Иначе как он сможет искупить то, что совершил?

Нет, он поступил правильно, открыв всем правду. Рэнсольм до сих пор твердо верил в это. Но по здравом размышлении он понял, что действовал совершенно неправильно. Принцесса Лея скрыла от него, что она дочь Дарта Вейдера, и навсегда лишилась его доверия. Но пусть она и не была с ним откровенна, она была с ним честна. От разоблачения пострадала не только она сама, но и ее муж, брат и сын. (Спортивные каналы этим утром вовсю обсуждали новость, что капитан Соло покинул систему Терона сразу по окончании гонок «Мечей», и строили догадки, вернется ли он к финалу соревнований.) Рэнсольм должен был сначала связаться с Леей, рассказать о том, что стало ему известно, и дать ей возможность самой во всем признаться.

Это было бы справедливо.

Кроме того, Рэнсольм успел задуматься над тем, зачем и почему леди Кариса Синдиан пришла к нему со своим открытием. Она твердила, что не может сама обнародовать эти сведения, потому что хранит верность Старым династиям, но кто в наши дни всерьез беспокоится об аристократической чести? Для большинства потомков правящих домов Старые династии с их кодексом уже не более чем хранилище родословных и повод немного покрасоваться. И леди Кариса могла бы обратиться к любому из сенаторов, чтобы тот за нее озвучил тайну происхождения Леи.

Так почему же она пришла именно к Рэнсольму? Потому что он работал с Леей и доверял ей. Он не тешил себя иллюзиями, что леди Кариса поделилась с ним тайной ради его же блага.

Нет, она хотела манипулировать им. Оставалось понять, зачем ей это понадобилось.

И больше у нее этот номер не пройдет.

— Прошу прощения, сенатор Ро-Киинтор, — перебил он. — Но размер ассигнований на военные нужды явно завышен. Армия Новой Республики в настоящий момент и так достаточно велика для мирного времени.

Сенатор Ро-Киинтор свел ладони перед грудью, соединив кончики пальцев:

— Сегодняшняя армия отвечает сегодняшним задачам. Однако мы должны быть готовы к будущим столкновениям.

— С кем же? Новая Республика объединяет подавляющее большинство планет в Галактике. Лишь небольшие разрозненные сектора пространства предпочли остаться в стороне, но мало кто из них обладает военной мощью, достойной упоминания. И ни один такой сектор не выказывает намерений вступить в войну.

— Новая Республика состоит из отдельных систем. Отдельных миров, — ответил сенатор Ро-Киинтор. — Мы не обеспечиваем безопасность каждой отдельно взятой планеты в должной мере.

Опять эта чушь! Рэнсольм едва сдержал стон. Крайне правые центристы вечно твердят что-то подобное. Похоже, они считают, что каждая занюханная луна должна обладать военной мощью, чтобы отразить нападение звездного разрушителя. Они даже хуже, чем крайне левые, которые настаивают, чтобы на каждый чих, частный или государственный, нужно было брать особое разрешение. Рэнсольм не сомневался, что сенатор Ро-Киинтор настаивает на увеличении военного бюджета, потому что надеется таким образом выбить дополнительное финансирование для центристских планет, ведь именно им предназначалась львиная доля средств.

Вслух он сказал только:

— Мы можем укрепить обороноспособность планет, не прибегая к тем огромным расходам, которые вы предлагаете. Такие ассигнования оправдают себя лишь в том случае, если над Новой Республикой нависнет угроза войны галактического масштаба.

Повисло молчание, и Рэнсольм уже подумал, не перегнул ли он палку, но вдруг один из секретарей Ро-Киинтора хихикнул в кулак. Когда оба сенатора посмотрели на него, секретарь извинился:

— Простите. Просто не мог сдержаться. Вы не поверите, но Лея Органа пытается добиться права выступить на общем заседании сената.

«Она вернулась с Сибенско и узнала что-то важное», — понял Рэнсольм и против воли загорелся восторгом. Значит, он поступил правильно, что не выдал их планы в сенате. Пусть он не верил принцессе Лее, но Риннривин Ди и воины-амаксины вызывали у него куда меньше доверия.

Хоть он прежде и не отдавал себе в этом отчета.

— Жалкое зрелище, — фыркнул Ро-Киинтор. — Ей ни за что не набрать кворум.

Секретарь гнусно ухмыльнулся:

— Должен сказать, ей удалось добиться большего, чем я ожидал, но оцените иронию — ей не хватило всего одного голоса. Одного-единственного. Все популисты и независимые уже проголосовали, так что надеяться ей не на что.

Сенатор Ро-Киинтор презрительно покачал головой.

По пути в свой офис Рэнсольм перебрал в голове все, что ему было известно о расследовании. Он вспомнил собственный поединок в лагере амаксинов в пустыне, бесшабашный полет Джофа по пещерам, Грир, уверенно ведущую связной кораблик к Даксаму-4… И Лею, когда она играла в казино, отстреливалась от преследователей, вместе с ним обдумывала детали расследования… и, наконец, сидя за столиком в висячих садах, рассказывала о том, как собственный отец пытал ее.

Рэнсольм по-прежнему не доверял ей, но теперь он наконец понял: она доверяла ему.

В приемной секретарь сразу подскочил к нему с инфопланшетом:

— Голосование по завтрашней повестке дня в сенате, сэр. Первым в списке стояла просьба Леи предоставить ей слово. Рэнсольм нажал «ДА».

* * *

— Ты шутишь, — сказала Лея, усаживаясь за рабочий стол.

Грир покачала головой:

— Вы только что получили право выступить. Решающим был голос Кастерфо.

Он что, пытается таким образом попросить прощения? Или ему просто интересно, чем закончилось дело? Может, для него это всего лишь развязка детектива?

Лея решила, что ей все равно. Главное, ей дадут выступить, остальное — не важно.

Весь день она провела в напряжении. Что будет, если просочатся известия о катастрофе на Сибенско? А если кто-нибудь опознал ее? А если противники в сенате попытаются использовать это против нее, ведь она превысила свои полномочия? Уж конечно, все только и ждут повода наброситься на дочь Дарта Вейдера. Но все было тихо. Ни слова, ни слуха. Завтра Лея первой представит свою версию событий, добавив к ней доказательства, которые им удалось добыть.

— Видишь? Я же говорил, все наладится, — сказал Хан вечером, когда они ужинали дома.

— Не думаю, что примеру Рэнсольма последуют другие, — сухо сказала Лея.

В эту минуту ее занимала только одна задача: как съесть ужин, чтобы он все-таки попал в рот, а не на платье. Хан купил билбринджийские перченые пироги с сыром и мясом. Лея любила билбринджийскую кухню, хотя и не так сильно, как Хан. Но сегодня эти пироги пришлись очень кстати. Может, хватит уже бояться испачкаться?..

Хан умел поглощать билбринджийские пироги даже в рубке на полном ходу. Вот и теперь он ловко свернул свой кусок, чтобы удобнее было есть.

— Да не волнуйся ты. Тебе не придется расхлебывать это дело в одиночку, ясно? Я готов оставаться тут столько, сколько тебе будет нужно.