– Он уже из штанов выпрыгнул, пытаясь угодить, а тебе все мало. Стоило бы подумать и о его чувствах, – стояла на своем Лара.

– Маэстро Олег учит, что чувства других – не моя ответственность. Лео ленивый, лежит вон на диване целые выходные и ничегошеньки приятного не желает мне сделать, – посетовала Анита.

– А ты?! Много приятного для него делаешь, много ему должна?

Лара сегодня точно не с той ноги встала, на людей снова бросается без причин. Но Аниту не сломить, у нее теперь профессиональная поддержка имеется.

– Тобой рекомендованный психолог утверждает, что никто никому ничего не должен. Люди делают приятное, потому что хотят.

– Угу, Лео сам захотел тебе машину подарить, внуков не видеть, с детьми не общаться, контроль над банковскими счетами передать, – иронично поддела подруга.

– Я не заставляла, то были его обдуманные решения, – настаивала Анита.

– Анни, кому пыль в глаза пускаешь? Я с тобой много лет прожила вместе, видела твои способы общения с населением. Ты специально нашла доброго мужа, не коммерсанта Ивана, который с тебя тридцать шкур спустил бы. Ты прицельно выбрала бесхитростного человека, готового тебя содержать, выполнять все прихоти и ничего не требовать взамен. А теперь вещаешь: «никто никому не должен»! Прекрасно осознаешь, что о тебе-то Лео побеспокоится, а в ответ можно ничего не давать. Нечестно получается. Думаешь исключительно о себе.

Ого, какая проповедь! Лара возомнила себя святой.

– Не смеши меня! Разве кто-то волнуется о ком-то еще, кроме себя родного? Не верю. Все только прикидываются хорошими и щедрыми, так выигрышно и обществом одобряется, – парировала Анита.

– Анни, ты сама себе противоречишь. Год мне рассказываешь, как Лео заботится о близких и ставит их интересы выше собственных. Майе машину ремонтирует бесплатно, сыну деньгами помогает, с девочками водится… раньше водился. Тебя полностью содержит, машину вон подарил, обслуживает ее. Кабинет твой отремонтирован, кухонная плита новая. Он даже внучек отказался брать, лишь бы ты занятия свои вела спокойно, а летом путешествие в Италию оплатит.

Лара ничего не забыла перечислить. Какая прекрасная память у подруги!

– Значится, удобно ему так. Слышала про вторичные выгоды? Помощь другим позволяет Лео удовлетворить внутренние потребности быть нужным, важным, сильным. Фактически я помогаю мужу поднять самооценку, принимая его заботу. Вот так-то, – отразила атаку подруги Анита.

– Скажи, чего ты хочешь от него? – Лара дышала громко и часто. Злится подруга.

– Я хочу, чтобы мой мужчина меня боготворил, а не приходилось силой выбивать внимание и любовь. Знаешь, я слышала много подобных историй. Например, богатый европеец путешествовал в России. Ну, блажь ему в голову втемяшилась. Зашел в Питере в заведение кофею испить. Увидел официантку, влюбился. Сходил закупить кольца и роскошный букет белых роз. Вернулся, рухнул перед ней на колено и сделал предложение. Представь, сколько внимания и восхищения получила женщина, внезапно ставшая королевой! На этом моменте история не закончилась: они расписались в России через неделю, а затем он увез жену и ее троих детей в Швейцарию, в свой родовой замок. А я?! Неужели я недостойна подобного отношения? Почему мне никто замок не предлагает? Вот как я хотела бы. Понимаешь?

Сначала в трубке послышались звуки захлебывающегося водой человека, затем Лара по обыкновению хрюкнула и расхохоталась. Прерываясь на смешки, она выдавливала по частям:

– Ой, не могу! Умеешь рассмешить. Нынешних почестей, значится, маловато. Моя малая племяшка, помню, так же рассуждала. Влезет в розовое платье принцессы, накрасится яркой помадой, наденет материнские туфли на каблуках и, гордо вышагивая, нам вещает: «Выйду сейчас на улицу. Все красивые мальчики влюбятся. Я выберу лучшего, принца. Мы поженимся и уедем жить в его замок. Он будет на работу ходить, деньги приносить, а я супа варить».

– Что смешного?! Уж и помечтать нельзя… – обиделась Анита.

– Девчонке тогда пять лет было, а ты взрослая женщина, – пристыдила Лара.

– Может, потому и грежу о дворце, что в детстве не давали фантазировать. Устала я от окружающей нищеты, хочется хоть чуток в роскоши пожить.

– А как же любовь?! Отказываюсь верить, Анни, что ты такая меркантильная, – не унималась подруга.

– Почему другим, Диане и дрянной Наташке, разрешено пользовать супругов, а мне нельзя?! Они ездят на дорогих авто, купаются в изобилии и остаются достойными женщинами. Я же едва подумала о лучшей жизни – сразу клеймят расчетливой. Чем я хуже? – протестовала Анита.

– С чего ты решила, что они используют мужей? – упорствовала Лара.

– А как еще получают крутые машины?!

– Может, супруги им от большой любви подарили.

– Ага, им по любви отвалили, а мне – потому что использую. Хорошего же ты мнения обо мне, подруга! – возмутилась Анита.

– Какой-то замкнутый круг получается. – Лара громко вздохнула. – Не знаю, стоит ли говорить о различных финансовых возможностях у мужчин. Ты ведь не желаешь слышать моих доводов, потому что уже все решила. Не так ли?! От меня требуется лишь одобрение. Хочешь, чтоб я подтвердила твое право на эксплуатацию мужа? – Подруга сделала паузу. – Нет, я на такое не подписывалась! Я не могу разрешить…

Анита внезапно задохнулась. Стены комнаты вплотную сошлись вокруг нее и стало невыносимо тесно. Ни пошевелить конечностями, ни встать, ни слезть со стула. Она заперта в кругу «нельзя», подперта со всех сторон бесчисленными ограничениями.

– Хватит того, что всю жизнь родители запрещали мне желать для себя лучшего, я скована по рукам и ногам их заветами, – простонала Анита, – Еще и ты туда же! Я к тебе как к последней надежде обращаюсь, а ты убиваешь мечту. Искренне не понимаю, почему моя лучшая подруга против моей приятной безоблачной жизни. Почему остальным дамам можно, только у меня нет прав ни на что?!

– Нельзя так, Анни. Аморально использовать людей. Даже для достижения личного счастья. Понимаю, сейчас тяжелый период, но потом, когда туман помрачения развеется, самой же стыдно будет. Я пытаюсь защитить тебя от моральной боли, борюсь за тебя.

Хлопнула входная дверь. Лео направился к вольеру и выпустил пса. Симба облобызал хозяина и в бешеном темпе заносился кругами по двору. Вот если бы только Анита была так же беззаботна, как собака! Хотя бы день не думать о проблемах!

Анита теряла друга. Лара менялась незаметно, по капельке. Анита отлично помнила первую каплю – ультиматум по возвращении из Греции: признайся в соблазнении Андреаса или пошла вон. После замужества симптомы Лары лишь усилились: она начала осуждать Аниту, критиковать и поучать. В настоящее время уже невозможно определить, кем на самом деле является Лара – верным другом или подлым врагом.