Позиция Гитлера, которую он сформулировал в меморандуме о Четырехлетием плане, была окончательной. В стране не будет никакой девальвации, а главным приоритетом безусловно останется перевооружение. 18 октября Гитлер формально назначил Геринга главным уполномоченным по выполнению Четырехлетнего плана. В течение следующих дней Геринг обнародовал указы, согласно которым он становился ответственным буквально за все аспекты экономической политики, включая контроль над деловыми СМИ[636]. Шахт остался и министром экономики, и президентом Рейхсбанка. Но инсайдеры отмечали, что Геринг выбросил последнее слово из своего официального титула «премьер-министр Пруссии», и теперь его обычно называли просто премьер-министром. Геринг сделался вторым человеком в Рейхе, не только в качестве главы люфтваффе и всего прусского правительства, но и в качестве главного проводника экономической политики. В любом случае, суть решений, принятых осенью 1936 г., была связана не с политической позицией Геринга, а с перевооружением, и в последующие недели в этой сфере были предприняты самые решительные меры. В начале декабря Министерство авиации готовилось к началу выпуска полного диапазона новых боевых самолетов, не обращая внимания на протесты со стороны Шахта и Министерства финансов[637]. 5 декабря Геринг, председательствуя на собрании представителей вооруженных сил, объявил, что в будущем он будет заведовать военными финансами. Темп германского военного строительства будет диктоваться наличием сырья и рабочей силы, а не денег[638]. На следующий день генерал Фрич как главнокомандующий армии формально одобрил грандиозный план развития вооруженных сил, составленный Фроммом, как основу для всех дальнейших мероприятий[639].

17 декабря 1936 г. в берлинском «Пройссенхаузе» Геринг выступил перед ведущими промышленниками с откровенно апокалиптической речью[640]. Он напомнил аудитории о катастрофических последствиях блокады в годы Первой мировой войны и о грандиозной мобилизации, которую сумела провести Германия во время той войны. Если до войны беспокойство вызывали уже несколько миллиардов, потраченные на оборону, то война обошлась стране в 160 млрд марок. Сейчас же предприниматели опять не спешат создавать новые производственные мощности, опасаясь, что те окажутся избыточными. Но эта идея абсурдна. Геринг уверял слушателей в том, что

Окончания перевооружения не предвидится. Борьба, к которой мы приближаемся, потребует колоссальных производственных мощностей Речь идет только о победе или о поражении. Если мы победим, то предприниматели получат достаточную компенсацию Абсолютно несущественно, будет ли возможна в каждом случае амортизация новых инвестиций. На карту поставлено все Все эгоистические соображения должны быть забыты. На кону стоит будущее всей нашей нации. Мы живем в эпоху, когда впереди маячат решающие сражения. Мы уже стоим на пороге мобилизации и уже ведем войну, хотя пушки пока молчат.

Неделю спустя, на Рождество 1936 г., Геринг объявил, что предприятия люфтваффе переводятся на мобилизационный режим. Закупки следует осуществлять без оглядки на бюджет Министерства авиации. Рабочие немецких заводов, имеющие подготовку в сфере авиационного производства, должны занять места, зарезервированные за ними на случай войны[641].

Если управление гражданской экономикой в целом по-прежнему находилось в руках Шахта, то Геринг создал новую организацию для реализации целей, обозначенных в Четырехлетием плане[642]. Ее главные фигуры – такие, как полковник Фриц Лёб, один из архитекторов развития люфтваффе, – были набраны из военных кругов. В ее состав входили и партийцы – например, Герберт Бакке, на которого в дополнение к его службе в Министерстве сельского хозяйства была возложена ответственность за сельскохозяйственную сторону Четырехлетнего плана, или гауляйтер Йозеф Вагнер, ответственный за контроль над ценами и заработками. Наконец, в этой организации числились также ближайшие помощники Геринга, такие как Эрих Нойман, прусский карьерный служащий, в рамках Четырехлетнего плана заведовавший валютными вопросами. Кроме того, Геринг мог опереться на многочисленных специалистов, с 1934 г. участвовавших в различных программах по достижению экономической самодостаточности. Руководство научно-исследовательскими и опытно-конструкторскими работами в отделе сырья, возглавлявшегося Лёбом, было поручено Карлу Крауху, ведущему специалисту IG Farben по синтетическому топливу. Пауль Плейгер и Ганс Керль, преданные члены партии, были рекрутированы из штата сотрудников Вильгельма Кепплера, чтобы отвечать за металлы и синтетические ткани соответственно. Эти люди проявили себя в первые годы существования режима и многие из них поддерживали тесные личные отношения друг с другом[643]. Хотя бюджет Четырехлетнего плана был несопоставим с расходами, замышлявшимися армией и люфтваффе, инвестиции, запланированные новой организацией Геринга, все равно достигали колоссальных объемов. К концу 1937 г. перспективный инвестиционный бюджет Четырехлетнего плана приблизился к 10 млрд рейхсмарок[644]. В целом на План в 1936–1940 гг. должно было приходиться где-то от 20 % до 25 % всех инвестиций в германской экономике. Цель этих расходов заключалась в том, чтобы вдвое снизить стоимость германского импорта путем создания мощностей по производству сырья на сумму порядка 2,3 млрд рейхсмарок, или примерно 5 % от всего германского промышленного производства.

Разумеется, Четырехлетний план возник не на пустом месте. В 1934–1936 гг. Ганс Керль уже создал новый завод по производству штапельных волокон (Zellwolle) с годовой производительностью в 45 тыс. тонн. Будучи бесцеремонно мобилизованным на выполнение Четырехлетнего плана, Керль поставил перед собой новую цель – достигнуть к 1940 г. годовой производительности в 160 тыс. тонн[645].