Перед судейским помостом началась обычная жатва сегодняшнего урожая ходатайств, клерк называл одно дело за другим. Услышав имя своего клиента, адвокат вставал и лаконично излагал свои доводы. Обычно судья задавал один-другой дежурный вопрос, затем кивал в знак удовлетворения ходатайства.

Том Льюис больно ткнул локтем Элана.

– Вот это и есть твой приятель Крамер – ну, тот, с кислой физиономией?

Элан кивнул.

Том повернул голову, чтобы разглядеть других, и тут же быстро посмотрел на Элана, губы его вытянулись трубочкой в беззвучном свисте. Он прошептал:

– А ты видел, кто с ним?

– Пижон в сером костюме? Что-то я его не узнаю. А ты?

– Еще как! – прикрыв ладонью рот, с жаром заверил его Том. – Не кто-нибудь, а сам А. Р. Батлер. Так, они будут палить по тебе из главного калибра. Сбежать не хочешь?

– Если откровенно, – прошептал Элан, – то очень. А. Р. Батлер – имя, с которым нельзя было не считаться. Один из самых процветающих судебных адвокатов в городе, он пользовался громкой репутацией, которую заслужил совершенным искусством в области юриспруденции, его вопросы и доводы могли быть убийственными. Обычно он брался исключительно за крупные дела. “Министерству по делам иммиграции, – предположил Элан, – пришлось положить немало сил на уговоры плюс весьма увесистый гонорар, чтобы заручиться его услугами”. Появление Батлера, обратил внимание Элан, вызвало живой интерес и среди репортеров. Клерк монотонно пробубнил:

– По делу Анри Дюваля – ходатайство на основании хабеас корпус.

Элан поднялся и поспешно обратился к судье:

– Милорд, позвольте просить отложить слушание дела до второго вызова.

Это был общепринятый жест вежливости по отношению к другим адвокатам. Те, кто значился в списке после Элана и считал, что его ходатайство не требует пространного обсуждения, могли быстро закончить его рассмотрение и быть свободными. После этого вновь вызывались оставшиеся – те, кто предполагал, что слушание их ходатайств затянется.

Судья молча кивнул, и клерк произнес новое имя.

Опустившись на свое место, Элан почувствовал, что его кто-то трогает за плечо. Обернулся и увидел перед собой А. Р. Батлера. Знаменитый адвокат, распространяя аромат пронзительно душистого лосьона после бритья, во время реплики Элана пересек центральный проход и уселся рядом с молодым коллегой.

– Доброе утро, – прошептал Батлер. – Я тоже по вашему делу – от министерства. Меня зовут Батлер.

Учтиво улыбаясь, он протянул Элану руку. Элан пожал вялую, мягкую ладонь, отметив про себя маникюр, и также шепотом ответил:

– Я знаю.

– Харри Голлэнд представляет судоходную компанию “Нордик”, – он кивком указал на сидевшего рядом с капитаном Яабеком адвоката. – Это ей принадлежит судно, да вы, верно, сами знаете.

– Нет, – признался Элан. – Я не знал. Спасибо.

– Не стоит, старина. Просто подумал, что информация вам не помешает. – А. Р. Батлер вновь похлопал Элана по плечу. – А интересную зацепку вы отыскали. Так что потягаемся.

Дружелюбно кивнув молодому коллеге, А. Р. Батлер величественно прошествовал через проход к своему месту.

Элан проследил за ним глазами, намереваясь ответить вежливостью на вежливость и лично поприветствовать Эдгара Крамера. На мгновение он перехватил на себе изучающий взгляд Крамера, который тут же с неприступным видом демонстративно отвернулся.

Опять прикрываясь ладонью, Том попросил:

– Эй ты, дай хоть пиджак потрогать, где прикоснулся великий человек.

Элан не удержался от улыбки.

– А по-моему, он очень дружелюбен, но его уверенность была напускной. – Элана все более охватывали нервное напряжение и растущая нерешительность.

– Что хорошо в нашей профессии, – прошептал Том, – это то, что прежде, чем зарезать, тебе все улыбаются.

Пошли вторые вызовы.

В обычных условиях зал судебных заседаний к этому моменту был бы уже почти пуст. Но теперь его покинули лишь один-два из собравшихся адвокатов. Было очевидно, что здесь их держал интерес, который вызвало дело Дюваля.

Стоявшее в списке прямо перед ним дело о разводе закончилось.

В зале повисло гнетущее ожидание.

– По делу Анри Дюваля.

Элан встал. Когда он заговорил, голос у него неожиданно пресекся.

– Милорд… – Элан заколебался, кашлянул и умолк. В зале воцарилась мертвая тишина, репортеры поворачивали к нему головы. Элан ощущал на себе оценивающий взгляд серых глаз судьи Уиллиса. Он начал с самого начала.

– Милорд, я выступаю от имени истца Анри Дюваля. Меня зовут Элан Мэйтлэнд. Мой ученый коллега мистер Батлер, – Элан взглянул через проход, где А. Р. Батлер поднялся и поклонился судье, – выступает от имени министерства по делам гражданства и иммиграции, и мой ученый коллега мистер Голлэнд, – Элан посмотрел в шпаргалку, приготовленную минуту назад, – представляет судоходную компанию “Нордик”.

Сидевший рядом с капитаном Яабеком адвокат, встав, почтительно поклонился судье.

– Хорошо, – мрачновато произнес судья Уиллис, – в чем там у вас дело?

Несмотря на мрачный тон, которым был задан вопрос, в нем таилась немалая доля иронии. Едва ли вероятно, чтобы даже такая не от мира сего особа, как член Верховного суда, который предположительно все же просматривал газеты, на протяжении последних одиннадцати дней оставалась в неведении о существовании Анри Дюваля. Но в вопросе содержалось также и напоминание, что суд будет рассматривать одни только должным образом представленные факты и доказательства. Более того, Элану давалось понять, что доводы, изложенные судье два дня назад, должны быть повторены здесь полностью и без каких-либо изъятий.

Все еще пытаясь взять себя в руки, прерывающимся моментами голосом Элан начал свое выступление:

– Если соизволит ваша честь, факты по данному делу заключаются в следующем.

Далее Элан Мэйтлэнд вновь охарактеризовал положение Анри Дюваля на борту “Вастервика”, упомянув о двух “отказах” капитана Яабека доставить Дюваля на берег в иммиграционную службу, и еще раз выдвинул утверждение, что это представляет собой незаконное задержание Дюваля, что, в свою очередь, является нарушением одного из основных прав человека.

Уже по мере того, как он говорил, Элан начал понимать, сколь шатко сооружение, которое он выстраивает. И хотя бойкости и уверенности в нем было куда меньше, чем в предыдущий раз, несгибаемое упрямство заставляло его продолжать. Справа от себя он постоянно ощущал присутствие А. Р. Батлера, который слушал его с приветливой учтивостью, делая время от времени какие-то пометки в своем блокноте. Только раз краешком глаза Элан поймал на лице своего старшего коллеги предательскую снисходительную ухмылку. Капитан же Яабек, как заметил Элан, подавшись вперед, внимательно вслушивался в каждое слово.