Дело Анны Андерсон – самое длительное в истории современной юриспруденции. При жизни лже-Анастасии оно тянулось с 1938-го по 1977 год. В 1961 году суд в Гамбурге вынес вердикт о том, что Анна Андерсон не является великой княжной Анастасией Николаевной Романовой. Обоснования? Их было более чем достаточно.

Во-первых, истица отказалась от медицинской и лингвистической экспертиз, на проведении которых настаивал суд. Во-вторых, судебный референт, знающий русский, не смог подтвердить, что она когда-либо владела этим языком. В-третьих, до 1926 года Андерсон вообще говорила только по-немецки. Славянский акцент, по утверждениям свидетелей, появился значительно позже, примерно в то же время, когда она выучила английский язык.

Далее, ни один из свидетелей, лично знавших великую княжну Анастасию Николаевну, не опознал истицу, которая тоже не сумела однозначно вспомнить никого из свидетелей. «Воспоминания», которым она придавала чрезвычайно большое значение, вполне могли быть заимствованы из богатой литературы, посвященной императорской фамилии. Графологическую и антропологическую экспертизы по ряду причин также считали неудовлетворительными.

В итоге разбирательства этого странного со всех точек зрения дела суд постановил, что госпожа Андерсон не может претендовать на имя великой княжны Анастасии Николаевны Романовой.

Но Андерсон не унималась. По ее требованию были назначены новые разбирательства, а потом еще и еще.

Через целых девятнадцать лет, когда судебное разбирательство наконец-то подошло к концу, Андерсон, к этому времени 70-летняя женщина, вернулась в Соединенные Штаты, где, как ни странно, вышла замуж за своего давнего почитателя профессора Джона Манахана и поселилась в его доме. Профессор Манахан оказался очень преданным мужем, он оставался с Анной до самого конца, стойко перенося все ее придирки и чудачества. Психическое здоровье Андерсон все это время продолжало ухудшаться, ее поведение становилось все более странным, непредсказуемым и труднопереносимым для окружающих людей, а рассказы и «воспоминания» все более скандальными и неправдоподобными. Известно, что соседи Манахана неоднократно жаловались в муниципалитет и даже пытались судиться с их семьей, которая упорно отказывалась наводить порядок в доме и саду, что для окружающих, судя по всему, было более важным, чем для самих хозяев соответствующей территории.

В 1979 году из-за непроходимости кишечника состарившейся претендентке делают операцию. К тому времени она окончательно замкнулась в себе, могла дни напролет сидеть в полном одиночестве, прижимая к носу платок, словно боясь заразиться какой-то опасной болезнью.

В ноябре 1983 года Анну Андерсон вновь принудительно помещают в психиатрическую лечебницу, откуда ее похищает преданный муж Джон Манахан. В течение трех дней супруги скрываются от полиции и пытаются добраться до Шарлоттсвилла, ночуя в придорожных гостиницах. Но все же беглецов настигают, и миссис Манахан возвращается на больничную койку.

Меньше чем через три месяца после этого инцидента претендентка на роль великой княжны Анастасии Николаевны Романовой Анна Андерсон-Манахан умирает от воспаления легких. В тот же день, 12 февраля 1984 года, согласно завещанию, тело покойной кремируют, а пепел хоронят в часовне замка Зеон в Баварии. На могильной плите, согласно желанию самой усопшей, начертана надпись: «Анастасия Романова. Анна Андерсон».

Однако это не было окончанием истории. Точку в этой истории должен был поставить генетический анализ. Но и здесь возникли преграды. Уже после смерти «Анастасии», в 1994 году, суд города Шарлоттсвилл отклонил иск ассоциации русского дворянства в США к Ричарду Швейцеру, мужу внучки врача последнего царя Марины Боткиной. Швейцер потребовал доступа к образцам тканей тела Анны Андерсон, сохранившимся в городской больнице Шарлоттсвилла, для проведения генетического исследования. Ассоциация настаивала на необходимости анализа в другой лаборатории для обеспечения объективности результатов.

Генетический анализ тканей «Анастасии» провели в Бирмингеме британские ученые во главе с Питером Гиллом, одним из наиболее авторитетных в этой области экспертов. Оказалось что самозванка была все-таки полькой Франциской Шанцковской, бывшей работницей завода боеприпасов под Берлином. Анализ показал, что у Андерсон генетический код гораздо больше совпадает с генетическими характеристиками ныне живущих родственников Франциски{32}, чем с кодом герцога Эдинбургского Филиппа, мужа королевы Елизаветы II, генеалогически связанного с семейством Романовых. (Исследования велись с использованием фрагментов кишечника Андерсон, которые были удалены у нее во время операции и до последнего времени хранились в лаборатории в США.)

Анализ мог быть проведен и раньше, однако ассоциация российских дворян США, израсходовав немалые деньги, в судебном порядке в течение года блокировала любые попытки заняться таким исследованием. Зачем – остается загадкой.

Окончательный вывод генетиков гласил: Анна Андерсон, которая на протяжении 64 лет, с тех пор как ее после неудачной попытки покончить жизнь самоубийством доставили в берлинскую больницу, утверждала, что она дочь Николая II, – самозванка.

Логической чертой под всей этой катавасией вокруг самозванки может стать мнение великой княгини Ольги Александровны. Она считала, что спасения кого бы то ни было из членов семьи императора Николая не было, иначе «спасители» дали бы о себе знать. А спасители хранили тайну, хотя отлично понимали, что в благодарность за содеянное все без исключения королевские дома Европы осыпали бы их такими благами, каких еще не видывал свет. Поэтому во всей этой истории, по мнению великой княгини, нет ни единого слова правды.

Как мы уже знаем, в 1991 году были обнаружены и эксгумированы останки членов царской семьи, после чего российскими и американскими специалистами было проведено сравнение ДНК останков с образцами, взятыми у принца Филиппа, герцога Эдинбургского, чья бабушка по матери принцесса Виктория Гессен-Дармштадтская была сестрой императрицы Александры Федоровны. Совпадение ДНК помогло опознать Александру Федоровну и трех ее дочерей, однако два тела – цесаревича Алексея и великой княжны Анастасии Николаевны (по версии российских исследователей – великой княжны Марии Николаевны) – в общей могиле отсутствовали, что немедленно породило новую волну слухов о «чудесном спасении».

Однако в августе 2007 года около Екатеринбурга были обнаружены останки, предположительно принадлежащие цесаревичу Алексею и великой княжне Марии Николаевне. В 2008 году российские эксперты из Екатеринбурга и Москвы передали результаты проведенных ими тестов ДНК своим зарубежным коллегам для подтверждения. И 1 мая 2008 года информационные агентства Великобритании и США подтвердили первоначальный вывод россиян о том, что найденные останки принадлежат цесаревичу Алексею и его сестре Марии. 16 июля окончательный результат тестов был опубликован в СМИ. Таким образом, не осталось никакой надежды на спасение кого-либо из детей императора Романова.