завоевать многие окрестные области. Казань сделалась средоточием значительного ханства, которое окончательно отложилось от Золотой Орды и стало жить особой, самостоятельной жизнью. Пределы его приблизительно совпадали с пределами древнего Болгарского царства. Очевидно, сие царство до некоторой степени сохранило свои предания и внутренние связи даже и после татарского завоевания; а потому, как скоро нашло себе новое средоточие вместо разоренного Булгара, то легко возобновило свое отдельное политическое существование; чему попытки мы видели уже в XIV веке, когда начались смуты в Золотой Орде. Торговый, промышленный дух Волжской Болгарии снова ожил в Казани; этот город вскоре заново обстроился, наполнился большим числом жителей, приобрел важное торговое значение и сделался одним из видных центров мусульманской гражданственности.

Но уже с самого своего основания Казанское царство стало во враждебные отношения к Москве; ибо ханы его питали старые татарские притязания на дань и безнаказанные грабежи русских пределов. Тогда Василий II усилил систему служебных Москве татарских князей и царевичей, которых старался противопоставить ханам Казани и Золотой Орды. Водворению этой системы помогали в особенности смуты и междоусобия в самой Орде; так как побежденные или обиженные царевичи и мурзы нередко искали покровительства и убежища у русских великих князей. Образцом таких служебных или вассальных княжеств явилось ханство Касимовское.

Выше мы видели, что в 1447 году на помощь Василию в его борьбе с Шемякой явились два татарских царевича Касим и Ягуп, братья Махмутека. По всей вероятности, они со своей дружиной ушли из Болгаро-Казанской земли от преследований старшего брата, избегая той же участи, которой подвергся их отец Улу-Махмет с младшим сыном своим Юсупом. Касим и Ягуп после того не один раз упоминаются в числе верных подручников и слуг великого князя, как во время его войны с Шемякой, так и при нашествии на Русь разных татарских полчищ. Например, в 1449 г. татары хана Сеид Ахмета внезапно напали на московские пределы; царевич Касим выступил против них из Звенигорода, разбил и отнял у них полон. А в 1452 году при известии о приближении хищной толпы татар с Малбердей-Уланом Василий, бывший тогда в Коломне, отрядил против него Касима с его татарами и воеводу Александра Беззубцева с коломенцами; они догнали и побили Малбердея на реке Битюге.

Когда окончилась борьба с Шемякой, а между тем усилились враждебные отношения со стороны нового Казанского царства, Василий пожаловал во владения царевичу Касиму разоренный татарами Мещерский Городок, лежавший на северо-восточных пределах Рязанской области, на левом берегу Оки. Возобновленный под именем Нового Низового Городка (вблизи разоренного), он впоследствии сделался известен более под именем Касимова. Выбор этого места для пожалования татарам объясняется обстоятельствами. Во-первых, оно находилось в области инородцев-язычников мордвы и мещеры, и этих туземцев легче было подчинить татарину и мусульманину, нежели русское и православное население. А во-вторых, отсюда служебные татары одинаково могли быть обращаемы и против золотоордынских своих соплеменников. Кроме того, московское правительство в лице касимовских ханов имело всегда готовых претендентов на престол казанский или саранский, так как эти ханы принадлежали к семье Чингизидов, и, действительно, оно не раз пользовалось ими для того, чтобы водворять свое влияние в Казани. Известия летописей о царевиче Касиме прекращаются около 1470 года. С именем его местное татарское предание связывает построение каменной мечети и первого ханского дворца в Касимове. Но ныне существующая мечеть выстроена заново в XVIII веке; при ней сохранился только старинный минарет. А от каменного ханского дворца теперь ничего не осталось. Преемником Касима был сын его Даньяр. Но затем мы не видим постоянного преемства в одной линии: ханами Касимовскими, по воле московских государей, являются иногда татарские царевичи и других линий. Это вассальное ханство существовало около 200 лет[60].

VII

Свидригайло и Казимир IV. Начало крымского царства

Свидригайло великий князь. — Захват поляками Подолья. — Их неудачная попытка на Волынь. — Личность Свидригайло и его борьба с Сигизмундом Кейстутьевичем. — Кончина Ягайла. — Торжество Сигизмунда и его убиение. — Выбор Казимира Ягайловича на литовско-русский престол. — Заговор Михаила Сигизмундовича и мятеж смольнян. — Вступление Казимира на польский престол. — Возобновление унии. — Сеймовые споры поляков и литво-руссов. — Влияние Гаштольда и Збигнева Олесницкого. — Кончина Свидригайла. — Приобретение Западной Пруссии. — Киевское удельное княжество и Олельковичи. — Неудачный заговор князей и падение удельной системы в Литовской Руси. — Киевская митрополия. — Сыновья Казимира. — Крымская орда при Эдигее. — Итальянские колонии Кафа и Тана. — Записки Ланну а и Барбаро. — Династия Гиреев. — Менгли- Гирей

Бездетная кончина Витовта влекла за собой важный вопрос о его преемнике на великокняжеском престоле Литвы и Руси и о дальнейшей судьбе Польско-Литовской унии. Правда, еще был жив прежний великий князь, а теперь король Польский Владислав-Ягайло Ольгердович. На основании наследственных прав и предшествовавших договоров он мог прямо соединить на своей голове короны Польши и Литвы; но тому помешали его нерешительный характер и сопротивление, которое он, по всей вероятности, встретил бы со стороны литовско-русских бояр, привыкших в школе Витовта дорожить самостоятельностью своего государства и опасавшихся его поглощения Польшей. Кроме польского короля, оставались еще в живых два внука Гедимина: Болеслав-Свидригайло, младший брат Ягайла, и Сигизмунд, младший брат Витовта. Существовали еще племянники Ягайла, внуки Ольгерда, удельные князья Корибутовичи, Лугвеневичи, Владимировичи и другие; но они были греческой веры, следовательно, не желательны полякам и литвинам католикам. По родственному чувству Ягайло, естественно, отдал предпочтение своему родному брату Болеславу-Свидригайлу, в то время удельному князю Новгород-Северска и Брянска, и возвел его на престол Литвы и Руси. Торжественно, по обычаю предков, Свидригайло был венчан великокняжеской короной в кафедральном виленском соборе, в присутствии съехавшихся со всех сторон литовских и русских князей и бояр. Но польский король ошибся, рассчитывая найти в младшем брате покорного подручника или просто своего наместника.

Хотя Свидригелло или Свидригайло, под влиянием Ягайла, подобно некоторым своим братьям, и перешел когда-то из православия в католицизм, но не сделался ревностным католиком и показывал более сочувствия своим прежним единоверцам, то есть русинам. Быв попеременно удельным князем в русских землях, Полоцкой и Витебской, на Подолье, на Волыни и в Северщине, по языку, привычкам и родственным связям он вполне сроднился с русской народностью и сделался усердным ее сторонником. Вот почему его возвышение на великокняжеский престол в особенности приветствовало русское население, ожидая найти в нем защиту против вторгавшегося с запада католицизма и полонизма. Сам Свидригайло не только не считал себя ленником или присяжником