– Ты хочешь, чтобы мы искупались? – спросил Уокер, продолжая тянуть за веревку.

Прежде чем Фейт успела ответить, крабовая ловушка появилась на поверхности воды.

Уокер ухмыльнулся, когда поднял свой улов.

– А Тига гораздо сильнее, чем кажется.

Фейт молчала. Она смотрела на черную прямоугольную коробку, которая заполняла почти всю ловушку.

– Неужели это…

– Благословенный ларец, – сказал Уокер. – Он был у нее.

– Не слишком-то похож.

– Ошибаешься. Он выглядит именно так, как должен выглядеть серебряный сундук, который провел в солоноватой воде сорок лет.

Петли ларчика были изъедены коррозией. Замок не работал. Несколько движений ножа – и Уокер срезал веревку, которой был обмотан ларец. Механически он вложил нож в ножны и осторожно сел напротив Фейт, поставив тяжелый холодный ларец себе на колени.

– Почему бы тебе не открыть крышку, моя сладкая?

– Конечно. – Она прикоснулась губами к его губам и дразняще лизнула их.

Кровь бросилась Уокеру в голову.

– Не напрашивайся на неприятности, – сказал он.

– Чуть позже.

Уокер усмехнулся:

– Ловлю на слове.

Фейт взялась за крышку, но потом заколебалась.

– Что-то не так? – спросил Уокер.

– Я подумала о ящике Пандоры, – призналась она.

– Крышка с этого ящика поднята давным-давно.

Фейт выдохнула и потянула крышку вверх. Крышка не поддалась.

Уокер взялся за дно ларца, который был гораздо чище, чем веревка. Глубокая гравировка помогала ему удержать его.

– Давай, тащи.

Фейт что есть силы вцепилась в холодный металл и потянула. Крышка открылась.

«Сердце полуночи» в жемчужном ореоле лежал на сверкающей груде драгоценностей.

Отложив в сторону прибор ночного видения, Уокер взял в руки большой камень. Даже ночь не могла погасить свет рубина. Он мерцал, словно свежая кровь в свете луны.

Фейт наблюдала за Уокером, когда он рассматривал камень, не отрывая глаз. Лицо его в этот момент было очень трогательным. Фейт казалось, что она готова отдать тысячу камней, похожих на «Сердце полуночи», только бы Уокер посмотрел на нее так же.

– Можно прожить всю жизнь и никогда не прикоснуться к камню, в десять раз менее прекрасному, чем этот, – сказал он. Голос его был глубоким. – Черт побери, как он прекрасен. У меня на ладони лежит мечта каждого охотника за рубинами.

Наконец он вынул замшевый мешочек из кармана и положил в него «Сердце полуночи». Чуть привстав, он расстегнул джинсы и положил рубин в потайной карман.

– Тебе помочь? – вежливо спросила Фейт. Он метнул в нее многозначительный взгляд.

– Позже.

– Теперь я тебя ловлю на слове.

– Сладкая моя, мне того и надо. Эту ночь стоит отпраздновать.

Фейт улыбнулась, несмотря на печаль, от которой у нее перехватило горло, будто веревка поранила ее нежную плоть.

Уокер надел прибор ночного видения и поднял весла. Через пятнадцать минут они были на причале Руби-Байю. Огни в большом доме все еще горели, когда ялик уткнулся носом в шаткий причал. Бумер был в доме. Он почувствовал запах посторонних и залаял.

– Я подержу лодку, вылезай, – сказал Уокер.

Фейт вышла из ялика гораздо увереннее, чем час назад садилась в него. Ее джинсы были липкие и скользкие. Она бы не хотела повторить такую прогулку, но по крайней мере ее больше не пугала мысль оказаться в маленькой лодке.

«Это стоит кое-чего», – сказала она себе. Не столько, конечно, сколько «Сердце полуночи», и, уж конечно, не столько, сколько любовь Уокера. Опыт отношений с Тони научил ее терпению. Она понимала, что только хотеть чего-то – мало. Надо радоваться тому, что у тебя есть, и знать, что желания мало стоят.

– О чем задумалась? – спросил Уокер и поставил ларец на причал.

– Так. Ни о чем. – Фейт потерла глаза. – Просто устала. Из-за волнения, я думаю. – Она собралась ступить на узкую тропу, ведущую к дому через заросли низкого кустарника. – Пойду скажу Эйприл, что ее корабль пришел.

– Подожди, моя сладкая. Уровень воды понижается. Мне надо ослабить веревку на ялике.

Фейт повернулась к Уокеру и стала терпеливо ждать. Никто из них не заметил фигуру, которая скользнула к причалу. Никто из них не почувствовал опасности, пока не стало слишком поздно. Внезапно чья-то сильная рука схватила Фейт за горло. Прежде чем она смогла что-либо крикнуть, рука зажала ей рот.

– Не дергайтесь, мисс Донован, – спокойно проговорил Иванов. – Малейшее движение – и я перережу вам горло.

Уокер мгновенно оценил обстановку и понял, что русский полностью контролирует ситуацию. Фейт была на волосок от смерти. Как и его брат, Лот, она совершила ошибку и доверилась не тому человеку.

Ледяной, смертельный гнев охватил Уокера.

– У нее нет рубина. – Он открыл крышку ларца и поставил его на рассохшийся причал. – Он у меня.

– «Сердце полуночи»? – требовательным тоном спросил русский. – У тебя этот рубин?

Уокер не задумываясь открыл ларец и достал оттуда горсть сверкающих драгоценностей.

– Он здесь.

Уокер раздвинул пальцы и позволил драгоценным камням снова упасть в серебряное нутро ларца, прежде чем Иванов смог увидеть что-то большее, чем просто игру света.

– Давай сюда рубин, – сказал русский. Уокер не собирался этого делать. В тот миг, когда Иванов получит «Сердце полуночи», Фейт будет мертва и он тоже. Фейт знала это так же хорошо, как и Уокер. Она попробовала дернуться. Но не могла. Малейшее движение душило ее. На ногах были кроссовки, а не туфли на шпильке. Она не могла причинить ими Иванову боль. Человек, который ее держал, был очень опытен. Он просчитал все возможные комбинации ее маневра.

– Никакого рубина, пока не отпустишь ее, – предупредил Уокер.

– Давай камень сюда – или она умрет.

– Убьешь ее – и ты мертвец.

Иванов был бледен.

– Я не боюсь тебя, недомерок. Давай рубин.

– Не я решаю, убить тебя или нет, – сказал Уокер, растягивая слова. – Марат Тарасов об этом позаботится. Но я могу себе представить, как он сначала развлечется. Он не захочет, чтобы тот, кто потерял «Сердце полуночи», умер легкой смертью.

– Давай его сейчас же! – почти прокричал Иванов. Уокер поднял сундук, будто собираясь бросить его в воду.

– Дай ей вернуться домой – или я рассыплю все эти драгоценности по дну болота. Ты не сможешь ничего с этим сделать. – Его голос звучал сухо и уверенно, такой же была и его поза. – Тебе могло бы повезти, ты бы нашел «Сердце полуночи», но ни у тебя, ни у твоего босса нет столько времени. Считаю до трех. Один…