Гальдер о ситуации на Восточном фронте 3 июля 1941 г.:

С началом операции «Барбаросса» и в военно-промышленном секторе стали вырисовываться реальные направления планирования. С ведома ОКБ Гитлер подписал приказ, в соответствии с которым производство вооружений концентрировалось, в ущерб сухопутным войскам, на выпуске подводных лодок и самолетов. Поэтому танковые соединения с опозданием подключились к наступлению на Смоленск. Перед ними ставилась задача предотвратить образование нового фронта перед наступавшей группой армий «Центр». Но из этого ничего не вышло. Противнику удалось выиграть время и подтянуть свежие силы. Сильные грозы на протяжении нескольких дней мешали наступлению германских войск, которые к тому же несли большие потери. Из района Припятских болот, которые в ходе планирования операции сознательно игнорировались, Красная армия наносила мощные фланговые контрудары. Поэтому 2-я танковая группа Гудериана должна была часто останавливать свое правое крыло и отклоняться от Московского шоссе — оси своего наступательного направления. Форсирование Днепра в его северном течении в целом прошло успешно, но изгиб линии фронта под Ельней — исходной точкой наступления на Москву — удавалось удерживать с трудом, настолько сильными были контрудары русских. Здесь на несколько недель наступила позиционная война, а это был тяжелый удар по плану «Барбаросса».

3-я танковая группа (под командованием Гота) наступала севернее Московского шоссе, и ей удалось 24 июля 1941 г. захлопнуть Смоленский котел. Здесь, правда, тоже не удалось предотвратить прорыв значительных сил противника, но тем не менее были разбиты три советские армии, взято в плен 310 тысяч человек, уничтожено или захвачено 3205 танков и 3120 артиллерийских орудий. Теперь и в главных штабах западных союзников рассчитывали на скорый крах русских. Однако противник снова укрепил свои позиции перед наступавшей группой «Центр» и продолжал упорно сопротивляться. Собственные силы этой группы были исчерпаны, а остальные группы армий сильно отстали. Группа армий «Юг» остановилась перед Киевским укрепрайоном, а группа «Север» с большим трудом продолжала наступление на Ленинград.

Таким образом, первый удар вермахта привел к тяжелому поражению Красной армии, но не к полному уничтожению ее «живой силы». Реализация блицкрига на оперативном уровне после того, как прошел эффект неожиданности, оказалась намного сложнее и рискованнее, чем это ожидалось ранее. Продвижение войск замедлилось, собственные потери постоянно возрастали. За первые пять недель германские войска на Востоке потеряли почти четверть своих бесценных танков (850). Однако вермахт становился сильнее, благодаря своему боевому опыту и искусству командования в управлении войсками, а неослабевающее сопротивление Красной армии только ослабляло ее. Уверенность немцев в победе была огромной, но в командовании чувствовались раздраженность и нервозность. Близилось время, когда вокруг продолжения операции должны были начаться споры.

16 июля 1941 г. Гитлеру были представлены проекты важных распоряжений и решений по осуществлению оккупационной политики. Они подтолкнули фюрера к тому, чтобы четко высказать свою точку зрения по ряду вопросов в узком кругу руководства. Из пресловутых протокольных записей Бормана видно, что Гитлер хотел прибегнуть к самым радикальным мерам с целью овладения, эксплуатации и заселения завоеванных русских территорий. Когда Гальдер высказал надежду на то, что в военном отношении, несмотря на возрастающие потери, поход на Восток практически завершен и осталось нанести лишь один сильный удар на Москву, Гитлер обратился к следующим отдаленным целям, что привело к продолжавшемуся несколько недель и постоянно усиливавшемуся спору с командованием сухопутных войск о дальнейшем проведении операции.

Из беседы Гитлера с адъютантом Герхардом Энгелем во время прогулки 28 июля 1941 г.:

Гальдер старался уговорить Гитлера отказаться от этой идеи. Временная остановка в центре, которой он очень опасался, не могла продолжаться долго. «Такое решение освобождает каждого мыслящего солдата от ужасного кошмара последних дней, когда он своими глазами видит, что в результате упрямой позиции фюрера наступил полный провал операции». Спустя неделю Гитлер все еще продолжал выражать свое недовольство и искал другие решения.

Из записок адъютанта Герхарда Энгеля о настроении в ставке Гитлера «Вольфшанце», 8 августа 1941 г.:

Поток противоречивых приказов и директив привел Гальдера на грань нервного срыва. Гитлер, наконец, отклонил предложение командования сухопутных войск, в соответствии с которым в ближайшее время предполагалось продолжить наступление на Москву. Для диктатора было совершенно необычно, что он подробно изложил свое решение в письменном виде: он это сделал второй раз после меморандума о четырехлетнем плане в 1936 г.