- Здравствуйте, профессор, - Жийона смотрела настороженно и сурово, в точности как в новогоднее утро пару лет назад, когда они с Марион нагрянули в её квартиру в Льене, чтобы спасти её из некоего затруднительного положения.

Рене был здесь же и тоже пребывал в некоем напряжении.

- Так, друзья мои. Что произошло? – спросил Саваж. – Берёмся и рассказываем всё, как есть.

- Что значит – всё как есть? – нахмурилась Жийона.

- Я вижу, что вас обоих, а может быть, и всех четверых тяготит какая-то мысль. Может быть, вы её выскажете, и она перестанет вас тяготить? Или тяготы поуменьшатся?

- Я Иви не отдам, - сообщила Жийона своим характерным суровым тоном.

- Я не претендую, упаси господь. Но хочу понимать, что происходит, - сказал Саваж как мог, мягко. – Значит, Иви? Очень приятно, милая барышня, - девочка спала, Жийона прижимала её к себе правой рукой, а на сгибе левой, очевидно, спал наследник фамилии Кариньянов.

- Да, и Жан, - сообщил Рене. – Тут так вышло, понимаете…

Вышло, конечно, изумительно, понял Саваж, когда услышал от него историю.

Оказывается, вчера где-то в небольшом городке на западном побережье некая весьма юная, прямо скажем – несовершеннолетняя особа родила ребёнка, девочку. Особа вообще весьма скептически относилась к предстоящему материнству, а когда оказалось, что новорожденная девочка вдруг некромант, то она покинула местную больницу, не сказав ни слова и не написав ни строчки. Исчезла, растворилась.

И конечно же, магом эта особа не была. Вероятно, и среди родителей магов не было.

Младенец вёл себя характерным для новорожденных некромантов образом – то и дело проваливался в тени, плескал силой во все стороны и беспрерывно вопил. К счастью, у местных врачей хватило сообразительности связаться со столичным госпиталем – кто-то вспомнил, что про магов – это вообще-то туда. И из госпиталя тотчас же открыли портал, и забрали несчастного младенца, тем более, что у них тут – внезапно только что родившая дама-некромант, которая уж конечно знает, что с таким младенцем делать.

Дама-некромант молча и сурово подхватила девочку во вторую руку… и сказала, что никому её не отдаст, даже родной матери, если таковая вдруг опомнится и объявится. И сообщила своему супругу, что амулетов нужно два. Да, два, он не ослышался.

В итоге на шее Жана Кариньяна красовался заготовленный загодя родителями амулет, а у юной девы на шее висел один из амулетов Жийоны – раньше ей случалось терять контроль над своей немалой силой, амулеты не выдерживали и плавились, и на всякий случай она имела при себе запас. Сейчас запас, кажется, не был нужен, но серебряные кружочки остались, и вот – один пригодился.

- Момент, дорогие мои, - Саваж принялся рыться в карманах, потом нашёл искомое. – Я думал порадовать молодого человека, но для барышни, как мне кажется, это тоже подойдёт, - и раскрыл перед Жийоной шкатулочку.

Тонкая серебряная вязь, суровое заклятье. Никакой младенец не преодолеет, никуда не провалится и не потеряется.

- Как красиво, - несмело улыбнулась Жийона.

- Я могу надеть? – спросил Саваж.

- Конечно, - кивнула она и сняла свой кружочек.

- Я, Жан-Александр де Саваж, беру тебя, Иви Кариньян, под своё покровительство и защиту, - произнёс он, надел тоненький хорошо заклятый от потери шнурок через голову девочке.

Серебристые искры осыпали девочку, Жийона прямо ощутимо разжалась.

Девочка проснулась и захныкала. Под характерным взглядом Жийоны тотчас же успокоилась, задышала спокойно. А Саваж произнёс то же самое и для второго младенца:

- Я, Жан-Александр де Саваж, беру тебя, Жан Кариньян, под своё покровительство и защиту, - и легко коснулся ладонью головки младенца, тот только засопел.

- Господин профессор, вам придётся быть крёстным отцом им обоим, - улыбнулся Рене.

- Я ж только рад, - отмахнулся Саваж. – Непременно. А хотите, мы пригласим для юной барышни кого-нибудь знаменитого? Например, Кирстен Бьорн?

Уж конечно, оба о ней слышали, потому что вытаращили глаза. Да, Кирстен – профессор Академии Севера и советник Организации Всемирного Прогресса по вопросам некромантии. А для Саважа – давняя приятельница.

- Мы будем благодарны любой помощи, профессор, - сказал Рене. – Потому что нужно как можно скорее решить все документальные вопросы. У нас есть имя и контакты родителей матери Иви, но если они простецы, что они смогут ей дать?

- Я могу сам встретиться с ними, - сказал профессор. – Уж наверное, они что-то думают о своей дочери и внучке?

У обоих Кариньянов в этом месте, что называется, болит. Мать Рене бросила его примерно так же, только не сразу после родов, а чуть позже. Мать Жийоны умерла, родив её. Оба нажились среди простецов по самое горлышко, и до нормального образования добрались почти в тридцать лет и с немалыми приключениями. Поэтому они лучше, чем кто-либо понимают, каково детям-некромантам в семьях простецов, или даже не простецов, но других магов. Они справятся, несомненно справятся, но – им придётся помочь.

Но это как раз то самое, что в силах Саважа, нужно будет сегодня же переговорить с семейным поверенным, и если будет нужно, то с кем-нибудь с кафедры магического права – чтобы разрешить вопрос поскорее и безболезненно для всех участников. То есть, для всех Кариньянов, которых вдруг внезапно оказалось четверо.

Саваж пообещал вернуться с новостями, и отбыл. Вообще, нутро чесалось и требовало предпринять что-нибудь прямо сейчас, но следовало подготовиться.

Поверенный Саважей Люсьен Лимож согласился встретиться и пообедать, это показалось хорошим знаком. Они водили знакомство со времени учёбы в Академии, и отец Жана, генерал Саваж, рекомендовал Люсьена в помощники Гастону Гарсону, предыдущему поверенному, не имевшему наследников. Тот взял, присмотрелся к подающему надежды молодому человеку, поработал с ним вместе, а потом и компаньоном сделал. И сейчас Саваж надеялся, что Люсьен поможет с удочерением Кариньянами младенца.

Тот выслушал, изумился, но сразу же предложил ряд практических действий.

- По закону, та девочка всё равно является матерью младенца, раз уж родила в официальном учреждении и этот факт зарегистрирован. Так что – поддержу тебя в намерении встретиться с её родителями и обсудить вопрос удочерения. Ты ведь взял младенца под защиту?

- Первым делом.

- Вот, магическую клятву не обойти. Это хорошо. Но если вдруг те родители адекватные – то можно ж не запрещать им видеться с ребёнком, всё же внучка.

Именно, внучка. Саваж очень любил всех четверых своих внуков, и очень бы огорчился, если бы кто-то попробовал лишить его возможности видеться с ними. Впрочем, у него отличные дети, а у этих детей – отличные спутники жизни. Но если б, скажем, Теодора родила Дамиана не в тридцать три года, а в семнадцать, как её подруга Алекс, то они с Марион воспитывали бы внука точно так же, как сейчас. Поэтому… кто их знает, тех людей, что они там думают.