изменить место проведения торжества? Я имею в виду, мы на самом деле хотим устроить прием в месте, где нас накормили отравленными крабовыми котлетами?

— Уже слишком поздно искать что-то другое. Если только ты не хочешь, чтобы я потратил больше денег, тогда можно это сделать, но это будет противоречить желанию получить скидку от нынешнего места. Решать тебе, детка.

Я хмыкаю.

— Ну, похоже, ты чувствуешь себя лучше.

Он прижимается к моим ногам.

— Нет, просто вдохнул побольше воздуха. Не оставляй меня.

— Подумать только! — Я глажу его голую спину, напряженные мышцы манят меня. Его только что тошнило целый час, Чарли, возьми себя в руки. — Ты из тех парней, которые, когда заболевают не могут ничего делать?

— Виноват, — бормочет он мне в ногу. — Позаботься обо мне.

— О, Рэт, тебя ждет разочарование в нашем браке, если думаешь, что я буду нянчиться с тобой, когда ты болеешь.

— Понянчись со мной сейчас, и клянусь, что искуплю свою вину перед тобой.

Он утыкается носом в мою промежность, а я смеюсь и отталкиваю его.

— Прекрати.

Но он этого не делает.

— Я имею в виду фееричные оргазмы, о которых можно только мечтать. Все грязные вещички, о которых фантазируешь, я воплощу в жизнь.

— Прям все? — спрашиваю я.

Он кивает и грубо говорит:

— Все.

Взволнованная, я глажу его по волосам и говорю:

— Могу я предложить тебе что-нибудь еще, красивый, неотразимый мужчина?

Слегка усмехаясь, он говорит:

— Сними майку и позволь мне лечь на твою грудь. Твои сиськи помогут мне почувствовать себя лучше.

Почему мужчины такие озабоченные идиоты?

* * *

Рэт останавливается посреди прохода. Нас окружают цветы, он засовывает руки в карманы и недоверчиво качает головой.

— Что? — спрашиваю я, глядя на букет лаванды.

Рэт полностью оправился после крабовых котлет, он выглядит еще красивее, чем когда-либо, его щекам вернулся цвет, и, несмотря на предыдущую неудачу, сегодня мы снова занялись планированием свадьбы и выбором цветов.

Знаю, что все это могла бы сделать и сама, но я использую эти возможности, чтобы проводить больше времени с Рэтом, чтобы узнать его получше.

Пока что… ничего не вышло, но я твердо намерена докопаться до истины.

Он подходит ко мне, поднимает мой подбородок и говорит:

— Ты сегодня чертовски красива.

Осторожно наклонившись, он на мгновение прижимает свой рот к моему, а затем отстраняется и берет меня за руку.

— Вы пытаетесь меня обворожить, мистер Уэстин?

— Ты бы не возражала, если бы это было так?

Я качаю головой, когда мы идем по проходу и сворачиваем в следующий.

— Нет, но я бы хотела, чтобы ты покорил меня своей эмоциональной стороной.

— Ты хочешь, чтобы я заплакал? Я думал, что был довольно эмоционален, когда меня тошнило теми вкусными крабовыми котлетами.

— Не плаксиво-эмоциональный. Общайся со мной на более глубоком уровне.

Он останавливается и говорит:

— Мы общаемся на глубоком уровне.

— Правда? Потому что я о тебе практически ничего не знаю, Рэт.

— Что тут знать? — Он пожимает плечами. — Ты знаешь все, что тебе нужно знать. Остальное — мелкие детали, которые не имеют значения.

Я уже собираюсь возразить ему, что для меня важны мелочи, когда нас окликает женщина, которая нам помогала.

— Мистер Уэстин, мисс Кокс, вот вы где.

Мы поворачиваемся и видим, как она подходит к нам с двумя букетами. Оба красивые, и стоят дорого.

— Я быстро составила два букета, учитывая ваши пожелания по цвету и размеру.

Она протягивает их.

— Что думаете?

Оба букета поражают воображение: яркая зелень, свежие цветы слоновой кости.

Один из них ниспадает каскадом по стеблям, придавая им почти зонтичный вид, а другой больше выступает по бокам.

— Они оба прекрасны, — говорю я, беря один из них в руки, а Рэт берет другой.

— Спасибо, и, как только вы выберете понравившийся букет, мы сможем подобрать к нему цветы для приема. Вы сказали, двадцать человек?

— Примерно так. Это будет один длинный стол в отдельном зале. Нам не нужно много цветов, но в зале есть несколько стеклянных ваз и свечей, которые свисают с потолка, примыкающего к старой стене, обшитой деревом. Было бы здорово, если бы некоторые из них были украшены цвета…

Рэт прочищает горло. Я смотрю на него и вижу, как он засовывает палец в ухо и начинает трясти им, открывая и закрывая рот.

— Ты в порядке?

Он издает странный звук, и, клянусь, в считанные секунды я вижу, как потрясающее лицо Рэта с точеными скулами превращается в нечто, чего я никогда раньше не видела.

— О боже, Рэт, у тебя аллергия?

Он передает букет обратно даме и произносит:

— Эвкалипт.

— О боже!

Я швыряю второй букет в женщину, беру Рэта за руку и тащу его через цветочный салон к магазину на углу. Хватаю первую попавшуюся коробку с «Бенадрилом», открываю ее и запихиваю таблетки в рот Рэту, одновременно откупоривая воду и заставляя его пить.

Сзади нас владелец магазинчика спрашивает:

— Вы собираетесь за них платить?

Оборачиваясь, чувствую, как из моей головы словно выпирают дьявольские рога, когда говорю:

— Да, позволь мне сначала убедиться, что мой жених не умрет от аллергической реакции, придурок.

Я поворачиваюсь к Рэту и хватаю его за плечи, в шоке от того, что у него может быть настолько сильная аллергическая реакция.

— Ты можешь дышать? Может, вызвать скорую?

Он сжимает мою руку.

— Я могу дышать. Просто все — он снова прочищает горло — чертовски чешется.

— Ладно, давай немного подождем реакции на лекарство, и если ничего не изменится, отвезем тебя в больницу, хорошо?

Он кивает. Я беру его за руку, прижимаю к себе, пока расплачиваюсь с владельцем, которого, похоже, совершенно не волнует, что у Рэта аллергическая реакция — вот вам и Нью-Йорк, — а затем мы выходим из магазина на свежий воздух.

Я смотрю на часы и говорю:

— У нас урок танцев. Я позвоню и отменю его.

Он качает головой.

— Нет, не отменяй. Это важно для твоей бабушки.

— Да, но Рэт, один глаз начинает опухать, и ты не можешь танцевать в таком состоянии.

— Рискнем здоровьем.

Он пытается улыбнуться, но губы его не слушаются, учитывая, как распухло его лицо.

— Рэт, мы не пойдем на урок танцев.

— Может, ты и не пойдешь, а я собираюсь.

Он направляется к черной машине, которая не принадлежит нам, и я беру его за руку и тяну в другую сторону.

— Это на наша машина.

— Выглядит, как наша, ты уверена?

— Абсолютно. К тому же, судя по тому, как у тебя затекли глаза, думаю, на данный момент ты