запустить варп-двигатели. Группы дальнего обнаружения курсировали по рассчитанным маршрутам в нескольких миллионах километров от основного построения, сканируя космос во всех диапазонах. Две трети этих групп составляли легкие крейсера Темных Ангелов, одна треть выпала на долю Пустотных Гончих. У Звезднорожденных и Авангарда Терры просто не осталось неповрежденных кораблей.

Балор Келл, Солей Враск и Леман Русс только что встретились с Повелителем Первого на посадочной палубе «Парадигмы Ненависти», флагмана Темных Ангелов. Следуя традиции, Лев приветствовал братьев лично с почетным караулом. Они обменились рукопожатиями и без лишних слов двинулись в покои Эль’Джонсона.

Шли молча. Лев все еще прибывал в оцепенении от потерь, что понес его флот, и от осознания той силы, с которой имперские войска столкнулись в лице Рангды. Три других примарха переживали собственные потери не меньше, но их чувства были сложнее. Ведь они только что разминулись со своей смертью.

– Архимагоса приглашали? – Солей нарушил неловкое молчанье, пока пневматический лифт нес их вдоль центральной шахты командной надстройки корабля.

– Да, он сказал, что ему некогда, – хмуро усмехнулся Келл. – Просил потом переслать ему отчет о встрече.

– Отчета не будет, – отрезал Леман. Лорд Пустотных Гончих поднял глаза на Льва. Тот медленно кивнул.

В лифте кроме примархов находились их приближенные, включая Гримнира Хельхеста, Элифаса, Авла Кельса, Кайдена Кара и Аскелада. По обе стороны от Эль’Джонсона стояли его Первый капитан и Главный библиарий – Атанатос и Каракаса. Оба лишь теперь сняли шлемы, обнажив благородные лица с ожесточенными чертами, в которых легко угадывалась их генетическая принадлежность.

Сам Лев был невозмутим или скорее угрюм. Он избегал взглядов братьев, лишь иногда пересекаясь глазами с Руссом, и в эти моменты между ними проскальзывали никому не понятные искры.

Эль’Джонсон был облачен в Леолин Панопли, свой легендарный доспех цвета серой стали, изготовленный наподобие брони калибанских рыцарей. На сгибе локтя он держал овеянный легендами Львиный шлем, увенчанный Лаврами Победы с алыми Крыльями Триумфа по бокам.

Однако наиболее примечательной чертой в облачении Повелителя Первого было его оружие. Огромный цепной меч – угольно-черный от навершия до округлой оконечности – выступал над правым плечом примарха. Этот великолепный шедевр с мистической родословной нельзя было не узнать. Он назывался Волчий Клинок и по легендам его зубья могли проходить сквозь обшивку космического корабля, не встречая сопротивления…

Наконец, лифт остановился. Примархи со свитой вошли в широкий тускло освещенный коридор с арочным потолком. Лев уверенно двинулся вперед, не обращая внимания на фигуры терминаторов в черной броне, застывшие в темных альковах. Шаги транс-людей по мраморным плитам наполняли коридор гулким грохотом, будто издалека надвигалась гроза. Факелы в железных кольцах трепетали, хотя ветра не ощущалось.

Русс уже бывал здесь, поэтому не проявлял особого интереса к обстановке. Балор, погруженный в свои мысли, сфокусировался на спине Эль’Джонсона. Лишь Солей Враск обратил внимание, что стены, облицованные черным калибанским кварцем, испещрены микроскопической вязью. Через мгновение Алхимик узнал этот странный язык и удивленно изогнул бровь. Он понял, что коридор являлся чем-то вроде зала славы Первого легиона, ибо на его стены были нанесены имена павших воинов и их деяния.

У входа в покои Льва Атанатос и Каракаса обогнали господина и встали по обе стороны от высоких стрельчатых дверей, окованных грубой бронзой. Эль’Джонсон толкнул створки и махнул рукой, приглашая братьев следовать за ним. Легионерам не нужно было указывать их место, они понимали, что примархам необходимо пообщаться наедине. А если владыкам потребуется кто-то из приближенных – воинов обязательно позовут.

Когда двери закрылись, Кельс и Элифас, которые тоже увидели руны на стенах, медленно двинулись обратно по коридору, изучая письмена. Кайден и Гримнир отошли в один из темных уголков, которыми изобиловало это место, и стали о чем-то беседовать вполголоса. Лишь Аскелад остался у дверей с намерением поприставать с расспросами к Первому капитану Темных Ангелов. Втайне экзактатор искренне надеялся спровоцировать драку, ведь сыны Льва считались отменными поединщиками. Хотя и не лучшими.

Тем временем примархи прошли в центр аскетичных покоев Эль’Джонсона. Это был просторный, но не слишком большой зал, одну из стен которого украшали головы Великих Зверей Калибана, сраженных лично Первым сыном. Другую стену занимали голографические карты нескольких систем, включая систему Адвекс-Морс. Посреди помещения располагался круглый стол из темного дерева, вокруг него стояло несколько простых стульев.

В дальнем конце зала виднелась низкая кровать, рядом – стойка для доспехов и оружия. Вот и все убранство того места, где Первый придумывал свои гениальные стратегии и вынашивал планы, в которых никого никогда не посвящал. Лев был известен тем, что предпочитал действовать, а не обсуждать с кем-либо верность своих суждений.

– Ну теперь рассказывай, брат, – Балор первым усевшись за стол. – Только не говори, что и тебя тоже Он послал. Чтобы нас остановить.

– Не совсем, – после некоторой паузы ответил Эль’Джонсон. Он казался более задумчивым, чем обычно. – Я лишь авангард.

– Авангард чего? – хрипло уточнил Русс. Он догадывался, что происходит, но хотел услышать это от брата.

– Авангард Его флота, – Лев внимательно посмотрел на каждого из братьев, оценивая их реакцию.

Балор Келл даже не пытался скрыть свое удивление. В былое время Эль’Джонсон легко читал его по глазам, но даже теперь мимика выросшего на Космическом Скитальце примарха говорила лучше тысячи слов. Впрочем, было бы ошибкой считать Келла наивным. Лев никогда не сказал бы этого вслух, но он отлично понимал, что в бою один на один не сможет составить конкуренцию Хищнику Фомора. Это никому не под силу.

Русс, как обычно, лишь сделал вид, что слова брата застали его врасплох. На самом деле, Леман либо знал, либо догадывался, как и почему флот Темных Ангелов оказался в системе. Лев не доверял примарху Пустотных Гончих, но уважал его. Кто-то мог расценить поведение Русса как проявление двуличности, но Первый примарх был слишком мудр для подобных умозаключений. Король Фенриса хитер и многогранен, просчитать его непросто. Но он никогда не был двуличным, лишь глупец мог сделать такой вывод.

Что до Солея Враска, его реакция заставила Льва задуматься. Повелитель XI легиона был, вероятно, самым странным из его братьев. Несомненно, он предан и честен, но его мотивы оставались для Эль’Джонсона тайной. Например, сейчас Лев видел в глубине его глаз муку, но не понимал ее причины.

– Отец идет сюда? – Леман озвучил общий вопрос.

– Именно, – спокойно ответил Лев, переведя взгляд на Ловчего. – Я получил его личный приказ мобилизовать все