попытки заговорить. Иногда с шумом падают толстые суки. Тишина пугает еще больше Все их физические упражнения — лазанье. Но в меняющемся свете и плывущих днях то, что казалось невозможным на земле, становится рутиной.

Утро — игра в кошки-мышки. Или, скажем, сову и полевку, когда Хранитель и Адиантум смотрят из своего промозглого птичника на крошечных млекопитающих, шмыгающих далеко внизу на земле. Бригады приходят раньше, чем рассеивается туман. Сегодня — всего три. Назавтра — уже двадцать, шумные в кабинах своих машин. Иногда лесорубы ноют:

— Спуститесь хоть на десять минут.

— Не можем. Мы заняты сидением на деревьях!

— Нам же кричать приходится. Мы вас там даже не видим. Совсем шеи свело.

— Тогда поднимайтесь. Места на всех хватит!

Патовая ситуация. В разные дни приходят разные люди, пытаются договориться. Бригадир. Прораб. Швыряют хриплые угрозы и разумные обещания. Наносит визит даже вице-президент по лесной продукции. Встает под Мимасом в белой каске, словно ораторствует в зале Сената.

— Мы можем посадить вас в тюрьму на три года за незаконное проникновение.

— Поэтому мы и не спускаемся.

— Мы несем убытки. Огромные штрафы.

— Это дерево того стоит.

На следующий день вице-президент в белой каске возвращается.

— Если вы двое спуститесь к пяти часам дня, мы снимем все обвинения. Если нет, мы не можем дать никаких гарантий. Спускайтесь. Мы вас отпустим. Ваша история будет чиста.

Адиантум склоняется над краем Бального зала.

— Так мы не за свою волнуемся. А за вашу.

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО она снова спорит с кем-то из лесорубов, когда он прерывается на полуслове.

— Эй! А сними-ка каску.

Она снимает. Его шок очевиден и на расстоянии в две трети футбольного поля.

— Блин! Ты же офигенная.

— Ты бы вблизи меня видел! Когда я не мерзну и не живу без душа пару месяцев.

— Ну и какого хрена ты там делаешь на дереве? Любой мужик тебе ноги целовать будет.

— А кому нужны мужики, когда есть Мимас?

— Мимас?

Уже маленькая победа — чтобы он произнес это имя.

ХРАНИТЕЛЬ ДАЕТ ПО ЛЕСОРУБАМ залп из бумажных бомб. Развернутые, они демонстрируют карандашные эскизы жизни на высоте в двести футов. Лесорубы впечатлены.

— И ты это сам нарисовал?

— Каюсь, грешен.

— Серьезно? У вас там даже черника?

— Ведрами!

— И пруд с рыбками?

— И это еще не все.

ИДУТ ДНИ, сырые и ледяные, один унылей другого. Смена, которую ждали Хранитель и Адиантум, так и не приходит. Начинается вторая неделя противостояния, кольцо рабочих у подножия Мимаса уже злится.

— Вы тут в глуши. До ближайшего человека — четыре мили. Всякое может случиться. Кто знает.

Адиантум блаженно сияет им улыбкой.

— Вы же порядочные люди. Даже угрожать не умеете!

— Вы нас без заработка оставляете.

— Не мы, а ваши начальники.

— Брось заливать!

— За последние пятнадцать лет треть работ на лесозаготовках ушла машинам. Чем больше рубят, тем меньше людей работает.

Зайдя в тупик, лесорубы пробуют другие тактики.

— Господи боже. Это же растения. Ну новые вырастут! Вы не видели лес к югу?

— Это одноразовый джекпот, — кричит в ответ Хранитель. — Пройдет тысяча лет, прежде чем система восстановится.

— Да что с вами не так-то? Почему вы ненавидите людей?

— О чем вы? Мы это делаем для людей!

— Эти деревья сами умрут и попадают. Надо рубить, пока они еще крепкие.

— Отлично. Давай порубим твоего дедушку на ужин, пока на нем еще есть мясо.

— Психи какие-то. Чего с вами вообще разговаривать?

— Надо научиться любить это место. Надо стать местными.

Один лесоруб заводит бензопилу и сбивает сучья с крупного нароста Мимаса. Отступает и потрясает веткой, как мачтой шлюпки.

— Мы кормим людей. А вы что делаете?

Они кричат на Адиантум дуэтом:

— Мы знаем эти леса. Мы уважаем эти деревья. Эти деревья убивали наших друзей.

Адиантум замирает. Мысль о том, что дерево убило человека, слишком чудовищна для нее.

Люди снизу давят.

— Вам не остановить рост! Людям нужна древесина.

Хранитель видел цифры. Сотни досковых футов, полтонны бумаги и картона на человека в год.

— Тогда надо лучше соображать, что нам действительно нужно, — говорит он.

— Мне вот надо кормить детей. А вам?

Хранитель уже готов крикнуть то, о чем потом пожалеет. Его останавливает ладонь Адиантум на его руке. Она смотрит вниз, стараясь услышать этих людей, атакованных за то, что им приказывают. За опасную и жизненно важную профессию, в которой они стали настоящими мастерами.

— Мы и не говорим, что не надо рубить вовсе, — она качает рукой, пытаясь дотянуться до людей с двухсот футов. — Мы говорим — рубите так, будто это дар, а не будто вы это заслужили. Никто не любит брать в дар больше, чем ему нужно. А это дерево? Это дерево будет таким даром, словно спустился сам Иисус и…

Она осекается из-за мысли, одновременно приходящей и Хранителю. «Было дело. Тоже срубили».

ДНИ, УНЫЛЫЕ ОТ ДОЖДЯ. Промозглые вечера. А смена так и не приходит. Хранитель совершенствует систему сбора дождевой воды. Адиантум строит биде для женщин. Под конец третьей недели лесорубы принимаются за деревья поближе. Но через пару часов упираются в тупик. Трудно валить стволы размером с небоскребы, когда один сбой пилы, и легкий ветерок может привести к непреднамеренному убийству.

Той ночью наконец приходят Локи и Искра. Локи поднимается в верхний лагерь Мимаса. Искра остается внизу на дозоре.

— Простите, что так охренительно долго. В лагере были… небольшие распри. А еще «Гумбольдт» и их войска огородили весь склон. Две ночи назад устроили за нами погоню. Поймали Грифа. Он в тюрьме.

— Они сторожат дерево ночью?

— Мы пришли по первой возможности.

Разведчик передает драгоценный провиант — пачки быстрорастворимого супа, персики и яблоки, хлопья из десяти злаков, смесь с кускусом. Просто добавь воды. Хранитель оглядывает припасы.

— Нас не сменяют?

— Сейчас рисковать нельзя. Мохоед и Серый Волк испугались угроз расправой и ушли домой. У «Оборонных сил» не хватает людей. Перебои со связью. Если честно, мы сейчас под огнем. Можете посидеть хотя бы еще неделю?

— Конечно! — говорит Адиантум. — Можем хоть целую вечность.

Он бы тоже не прочь сидеть целую вечность, думает Хранитель, если бы слышал голоса созданий света. Локи содрогается при свете свечи.

— Блин, ну у вас тут и холодрыга. Этот сырой ветер пронизывает насквозь.

— А мы его уже и не чувствуем, — говорит Адиантум.

— Почти, — уточняет Хранитель.

Локи готовится к выходу.

— Пора спускаться, пока и меня с Искрой не поймали. Берегитесь Древолаза Кэла. Серьезно. У «Гумбольдта» есть мужик, который лазает по деревьям голый, только с кошками