Дав залп ракетами, «илы» выровняли полет и, пролетев над вражеской колонной, обрушили на нее массу противотанковых авиабомб (птаб). Вслед за этим самолеты круто взмыли вверх, поспешно уходя от ожидаемой взрывной волны.

Оглушающий грохот одновременного разрыва тысяч бомб и реактивных снарядов прокатился по округе. На месте немецкой танковой колонны на всем ее протяжении забушевал шквал огня, черного дыма и вздыбившейся земли. Помнится, мощным взрывом один из телеграфных столбов обломило, как спичку, и подбросило в воздух на несколько десятков метров.

…Когда четверть часа спустя ветер развеял густые клубы пыли и толового дыма, перед нами предстала ставшая черной от гари и разметанной земли протяженная полоса поля, по которой совсем недавно двигалась к Прохоровке колонна фашистских танков. На этой полосе чадило около двух десятков подбитых бронированных вражеских машин, а уцелевшие немецкие танки уползали назад к совхозу «Октябрьский»[227].

В 17.00 11 июля эсэсовцы рассекли оборону 99 тбр и ворвались в с. Васильевка. Был подбит танк комбрига полковника Л.И. Малова, а сам он ранен и отправлен в медсанбат. «Руководство боем принял начальник штаба майор Осипов. Для восстановления положения было решено провести контратаку резервным танковым батальоном. Атака оказалась столь стремительной и дерзкой, что немцы, не оказав серьезного сопротивления, отступили.

Через некоторое время атака вновь повторилась на участке левого соседа – 287 гв. сп. В результате ожесточенного боя его батальоны были сбиты со своих позиций, немцы вышли к Петровке, а 99 тбр, окруженная в Андреевке, продолжала вести бой в полукольце до рассвета следующего дня.

Следует признать, что в тяжелейший момент боев под Прохоровкой, когда противник пытался обойти правый фланг 69А, ее командование не вполне владело ситуацией – управление войсками велось из рук вон плохо. Исполняющий обязанности начальника штаба полковник С.М. Протас не только своевременно не информировал штаб фронта об оперативной обстановке, но и сам толком не знал ее. Вот наглядный пример. В 12.40 Н.Ф. Ватутин вынужден запросить информацию об обстановке по телеграфу:

«1. Вышла ли стрелковая дивизия от Жадова на участок Васильевка, совхоз «Комсомолец»? Если нет, то где она?

2. Где находится 96 тбр, какую задачу она выполняет?

3. Где находится включенный в ваш состав 148 тп?

4. Что делает Бурдейный?

5. Что вам известно об обстановке в районе Богородицкое?

Имеете ли вы связь с Рогозным? Сколько танков в 148 тп?»[228]

На поставленные вопросы командующий не смог получить вразумительного ответа. Штаб армии не знал оперативной обстановки на прохоровском направлении, не имел связи с дивизиями 5 гв. А, которые в это время вели тяжелейшие бои в этом районе. Командующий фронтом был вынужден сам объяснять начальнику штаба положение на правом фланге армии, а также сообщать, сколько в строю находится боевых машин в танковых частях и соединениях, приданных его армии. Н.Ф. Ватутин:

«1. Немедленно устраните недочеты в работе штаба. К вашему стыду, вы не знаете обстановку в такой серьезный момент… Организуйте бесперебойную связь.

2. Без надобности Бурдейного в бой не втягивать, учитывая известную вам перспективу (командир 48 ск генерал-майор З.З. Рогозный просил о помощи силами 2 гв. тк. – З. В.). Отражение атаки на прохоровском направлении должен осуществить Рогозный своими средствами, и за это лично отвечать будет Рогозный.

…На Прохоровском направлении должна выйти одна дивизия вашего соседа справа. Немедленно организовать с ней взаимодействие.

4. Приказываю 148 тп немедленно направить по маршруту… Полку прибыть в Бол. Псинку и явиться к Жадову в его подчинение. Квартира Жадова – ур. Сокрово (3 км зап. Бол. Псинки). В указанный пункт полку прибыть 11 июля к 20.00. Обеспечить горючим и боеприпасами. Командиру полка или начальнику штаба выехать к Жадову немедленно и явиться к нему не позднее 18.00 за получением задач…»[229]

Приведенный разговор свидетельствует не только о слабой исполнительской дисциплине в управлении 69А, низком уровне подготовки начальника штаба[230], но и об очень сложном положении, в котором приходилось работать командующему Воронежским фронтом в те напряженные дни. После того как 6 июля И.В. Сталин лично направил начальника штаба фронта С.П. Иванова в Корочу – к командующему 69А «на усиление», нагрузка на Ватутина значительно возросла. Ему приходилось заниматься не только планированием действий войск всего фронта, но и, как видно из приведенного выше разговора, решать текущие вопросы за начальника штаба: налаживать работу армейских штабов, отчитывать нерадивых офицеров и собирать по крохам танки на случай прорыва под Прохоровкой. Без сомнения, Н.Ф. Ватутин был талантливым, хорошо образованным полководцем. К тому же за время службы в Генеральном штабе он приобрел широкий кругозор, блестяще овладел штабной культурой. Практический опыт Николай Федорович получил в 1941 г., будучи начальником штаба Северо-Западного фронта, а с середины 1942 г. – командующим Воронежским фронтом. Однако сложившаяся ситуация в штабе фронта не могла не сказаться на работе командующего, на качестве принимаемых им решений, а главное – на их исполнении штабами всех уровней.

В 19.45 командующий Воронежским фронтом подписал боевое распоряжение командующему 69А и командиру 2 тк: «Вследствие вашей беспечности и плохого управления противник прорвался в Петровку и к Прохоровке.

Приказываю вам, под вашу личную ответственность, совместно с частями Ротмистрова и Жадова уничтожить прорвавшегося противника и сегодня же выйти на фронт Васильевка, Беленихино»[231].

Об этом драматическом моменте впоследствии вспоминал командующий 5 гв. А так: «…Надо признать, мы не предполагали, что события на фронте будут развиваться столь стремительно и что нам не удастся заблаговременно занять оборону на рубеже Обоянь, Прохоровка»[232].

Эмоции командующего фронтом понять можно. Прорыв немцев к станции Прохоровка в стратегическом плане не имел катастрофических последствий, но сулил много неприятностей. Станция находилась как бы на краю тыловой полосы обороны 6 гв. А, дальше уже шли отсечные армейские рубежи, а затем – на расстоянии 20–23 км – первый фронтовой тыловой рубеж. При планировании оборонительной операции командование фронта основной расчет делало на удержании противника в тактической зоне обороны – ее первых двух полосах. Следовательно, и подход к их сооружению, тщательность подготовки, насыщенность инженерными сооружениями соответствовали задачам, которые на них возлагались. Так, первые две армейские полосы возводили войска армий первого и второго эшелонов: 6 гв., 7 гв. и 69А. Требования к ним были очень высокие. Бойцы и командиры этих объединений без разъяснений понимали, что их жизнь зависит во многом от уровня подготовки обороны, поэтому трудились добросовестно. Вышестоящим армейским руководством систематически проводились проверки готовности инженерных сооружений с выездом на места. Войска три месяца изучали местность, ориентиры и рубежи, пристреливали их – одним словом, готовили позиции для себя.