Филин примолк. Они с Петей озадаченно переглянулись.

– А что же вы думаете? – добавил еще Щукин. – Я все учел.

– Ладно, – проговорил Петя. – Подумаем мы над твоим положением. Пошли, Филя, ко мне наверх, надо посоветоваться.

И они ушли, громыхнув тяжелым запором на металлической двери.

Оставшись один, Щукин рассеянно вытянул сигарету из пачки и снова закурил.

«Пока живой, – подумал он, – а вот как дальше будет? Эта записка, несомненно, отличный козырь. Но ведь, когда я ее использую, никаких козырей в моей колоде не останется. А без козырей я играть не привык. Кто играет без козырей – тот почти наверняка проигрывает. Если, конечно, не вмешается какой-нибудь случай. Судьба, так сказать. Но ко мне судьба уже повернулась одним местом. Так что нужно соображать, как сходняк обмануть. Петя-то что, он ничего не решает. А вот выбраться сухим из воды, когда тебя воровской сходняк приговорил к смерти – дело трудное. Почти невозможное. Почти…»

– Почти, – вслух проговорил Щукин и снова задумался.

* * *

В кабинете, который раньше принадлежал Седому, а теперь Пете, было тихо и все так же полутемно. Петя кивнул Филину на кресло, стоящее напротив стола, а сам, задернув шторы, полностью скрывшие ночной мрак за окном, зажег настольную лампу у себя на столе. И сел.

– Ну что? – со вздохом спросил он. – Что делать будем?

– Надо Щукина ворам отдать, – сказал Филин. – Это – по-любому. Щукин верно говорит: если сходняк попробуем обмануть, все равно велики шансы, что все выйдет наружу. А уж тогда нам несдобровать. Ведь смотри – Щукину теперь лишь бы ноги унести. У него в этой игре ставка – жизнь. А у нас – полная власть над этим городом. Такими вещами не шутят. Отдадим Щукина с его бумажкой ворам, и пускай они сами разбираются. Это ведь просто. Дадим знать, что Щукин у нас. И бумажка у него есть, только не при нем, конечно, а спрятал он ее где-то.

– Верно говоришь, – оценил Петя. – Я и сам так думал, просто хотел узнать твое мнение. Значит, так и поступим. Решено.

Он достал телефон и набрал номер. Глазами попросил Филина – помолчи.

Филин изобразил на своем лице понимание.

– Это я, – почтительно выговорил Петя, когда операторы соединили его с телефоном, абоненту которого он дозванивался. – У меня для вас новости. По поводу Студента и по поводу Щукина. Хорошие новости. Да… Да, я знаю, что мои ребята там немного нашумели, но в целом получилось очень неплохо. Записку с формулами вы получите. Ага… Так ведь я старался…

Петя замолчал, улыбнулся и подмигнул Филину, давая понять, что переговоры идут нормально.

– Тогда так, – снова заговорил Петя. – Мне нужны еще гарантии, чтобы это… Чтобы я вместо Седого, значит. То есть – мы с Филином, – быстро добавил он. – Ага… Так вы на сходняке замолвите слово за меня. Тут?!

Петя даже приподнялся со своего кресла.

– Конечно, конечно, – забормотал он. – Если сходняк будет в особняке, я буду очень рад. Символично? Хе-хе… Все расходы, конечно, беру на себя. Так вы словечко замолвите? Ага… А Щукина просто вам передать, а вы с ним… Угу… Чудненько… Ну, до свидания.

Петя отключил телефон и выдохнул. Потом поднял глаза на Филина.

– Вот это да! – проговорил он. – Воры Щукина себе заберут. Выдерут из него информацию насчет записки, и все. И Щукина мы больше не увидим. Понял?

Петя похихикал.

– А сходняк будет в этом особняке. Вот так. А это ведь, в натуре, большая честь. Приготовиться надо. Завтра… То есть уже сегодня к обеду воры соберутся. Ну, будет дело…

Он вытер пот со лба.

– Да, – оценил и Филин. – Круто. Надо будет пойти к Щукину. Сообщить ему радостную весть насчет нового поворота его судьбы.

– Это точно – радостная весть, – снова хихикнул Петя. – Он обосрется, когда узнает. Каюк Щукину.

Петин телефон зазвонил снова.

– Алло? – важно проговорил он, поднося телефон к уху. – Да, я.

И тут же нахмурился. Довольно долго он слушал, но потом обронил в трубку:

– Будет компенсация. Стройку в Заводском районе знаешь? Пусть приходит туда. Я тачку подгоню, ему все бабки выплатят. И извини, братан, что вышло так. Сами справились. Он в руки нам шел. Ага… Утречком давай. Часов в одиннадцать. Ну, лады. Пока.

Положив трубку, Петя задумался.

– Посредники звонили от Рустама, – сказал он. – Это все шуточки Щукина, не иначе. Конечно, Рустам его не валил и никакой руки не присылал. А теперь они компенсацию требуют.

Филин скривился.

– Заплатишь?

– Заплачу, – сказал Петя и вдруг расхохотался. – А чего? Мне теперь все можно. Я без пяти минут – король этого города. Так им заплачу, что… Ур-роды. Ни хрена работать не умеют, а бабки требуют. Я же не миллионер все-таки. Хотя и король.

– Мы – короли, – поправил его Филин.

– Конечно, братан, конечно.

Филин поднялся и раздвинул створки штор. Посмотрел в начинающее уже сереть ночное пространство.

– Рассвет скоро. Недолго Щукину жить осталось.

* * *

Ровно в одиннадцать часов утра Рустам остановился у забора, окружавшего стройку, – так называемый долгострой. Впрочем, это не забор был, а стена.

Бетонная стена была очень высокой – выше трех метров. Рустам встал в угол, который образовали бетонная стена и кирпичный дом, располагавшийся рядом. На высоте двух метров в кирпичную стену был вбит крюк.

Он подпрыгнул и повис на этом крюке. Подтянулся и, шаркая подошвами ботинок о щербатый кирпич, быстро взобрался наверх – встал обеими ногами на этот крюк, а руками оперся о бетонную стену.

Порядок.

Теперь только…

Оп! Он легко вскочил на бетонную стену и выпрямился. Все.

Стена была примерно в ладонь шириной. Раскинув руки и грамотно переставляя ноги, он сделал несколько шагов. И спрыгнул по ту сторону забора – точно на пустую бочку из-под мазута. Бочка загудела, и Рустам поморщился. Он не любил слишком громких звуков – даже когда был не на выполнении заказа. К тому же – черт его знает почему – Рустаму сегодня весь день было не по себе. Не хотелось ему идти на эту стройку, и все тут. Так бывает обычно перед каким-то опасным предприятием. Но что опасного в том, чтобы просто-напросто получить деньги?

Этот кретин Петя Злой легко согласился на выплату компенсации.

«Что-то слишком легко», – подумал в который уже раз Рустам и проверил кобуру под мышкой.

Он спрыгнул с бочки и двинулся в центр стройки.

Стройка была пуста. Заброшена несколько лет назад по неизвестной причине. Несмотря на высокий забор, все пригодные для какого-либо строительства материалы уже растащили – на территории стройки остались только грязные пустые бочки из-под мазута или еще какой-то гадости, расколотые плиты и обломки кирпичей.