— Отлично! — Катерина раскатала ковер-самолет и эксперементировала с ним. — Вот, вроде так же работает, как и ковер его братца.

— Зачем он тебе?

— Волчок, я же из наших могу поднять только Баюна. Остальных только волоком, и очень не далеко, сил на большее не хватит. А там приличное расстояние и сплошные камни и куски льда на земле. Тебе туда нельзя. Тебя, если уснешь, я даже волоком не сдвину. Так что их надо на чем-то перевезти. Я сейчас с ковром туда залечу, и на него перетащу всю честную компанию, и прилечу уже с ними.

— Тяжело будет.

— А что делать? И их таскать тяжело, и без них невыносимо. — улыбнулась Катерина, — А потом, знаешь, говорят, своя ноша не тянет. Хорошо хоть Баюн как котик сейчас, а не как тигр. Жди нас здесь.

Она расстелила ковер, села на него и поднялась в воздух, совсем невысоко. А потом аккуратно лавируя, полетела в ущелье. Волк нервничал. Вроде ничего там Катерине не угрожало, сирины ей не опасны, но кто же знает, куда ещё его сестричка влезет?

Катерина долетела до места, где уснули Баюн, мальчишки, и Ратко, тихонько опустила ковер рядом с ними, подняла Баюна, правда с трудом, очень уж Котик кушать уважал, что не могло сказаться не его весе. Степана Катерина волокла на своем зимнем плаще, и с трудом перекатила его на ковер. С Киром было чуть легче. Зато вот с Ратко она намучилась! Катерине пришлось очень непросто. Несколько раз падала сама, запнувшись об очередной камень или ледышку. Кроме того, заинтересовавшись необычным зрелищем, прилетели сирины. Расселись вокруг и громко комментировали происходящее.

— Вот птички… Нет бы заткнуться хоть на пару минут! — сердито думала Катерина. К сожалению, вслух ничего такого сказать было нельзя. Обиделись бы и такой бы гвалт подняли! Она едва подтянула худощавого, но для неё тяжелого княжича к ковру, а дальше перекатывала его на ковер уже чуть не плача. Ковер был толстый, ворсистый, и перемещать по нему что-то было очень трудно.

— Да чтоб я ещё хоть раз! Хоть полразика кого-то тащила! Тачку надо было у Кусмана выпросить! И в тачке их перевозить. Куда как удобнее! Нет бы подумать! Хотя… Ой, даже боюсь, подумать, что бы Кусман про меня потом решил. Дипломатия, чтоб ей! — Катерина наконец разместила всех понадежнее. И приказала ковру взлетать.

— Наконец-то! — Волк извелся у входа в ущелье сиринов.

— Давай, наверное, и ты садись на ковер. Отлетим подальше и тогда их будем будить.

— Нет уж, спасибо, я своим ходом. — Волк летучие ковры недолюбливал.

Долетели до небольшой закрытой от ветра площадки с высокими соснами по краю, и Катерина опустила ковер. Волк, приземлившись уже человеком, легко снял всех спящих с ковра и озадаченно уставился на Катерину, которая опять подняла ковер.

— А ты куда это?

— Да так, дела есть. Не волнуйся, присмотри за ними, я сейчас вернусь! — Катя стремительно удалялась на ковре. Волк было взлетел за ней, но тут начал просыпаться Баюн. Поднялся и шатаясь, чуть не рухнул с края площадки в густой лес.

— Стой, стой, дружище. Тебе туда не надо! — когда Волк, оттащив приятеля в безопасное место, оглянулся, Катерины уже не было видно. — Да что ж такое! — Волк заметался, высматривая Катерину, и увидел, что она уже возвращается.

— Куда тебя унесло, и зачем ты этого приволокла? — он сердито кивнул на клетку со спящим позыком.

— Унесло в ущелье. Я туда отвезла Черномора и Наину. Пусть там пока поспят. Они колдуны, не погибнут, а проснуться не смогут. А этого приволокла потому, что просто не знаю куда его… В ущелье оставить, наверное, помрет. Выпустить — так беды тут наделает. Пока я ему Сон-травой добавила сна. Хоть помолчит. А дальше, Баюн проснется, скажет куда его…

— Да он уже проснулся. Он же почти сиринам не поддается, но их очень уж много было, а ущелье гулкое, эффект усиливает. Да ему уже вполне хорошо. Вон, встал, пытается об сосну стукнуться. Не волнуйся. Это как после одурманивающего зелья. Сразу сон не проходит. И лучше пока посмотреть за ними.

Катерина поудобнее расположила насильно оторванного от сосны Баюна, и наглаживала его, пока Волк собрал сосновые сучья и развел костер. Можно было раскатать избу, но решили, что на воздухе завороженным песнями сиринов легче прийти в себя.

— Ты проснись-пробудись

Издалёка вернись,

Голос мой путеводная нить,

От тоски отвернись,

По словам проберись,

Чтобы сиринам слезы не лить.

Кот резко открыл глаза, помотал головой и совершенно осмысленно посмотрел на Катерину.

— Катя! Ты! С тобой всё хорошо?

— С ней всё и было отлично. Это не она нас звала, а позык заманивал. — Волк изучающе рассматривал Баюна. — А ты вроде уже оклемался? Хорошую Катюша присказку придумала от песни сиринов.

— Да, что-то такое я слышал… — Баюн соображал уже вполне неплохо, быстро осмотрелся, увидел клетку со спящим позыком, сморщился, привстал и осмотрел остальных. — Все живы? А позык откуда взялся? Да ещё с Катиным голосом?

Волк смешно сморщил длинный бурый нос и объяснил: — Помнишь одного облезлого мелкого типа, бывшего великого волшебника, но уже без источника волшебства? И такую мерзкую ведьму, которая ещё в черную змеицу оборачивается? Подсказать? Или сам догадаешься?

— Черномор и Наина???! — Баюн в себя пришел полностью и тут же озверел. — Да как они посмели!!!? Погоди, а ты как это так быстро очухался, ты же рядом был, я помню?!

— Да меня Наина к царю Кусману доставила. — ухмыльнулся Волк. — Там и очухался, как ты выражаешься, на плахе. Очень, очень освежающе действует.

Кот встал, обошел вокруг приятеля и обнюхал его и пощупал лапой. — Не верю! Ты живой и на призрак никак не тянешь!

— А, удивляйся, удивляйся! Это ещё не всё! Я теперь и не объект ненависти Кусмана, а его благодетель практически! — Волк откровенно развлекался.

— Я тебя сейчас укушу, или поцарапаю! Что ты несешь? — вздохнул Баюн тоскливо. — Ты пользуешься тем, что у меня болит и голова и всё остальное! И мучаешь котика! О чем ты вообще???

— Кать, он мне всё равно не поверит, да я и сам себе не очень верю, так что расскажи ты Баюну, что случилось, я тоже ещё раз с удовольствием послушаю. — Волк покивал головой.

— А мальчишек и Ратко пока так оставить? — Катерина встревожено оглядывала спящих друзей.

— Давай их пока укроем и пусть спят. У них Баюновой устойчивости к сиринам нет, лучше пусть сами выходят из этого состояния, пока им спокойно. Единственное, за Степаном пригляди, а то ещё нырнет к кошмарам своим.

Катерина присмотрелась к снам Степана, но ничего особо страшного там ещё не было, она раскатала избушку и вытянула оттуда все одеяла, укутав ими мальчишек, а перину приволокла Баюну.

— Умница ты моя! — мурлыкнул Баюн. — Вот спасибо тебе.