– Я могла ошибаться, – перебила инспектора Конни. – Пока я не увижу все фотографии, мы не можем ничего исключать.

– Понятно. Как его зовут?

– Фергюс Эрисс, но в прошлом он использовал и другие имена. Он живет в этом доме уже много лет. Раз он поджег его, то явно не собирается сюда возвращаться, и наши шансы найти Элспит и Мэгги живыми тают с каждой минутой.

Глава 38

Мэгги поцеловала Элспит в щеку, несмотря на кляп, жалея, что ничем не может помочь своей понарошечной матери, которая то и дело стонала от боли. Еще хуже бывало, когда машина тормозила или делала поворот – Элспит при этом катилась в сторону и истошно кричала. Фергюс вынес их по одной из дома и погрузил в багажник своей машины. По крайней мере, они вместе. Мэгги понятия не имела, что случилось с Зевьером. Если он в безопасности, то хорошо.

Было несколько минут после того, как Фергюс погрузил их в багажник, когда Мэгги позволила себе надеяться, что он просто оставит их здесь и исчезнет. Когда двигатель машины не заработал сразу, она представила себе, что он упал и ударился головой или получил удар током на кухне. Рано или поздно кто-нибудь увидит брошенную машину и подойдет к ней. Девочка прислушивалась, надеясь услышать голоса, готовая начать колотить связанными ногами по багажнику. Но затем двигатель взревел, и ее надеждам пришел конец.

С тех пор машина останавливалась один раз, но Фергюс не открыл багажник. Это было еще страшнее, чем когда он похитил ее, и даже страшнее, чем когда она висела над ним и искалеченным телом Элспит. Потому что теперь Мэгги знала точно – этот урод собирается избавиться от них. В квартире они были ему нужны. Он хотел, чтобы они играли свои роли, изображая счастливую семью. Он не стал грузить в машину их вещи. Ни одежду, ни зубные щетки, ни еду. Это была поездка в один конец. Фергюс взял с собой только какие-то бумаги, свечи, спички. И лопату.

Зачем ему понадобилась лопата? Пусть ей всего двенадцать лет, но она видела достаточно ужастиков и стримов с реальными преступлениями, совершаемыми за донаты. Лопата означает долгую поездку в сельскую местность, где будет выкопана яма. Остается надеяться, что ее конец будет быстрым и безболезненным. Мэгги не хотела видеть, как умрет Элспит. Значит, ей придется умереть в одиночестве, никто ее не увидит, никто не услышит ее криков.

Мэгги хотелось заплакать, но у нее не осталось слез. И она попыталась утешиться, погрузившись в грезы. Нет, не о том, как ее обнимает ее мать. Если бы ее мать не сбежала, она, скорее всего, не оказалась бы в багажнике машины этого гребаного Фергюса Эрисса. И не об отце, хотя девочка была уверена, что сейчас он охвачен ужасом и безутешен. Фантазия, давшая ей крохотное облегчение, была более функциональной. В этой фантазии Фергюс, устав от копания могилы для Элспит и для нее, присел, чтобы отдохнуть.

Наверное, Элспит правда потеряла сознание, но она, Мэгги, только притворялась, что она в отключке.

Она нашла на земле кусок кремня и перепилила им веревки, связывавшие ее запястья. Затем освободила ноги и снова легла на землю, ожидая удобного момента. Фергюс, смотрящий в яму, будет стоять смирно. Он не услышит, когда она подкрадется к нему по мягкой земле, держа в руке камень. Но в последний момент он оглянется. Мэгги хотела, чтобы этот ублюдок увидел камень в ее руке и понял, что она мстит ему.

Она долбанет этим камнем Фергюса по голове и проломит ему череп. И тогда она увидит, как через его волосы просачиваются серые мозги. Затем она ногой столкнет этого урода в яму. Он приземлится на спину и будет умирать медленно, пока она будет лопатой – его собственной лопатой – сыпать землю на его лицо. Часть земли попадет ему в рот, и она сможет услышать, как мерзавец хрипит, давясь и задыхаясь, затем он попытается заорать, но его крики захлебнутся из-за того, что все больше и больше земли будет падать на него. Его глаза будут открыты, чтобы он видел, как она засыпает его землей.

Машина остановилась опять. Мэгги попыталась остаться в своей фантазии. Какой смысл возвращаться в реальный мир? Но дверь машины хлопнула, и девочка услышала, как Фергюс идет к багажнику. Она закрыла глаза, не желая снова видеть лицо маньяка, которое пугало и бесило ее.

Фергюс достал из багажника лопату и старую плотную черную куртку. Мэгги чуть-чуть приоткрыла глаза. Она могла видеть деревья, траву, в воздухе пахло дождем. Пели птицы, понятия не имеющие о том, какие ужасы творятся внизу. Других звуков не было. Ни шума автомобильного движения, ни голосов. Ни хотя бы звука пролетающих самолетов.

Фергюс, насвистывая, всадил лопату в землю и принялся копать, не обращая внимания на дождь. Из-под лопаты летела земля, и яма у его ног становилась все длиннее, все глубже.

Мэгги хотела отвести взгляд, но не могла. Дождь становился все сильнее, небо темнело все больше. Наконец маньяк уронил лопату себе под ноги, отошел к деревьям и поволок оттуда что-то к машине. Позабыв о том, что ей надо притворяться, будто она без сознания, Мэгги подняла голову. Фергюс выволок из подлеска и тащил по скользкой траве длинный ящик, сделанный из светлого дерева и зеленый от покрывающего его мха. Увидев его, Мэгги утратила способность мыслить рационально.

– Он предназначен для двух человек, – крикнул Фергюс. – И его можно использовать много раз – так лучше для окружающей среды. Ты и твоя мать сможете всегда быть вместе, и мы начнем нашу новую жизнь. На этот раз я смогу перейти в мир иной. Я сделал все, что должен был сделать на этой земле. Мне пора получить награду.

Фергюс сбросил ящик в яму, затем, смахнув землю с ближайшего надгробия, что-то невнятно пробормотал.

Потом он вытащил из багажника бесчувственную Элспит, и Мэгги услышала, как ее голова ударилась о днище гроба. К тому времени, когда маньяк вернулся за Мэгги, она вопила в свой кляп.

Она вопила, пока Фергюс закрывал гроб крышкой.

Она вопила, пока он забивал крышку гвоздями.

Она вопила еще громче, лежа в полной темноте, пока он засыпал гроб мокрой землей.

Но никто ее не слышал.

Глава 39

Когда приехал Барда, Конни сидела на заднем сиденье полицейской машины, держа