Тяжело вздохнув, желая отвлечься от тяжелых, грустных мыслей, Мира потянулась к приборной панели, собираясь включить СD, но, заметив впереди свет фар движущегося навстречу автомобиля, передумала. Дорога была узкой, гравийной, ухабистой, с тянувшимися по краям канавами.

Машина приближалась. Мирослава сбросила свет дальних фар, но водитель встречного авто не сделал того же. Встречный свет ослепил девушку. Выругавшись сквозь зубы, она опустила козырек, пытаясь заслониться от света.

Встречный автомобиль мигнул фарами, видимо, предлагая остановиться. Но останавливаться девушка не собиралась. Возможно, у того, кто был за рулем, что-то случилось, понадобилась помощь или просто просят остановиться, чтобы уточнить маршрут, возможно…

Стояла темная осенняя ночь, ни фонарей, ни домов, ни людей. В салоне машины она была одна, а до ближайшей деревни километра три, не меньше.

Снова мигнули фары. Не зная, что предпринять, Мира нажала на клаксон, проклиная все на свете, и тут же ударила по тормозам, дабы избежать столкновения. Встречная машина двигалась аккурат посреди дороги, так что объехать ее вряд ли бы получилось. На мгновение в свете фар высветился серебристый капот…

Самарин!

Высадив своих дам у дома, он отправился другой дорогой ей наперерез! Испугав ее, заставил нервничать! Но как он смеет? Чувствуя, как страх в ее груди сменяется гневом, Мира отстегнула ремень безопасности, вылезла из машины и, громко хлопнув дверцей, ринулась навстречу его машине, собираясь сказать Самарину все, что о нем думает.

Вадим остановил авто, заглушил двигатель, вышел из машины и пошел Мирославе навстречу. Поравнявшись с ним, Мира открыла рот, собираясь заговорить, и вдруг увидела его глаза. Они смотрели на нее так… И на губах его не было улыбки. Выражение его лица испугало девушку. Она вздрогнула и попятилась назад, но убежать Самарин ей не позволил. Схватив в охапку, припал к ее губам, целуя яростно и страстно. Мира вдруг обнаружила, что отвечает ему тем же, обвив руками шею. И что есть силы прижимается к нему.

Они целовались, как безумные, и куда-то двигались, не отрывая губ, не разрывая объятий, пока, наконец, не наткнулись на капот ее машины. Пальцы мужчины развязали пояс ее пальто, расстегнули пуговицы. Тяжело дыша, Мира закрыла глаза и откинула голову назад. Ноги не держали ее, колени подгибались…

Она оперлась обеими руками о капот своей машины, а потом и сама не заметила, как уже лежала на нем, разметав белокурые волосы. Самарин, склонившись над ней, ласкал ее тело, проникая в самые потаенные, чувствительные места, заставляя Миру вскрикивать от удовольствия, выгибаться навстречу, мечась в агонии сладострастия.

…Однажды в канун Рождества Мира потихоньку улизнула из корпуса и отправилась к административному зданию. Всю неделю после Нового года «Берег роз» был загружен отдыхающими. Работы было много, и Мира уже больше недели не видела Самарина.

Последние несколько месяцев после той встречи посреди ночной дороги они снова были вместе. Однако, каждый раз уходя от него, она боялась, что эта встреча может стать последней, заглядывая в его глаза, страшилась увидеть в них уже знакомое равнодушие. Она не верила ему больше и каждую минуту ждала какого-нибудь подвоха.

Она не стала предупреждать Вадима о своем приходе, не стала звонить ему, чтобы уточнить, на месте ли он или уехал по делам. Мира заметила его машину на парковке и видела его самого на территории, ну а если он все же окажется не один, она придумает, что сказать.

На улице было холодно, поэтому она почти бежала к зданию администрации. Стремительно поднявшись по ступенькам высокого крыльца, на мгновение обернулась, желая убедиться, что за ней никто не следит. Потянув ручку дверей, проскользнула в полутемный холл. Дверь в кабинет Самарина была приоткрыта. Но прежде чем постучать и заглянуть, она взглянула в зеркало, что висело напротив дверей в его кабинет. За несколько прошедших лет это вошло в привычку. Весьма полезную, кстати. Ведь если оказывалось, что Вадим занят с кем-то из администрации, а то и вовсе у него гости из головного офиса предприятия, Мира всегда могла незаметно исчезнуть. А если в кабинете был кто-то из сотрудников, у нее всегда было время придать лицу надлежащее выражение. И даже если Самарин был один, мимолетного взгляда хватало, чтобы понять, в каком он настроении.

Мира заглянула в зеркало и тут же отпрянула, не веря собственным глазам.

А между тем в кабинете, слившись в нежных объятиях, целовались Вадим и Лина.

Значит, это правда! А ведь ей за последние пару месяцев почти удалось убедить себя в обратном! Теперь отрицать очевидное невозможно!

Так хотелось распахнуть сейчас дверь, войти в кабинет, надавать Самарину пощечин, а Лине вцепиться в волосы! Так хотелось… Но это желание пришло и исчезло. Увиденное, бесспорно, стало ударом для Миры. Но удары судьбы она научилась принимать. Та внутренняя сила, о которой Вадим даже не догадывался, что все время удерживала ее на плаву, не давая сломаться, спасла ее и в этот раз.

Мирослава не закричала, не упала в обморок и даже не заплакала. Она достала из кармана мобильный телефон и сделала несколько пикантных снимков.

Идти на очередной корпоратив Мире не хотелось. Подобные мероприятия ее даже в Праге не привлекали, а уж здесь, в «Береге роз», и подавно. Как-то все слишком однообразно было, скучно и тоскливо. Глядя на людей, находящих какое-то непонятное удовольствие в детсадовских конкурсах, в тостах в порядке очереди и в музыке, под которую вовсе не танцевалось, девушку неизменно тянуло домой.

Впрочем, приближающийся корпоратив несколько отличался от предыдущих. Сегодня приезжали сотрудники других подразделений холдинга, частью которого являлась база отдыха. Это сулило некое разнообразие, а явка была строго обязательна.

Наблюдая радостное возбуждение девчонок, с которыми проработала бок о бок почти три года, Мира не испытывала ничего похожего. Ее не очень-то заботило, что надеть, какую подобрать обувь, а также аксессуары, да еще и с волосами что-то сделать. Накануне празднества половина работников «Берега роз» уехала в райцентр прочесывать рынок в поисках подходящих нарядов.

Вернувшись вечером домой, Мирослава достала из шкафа атласный чехол, запрятанный в самой глубине, и, расстегнув молнию, извлекла вечернее платье из тонкого кораллового шелка. Двухслойное, на тонких бретельках, перехваченное под грудью широким поясом из стразов, оно опускалось складками вниз. Впереди платье чуть-чуть не доставало до колен, сзади плавно перетекало в шлейф. К нему у Миры имелись серебристые босоножки на тонкой шпильке, а в тон им кулон, усыпанный стразами, и массивные цыганские серьги из серебра.

Это платье было своеобразным «приветом» из прошлой жизни, которая теперь казалась далекой и нереальной. Его когда-то купил ей Леша для сопровождения на официальный прием, который устраивала его компания. Аксессуары к нему Мира приобрела сама. Может быть, они не смотрелись элегантно и утонченно, скорее вызывающе, но ей нравились. Определившись с нарядом, Мира на секунду задумалась о прическе. А потом просто распустила волосы по плечам.