На секунду я замерла, а потом сделала то, чего никогда бы несделала раньше: выскочила через окно в сад, опрометью добежала до сарая, гдесадовник Иван держит газонокосилку, садовый инвентарь и прочую лабуду,мгновенно забаррикадировалась изнутри и решила ни за что не высовывать носанаружу. Меньше всего мне хотелось встречаться со Столяровой. Все переговоры сВикой в тот день вела Зайка, пившая потом весь вечер валокордин.

Марта получила максимальный срок, предусмотренный в нашейстране для женщин, и отправилась на зону. Повинуясь порыву, я послала ейпосылку, ничего особенного: тушенка, сгущенка, мыло, сигареты. Примерно черезмесяц ящик прибыл назад вместе с сопроводительной бумагой: «ОсужденнаяЛитвинская от приема посылки отказалась». Больше я не делала попыток хотькак-то облегчить участь Марты и не знаю, жива ли она.

Марго ушла от Глеба и переселилась к Федору. Рароэнтологпо-прежнему занимается кодированием, самое интересное, что он замечательнопреуспел в этом деле.

Заюшка ела безостановочно почти целый месяц. За это время кее бокам прилипло целых десять лишних кило, но, и это всех нас потрясло, Ольгане обратила на сей факт никакого внимания. Более того, глядя в зеркало, оназаявила:

– Ну и что? Зато какой у меня теперь цвет лица! Розовый,свежий, волосы блестят! Вес в пятьдесят пять килограммов не является таким ужизбыточным, и вообще, я обожаю плюшки с вареньем.

Сами понимаете, что Аркадий счастлив и считает теперь Федорасвоим лучшим другом. Кстати, к нам с Хучиком вернулся аппетит, но никакиешаманские действия рароэнтолога тут ни при чем. Дело обстояло так.

Однажды вечером, задолго до описываемых в этой главесобытий, Ирка с возмущением заявила:

– У нас завелась мышь.

– Поставь мышеловку, – пожал плечами Кеша.

– Не могу! – взвизгнула домработница.

– Почему? – удивился тот.

– Я брезгую потом вытаскивать трупы грызунов!

– Тогда живи с мышами, – хихикнул сын. – Одно издвух: либо ты их, либо они тебя.

– Мыши – переносчики страшных инфекций, – взъеласьИрка.

– Ставь мышеловки.

– Не могу…

Мне надоело слушать глупый спор и, прихватив с собой Хучика,который стал напоминать левретку, по недоразумению попавшую в шкуру мопса, яушла в спальню, легла на кровать и от скуки решила навести порядок в сумке. Наглаза попалась небольшая картонная коробка.

Недоумевая, я открыла ее, обнаружила внутри белую пыль безвсякого запаха и тут же вспомнила: «Стерчерит»! Заведующая лабораторией вНИИ ядохимикатов Лариса отсыпала мне, как она говорила, великолепноесредство от грызунов. А я, чтобы не выходить из роли, взяла с собойненужный препарат. Хотя почему ненужный? Может, «Стерчерит» и впрямь избавитнашу кухню от мышей?

Повалявшись еще с час в кровати, я слезла с ложа и поползлав кухню. Честно говоря, я чувствовала себя просто отвратительно, на одном чае слимоном далеко не уедешь.

Там я обнаружила на плите кастрюлю с геркулесовой кашей,сваренной для собак. Задача по уничтожению назойливых грызунов сильноупрощалась.

Я вывалила большую часть овсянки в миску и, с трудомпреодолевая тошноту, сначала перемешала ее с белым порошком, а потом, разложивпо блюдечкам, расставила их по периметру кухни. Будем надеяться, что Ларисахорошо знает свое дело, и мыши, попробовав вкусной кашки, моментально убегут отнас навсегда.

Закончив процедуру, я стала тщательно мыть руки. Хоть Ларисаи утверждала, что отрава совершенно безопасна для людей и животных, нобереженого бог бережет.

Громкое чавканье помешало мне довести до конца процессдезинфекции конечностей. Я оглянулась и обомлела. Хучик, до сих поротворачивавшийся от всех деликатесов, поглощал геркулес.

– Плюнь, – заорала я, кидаясь к мопсу, –немедленно уйди!

Хучик, сообразивший, что сейчас хозяйка отнимет у неговкуснятину, широко разинул пасть и мгновенно проглотил содержимое блюдечка. Неуспела я сориентироваться, как он опустошил второе, третье… Я кинуласьподнимать с пола оставшиеся полными плошки с кашей, их оказалось всего две.Вцепилась в мисочки… и тут до меня дошел восхитительный запах сваренной намолоке овсянки, потрясающий аромат, волшебный, волнующий, невероятный…

Не в силах бороться с аппетитом, я зачерпнула прямо рукойскользкий геркулес и принялась самозабвенно облизывать пальцы. Поверьте,никогда в жизни не ела ничего вкуснее!

Хучик жалобно плакал у моих ног, последнее блюдечко мывылизали с ним вместе и уставились друг на друга.

– Пожалуй, милый, – тихо спросила я, – мы с тобойсожрали всю отраву, приготовленную для несчастных, не сделавших никому плохогомышек. Как думаешь, нам не станет плохо?

Хучик икнул и уставился на меня осоловелым взором. То ли«Стерчерит» и впрямь безопасен для людей и домашних животных, то ли онабсолютно бесполезная вещь, но нам с Хучиком было очень хорошо, простозамечательно. Я схватила мопса и прижала к себе.

– Пошли, милый, вздремнем, на полный желудок отлично спится!

Хуч засопел и закрыл глаза. Я дотащила его до спальни,плюхнула в кровать, устроилась рядом и прошептала:

– Господи, как хорошо поесть! Уж не знаю, предстоит ли нам стобой всю жизнь питаться харчами со «Стерчеритом». Честно говоря, надеюсь, чтоаппетит вернулся навсегда.

И как только некоторые женщины всю жизнь сидят нажестокой диете. Ну зачем им это? Неужели только затем, чтобы стать красивыми?На мой взгляд, намного лучше быть умной.

Сон начал потихоньку овладевать мною. Я свернуласькалачиком, подтянула к своему животу разомлевшего от обильной еды мопса ивнезапно нашла ответ на заданный вопрос. Отчего женщины хотят быть красивыми, ане умными? Ну это просто! Мы очень хорошо знаем, что мужчины, ради которых иприносятся все жертвы, видят лучше, чем соображают.