У меня зазвонил телефон. Грег, от родителей.

— Отец сказал мне, что мама слезла с пиписьки.

— Что?!

— Она не хочет быть дыркой для мужчины. Я выпалил:

— Моя мать не лесбиянка! — Антенны коллег поднялись словно по команде. — Я ездил к ней. Ей просто нужно время, чтобы… чтобы пройти семинар по улучшению качества жизни.

— Дико осознавать, что твои родители живут половой жизнью. Да еще и гомо.

— Мама не лесбиянка!

— Ты слишком активно возражаешь.

— Ладно, ты прав.

— Так и знал. — Как папа?’

— Не знаю, что его больше вырубает: измена или лесбиянство.

Грег, как и отец, понятия не имел о маминых пассиях, что живых, что мертвых. Зато одному Богу известно, что знает Грег и чего не знаю я. Неужели мама делит свои психозы между нами, как подарки на Рождество?

Я вспомнил про сорок девятый лот.

— Сейчас приеду.

Отец с Грегом загружали «хаммер» брата спортивными сумками. Погода стояла отменная.

— Эй, а куда вы собрались?

— В Уистлер. И ты с нами. Нужно сменить обстановку. Как раз смогу поговорить с Грегом о продаже этого участка.

— А где будем?

— В доме одного клиента.

— Класс.

Несмотря на поддатость, отец по-отечески заботливо пощупал шины.

— Грег, у тебя задние колеса сдуты.

— Папа, мне уже не шестнадцать! Оставь шины в покое.

— Да я тебе деньги хочу сэкономить! Черт, как подумаешь, что вы оба разъезжаете по городу с недодутыми шинами и зазря их изнашиваете… Будто вы из денег сделаны.

— Папа, в прошлом году я заключил сделок на сто миллионов баксов…

— Значит, ты слишком крут для вшивого старого папаши, который пытается по-своему тебе помочь.

— Лезьте в машину, оба! — скомандовал Грег.

Вскоре мы выехали на трассу девяносто девять и двинулись в горы. В альпийском климате я стал казаться себе здоровее, чем я есть — в этом, наверное, и заключается секрет привлекательности лыжного спорта.

Отец сидел впереди, прихлебывал из фляжки и талдычил что-то заплетающимся языком. В конце концов ему надоело осуждать своих детей-транжир. Мне было приятно, что он пользуется фляжкой, которую я подарил ему на Рождество несколько лет назад. Фляжки — это соковыжималки мира спиртного: есть у всех, но никто из них не пьет.

— Так что за она? Какая она? — полюбопытствовал Грег. Я хотел сказать, что она похожа на инопланетянина Альфа

из старого сериала, но сдержался. Даже не знаю, какое описание свободы расстроило бы Грега меньше всего.

— Она, э-э-э… — Она что?

— Ну, обычная.

— В каком смысле?

— В обычном.

— Ты совсем не умеешь врать. Она хоть секси или нет? Отец взорвался:

— Не смей так говорить!

— Как «так»?

— Не говори так о той, с кем твоя мать… — Отец сообразил, что произнести слово — значит раз и навсегда подтвердить факт. — Ну, не важно! Я не хочу сейчас об этом говорить.

Мы пошли на обгон грузовика «Пепси» на скорости сто миль в час.

— Грег… какого хрена?!

— Молчи.

— Грег, тормози!

Мыс визгом шин пронеслись мимо грузовика, едва не столкнувшись в лоб с длинным белым лимузином, набитым студентами-японцами, выехавшими покурить травку. Мои нервы изорвались в ленточки.

— Вот и все, а вы боялись! Мне плюс пять тысяч очков за безумный трюк.

— Ты нас чуть не угробил!

— Итан, у меня бывает дорожное безумие. Я лечусь у психолога. Поэтому, если я оступаюсь, постарайся меня поддержать и найти в моем безумии положительные стороны.

Мимо нас пронеслась лимонно-желтая «супра» с кучей пижонских спойлеров. Грег обезумел:

— Убью, вонючка!!!

Сейчас, пожалуй, не время заговаривать о сорок девятом лоте.

Пока мы доехали до Уистлера, у меня настолько скорчились пальцы ног, что пришлось стучать ботинками по полу, чтобы их расслабить.

Наша «лыжная избушка» оказалась размером с универсам и наводила на мысли о павильоне Швеции на Всемирной ярмарке 2020 года.

— Слушай, Грег, кто твой клиент?

— Вообще-то я его или ее никогда не видел. Зарегистрированный офшорный покупатель, идет под номером.

Вместо ключей были запаянные в пластик электронные карточки, как в гостинице. Мы вошли, зажгли свет и — бах! — оказались на скандинавском курорте. Все идеально — мебель, картины, люстры… Все буквально воняло огромным количеством лишних денег.

Грег потер руки:

— Ну, выбирайте себе комнаты! Тут восемь спален.

Я поднялся по роскошной лестнице и выбрал большую комнату с ванной и прекрасным видом на лес позади дома. Вдруг я насторожился и долго не мог понять, в чем дело, пока не зачихал. Присмотревшись внимательнее, я обнаружил, что на всех поверхностях в моей комнате — и остальных — лежит тонкий слой пыли. Лучи закатного солнца пробивались через окна, покрытые грязью, паутиной, листьями и гуано.

На кухне Грег говорил по телефону. Я подошел к плите, включил электрические горелки на максимум и стал смотреть, как на них сгорают пылинки.

Грег со щелчком захлопнул сотовый.

— Итан, ты что делаешь?

— Когда здесь в последний раз кто-нибудь был?

— Сейчас посмотрим. — Он взял с кухонного стола пожелтевшую иссохшую газету. — Десятого августа девяносто третьего года.

— Здесь никто не жил с девяносто третьего?

— А зачем? С другой стороны, если Тайвань, Китай или Сингапур провалятся под землю, сюда мигом вселится семья из тридцати человек.

Внезапно дом показался мне гробом.

— Пойду подышу свежим воздухом.

— Давай.

То, что сначала кажется совпадением, может им и не быть.

Я решил сходить в Мауи-Норд и посмотреть на участки. Сорок девятый лот я услышал издалека: громко журчал ручей. Направился туда, чтобы пережить волшебное единение с природой, и как вы думаете, кто выскочил из-за валуна? свобода.

— Ой-ой, неужто Пенис приехал спасать мамулечку от промывания мозгов?

— свобода, ты что здесь делаешь?

— Я могу задать тебе тот же вопрос. Лично я покупаю этот участок.

Что?

— Мне его посоветовал Кам Фон. Предвкушаю, сколько ватт даст этот ручеек. А ты?

Я так растерялся, что не смог сказать ничего внятного.