бы сделать.

— Обойдешься. Нам же сказали, до темна успеть. Вот и шевели копытами.

Внезапно раздался какой-то громкий вопль, явно не человеческий.

— Что за дерьмо?! — почти хором выругались солдаты.

— Кто-то зассал? — послышался насмешливый голос, — у нас же пушки есть.

— Интересно, что это за тварь так орет? — это говорил Аркадий, который шагал впереди через человека от Максима.

Никто ему не ответил, это был риторический вопрос. Но теперь все шли молча и угрюмо, ускорив шаг.

«Вот и приключения начались», — тревожно подумал Пронин.

Внезапно взору солдат предстал ржавый остов брошенного автомобиля, рядом с которым валялись несколько полусгнивших покрышек.

— Как он сюда заехал? — удивился Павел.

— Возможно, раньше дорога была шире, — буркнул кто-то.

Солдаты проходили мимо, старясь не смотреть внутрь. Но кто-то случайно увидел человеческий череп через разбитое окно автомобиля и нервно схватился за пистолет.

— Эй-эй, — дружески похлопал его сзади идущий, — не дергайся так, это всего лишь скелет. Он тебя не укусит.

— Да он, наверное, в страшилки верит, — хихикнул один из солдат.

И тут снова раздался жуткий вой. Теперь за пистолет схватились уже все.

— Мать твою! — послышалось ругательство.

— Пацаны, давайте уже быстрее пойдем, — стали подгонять те, что шли в хвосте и буквально «дышали в затылок»

Уговаривать никого было не нужно: новобранцы теперь едва не бежали.

Когда они достигли станции, уже начинало смеркаться, от чего лес выглядел еще более жутким.

Молодые люди оказались перед запертыми железными воротами и бетонным забором с колючей проволокой. Они остановились, тяжело дыша. Сзади была чаща, откуда доносилось тихое завывание, еще больше нагоняющее страху.

— Это и есть обещанный вокзал?! — послышались удивленные возгласы.

Самые нетерпеливые забарабанили кулаками по жесткой стали, из которой были сделаны ворота.

Внезапно по ту сторону послышались шорохи, что-то брякнуло. На воротах открылась небольшая крышечка, и чей-то глаз осмотрел пришедших.

— Документы, — послышался слегка охрипший голос.

— Э… может вы сначала нас пустите?

— Предъявите документы. В противном случае я имею право стрелять на поражение.

Глаз исчез, из дырочки на несколько секунд высунулась дуло автомата, как бы демонстрируя серьезность слов человека по ту сторону, затем на солдат снова стал смотреть все тот же глаз.

— И как же мы документы-то покажем?

— Ты идиот? Поднеси к дырочке да покажи.

Молодые люди по очереди принялись доставать свои бумаги и показывать их часовому.

— Так, ближе. Морду лица дай посмотреть. Нет, не так, сдвинься, чтобы я лучше видел, — командовал он.

Наконец, громко скрипнул засов. Ворота медленно отворились. Под пристальным взором троих автоматчиков, новобранцы вошли на территорию станции, которая представляла собой небольшую заасфальтированную площадку и кирпичное здание, а за ним железнодорожные пути, на которых стояли товарные вагоны: в общем, ничего примечательного.

К ним подошли еще несколько солдат, в руках у них были счетчики Гейгера. Проверив пришедших, они пропустили их дальше.

В здании вокзала, в огромном зале, прямо на полу, подстелив под задницу кто теплые одеяла, кто просто куски грязной ткани, сидело множество людей разных возрастов. Здесь были и старики, и люди среднего возраста, и дети. Семейные пары, группы, путешественники одиночки и вообще самый разнообразный народ. Кто-то бренчал на гитаре, вокруг него сидели несколько молодых людей в штатском, в том числе и девчонки, и пели:

Колёса диктуют вагонные,

Где срочно увидеться нам.

Мои номера телефонные

Разбросаны по городам.

Заботится сердце,

Сердце волнуется,

Почтовый

Пакуется груз.

Мой адрес —

Не дом и не улица,

Мой адрес —

Советский Союз.

Солдаты присели недалеко от этой группы. Максим принялся рассматривать публику. В основном люди были в грязной потрепанной одежде. Пахло потом и немытыми телами. Но, что поразило парня, у всех были счастливые лица. Люди о чем-то разговаривали, улыбались, некоторые подпевали группе с гитарой.

На гитаре играла девушка в штормовке. Она перебирала струны и тоже улыбалась. Иногда незнакомка поглядывала на других людей. Максим случайно встретился с ней взглядом. В ее глазах светилась радость и надежда. Казалось, она внутреннее горела.

— Вы тоже на восстановление БАМа? — спросил один из солдат тех молодых людей.

— Да-да-да! — энергично закивали они.

И тут Пронин понял, что эти люди непременно построят свое Светлое будущее. И они точно не продадутся Америке за жвачку и