останки после политического и семейного соперничества.

- Мензоберранзан – неприятное место, - сказала Кэтти-бри. – Здесь я этого не чувствую, и не думаю, чтобы нас обманывали. Их улыбки настоящие, и причина тому – радость.

- Они играют старательно, а пьют ещё старательнее, - сказал Энтрери, которого мучила чудовищная головная боль. – Они танцуют, любят и поют – всё самозабвенно.

- И пьют, - с понимающей усмешкой повторил Джарлакс.

Энтрери застонал и обхватил руками голову.

- Понравилось проведённое с Весси время? – со смешком спросила Кэтти-бри.

- Даже слишком. Но да. Он отвёл меня в место под названием Де’лирр. Не знал, что дроу могут так сильно потеть.

Остальные двое уставились на него с любопытством.

- Это был наполовину танец, наполовину бой, целью которого было как можно дольше оставаться на полу. Мало кто ушёл оттуда в одиночестве.

- Включая Энтрери?

Тот просто пожал плечами и даже как будто немного покраснел, что застало Кэтти-бри врасплох.

- Они живые, - продолжал Энтрери. – Может быть, самые живые из всех, кого я знал. Они играют старательнее, чем многие сражаются.

После небольшого молчания Кэтти-бри изумила спутников, когда посмотрела на Джарлакса и спросила:

- Ты уже готов признаться?

- Дорогая госпожа, о чём ты?

- Что мы на самом деле оказались здесь, на крайнем севере, из-за Каллиды, - повторила Кэтти-бри. – Дело было не в Доум’вилль и уж точно не в Хазид’хи. Ты привёл нас сюда, потому что знал об этом месте.

- Не знал, - сказал Джарлакс, серьёзно и спокойно, совершенно не рисуясь. – Я не знал о нём, но…

- Но…

- Но да, я подозревал о его существовании.

Кэтти-бри откинулась на спинку стула и вздохнула. Артемис Энтрери скрестил взгляды с наёмником.

- В том же путешествии, в котором я посетил Лунолесье, я повстречал очень старого эльфа в Серебристой Луне, который рассказывал безумные истории о дроу на севере, на самой вершине мира.

- Что за чудесное совпадение, - саркастично заметила Кэтти-бри.

- Это было не совпадение, - признал Джарлакс. – Я уже слышал о Фривиндле, и уже попросил местного лорда расследовать эти слухи и устроить мой визит к Синнафейн. Видите ли, дело всегда было и в Доум’вилль тоже, и да, хотя это и не так важно – в Хазид’хи. В грядущих испытаниях Мензоберранзана нахождение Доум’вилль, если она та, кто я думаю, будет очень важным. Я знал, что она была на севере, и, казалось, каким-то образом сумела выжить. Я думал, что она может быть здесь, если это здесь действительно существует.

Энтрери фыркнул.

- Что? – спросил его Джарлакс.

- Мне не нравится, когда меня используют, - сказал тот. – Хотя странно, что меня это вообще удивляет, раз уж речь о тебе.

- Тебя не использовали и не обманывали.

- Звучит, как твои слова инквизиторам, - сказала Кэтти-бри. – Помнишь, те, из-за которых нас чуть с утёса не сбросили.

- О Каллиде я знал только из рассказов эльфа, приближавшегося к концу жизни и казавшегося скорее затерявшимся в фантазиях, чем живущим в настоящем вокруг, - сказал Джарлакс. – Я даже не знал названия этого города и понятия не имел, что он может располагаться внутри ледника – или что он будет похож на это.

- Не считая дроу, - сказала Кэтти-бри.

- Да, и того, что они не поклоняются Ллос, того, что их общество не является жестоким и несправедливым. Если верить тому, что Фривиндль рассказал мне об этих дроу, мы нашли общество эгалитарное и высокоморальное, место, где ты выживаешь потому, что можешь положиться на других, а они выживают, потому что могут положиться на тебя. Вы понимаете, что значит такая возможность для меня, которому пришлось выживать в Мензоберранзане? Для Закнафейна, который отдал жизнь просто ради того, чтобы его верховная мать не убила его собственного сына – лишь по той причине, что он отказался выполнять омерзительные требования Паучьей Королевы?

- Значит, Зак знал, - сказал Энтрери.

- Нет, - резко ответил Джарлакс. – Я не говорил никому, кроме Даб’ней, которая была со мной на востоке, и заставил её поклясться хранить молчание. Вы понимаете, каким огромным могло быть разочарование Зака, если бы рассказы Фривиндля действительно оказались пустой выдумкой? Я не мог поступить так с ним – или даже с Киммуриэлем и Громфом.

- Громфом? – недоверчиво повторила Кэтти-бри.

- Громфом, - объявил Джарлакс. – Или любым другим. Любым из Бреган Д’эрт и большинством дроу из Мензоберранзана. Я не сказал вам по тем же причинам, по которым не сказала Даб’ней: потому что мы понимаем, каковы ставки для тех из нас, кто сбежал из Мензоберранзана и от Паучьей Королевы. На это – Каллиду, эвендроу, на всё это – мы не смели даже надеяться.

- Поэтому я отрицаю ваш гнев и ваше обвинение в обмане, поскольку дело тут и в Доум’вилль, мы делаем это ради неё, ради её бедной матери и ради надежды, что мы сможем сделать что-нибудь, чтобы предотвратить, или уменьшить грядущую бурю в Мензоберранзане – или по крайней мере убедиться, что в ней победит верная сторона. Может быть, для вас это неважно, но очень важно для меня.

- Для меня – неважно, - сказал Энтрери, однако опустил взгляд, чтобы не смотреть в глаза товарищей, и Кэтти-бри подумала, что он просто хотел сказать что-то – что угодно – чтобы отомстить за то, что его водили вокруг пальца.

- А для меня важно, - сказала она Джарлаксу. – Это важно для моего мужа и моей семьи.

Когда она закончила, она подумала о том, какое настроение было у Дзирта в последнее время, и добавила про себя: «Я так думаю».

- Однако выскажу предостережение: мы на самом деле не знаем, что такое Каллида, - добавила она.

- Мы видели, как они сражаются, - вмешался Энтрери, снова подняв взгляд. Его выражение было смертельно серьёзным. – Этого не узнать в кружке вязания или рисуя красивые картины. И за ночь, проведённую в компании Весси, я увидел ещё больше примеров того, как они сражаются – поединков на оружии с затупленными лезвиями. Если дюжина эвендроу сразится с дюжиной дроу из Мензоберранзана, единственное, на что я готов поставить – что обе стороны проиграют.

- Это суровая земля, - напомнила ему Кэтти-бри.

- Возможно, - ответил Энтрери. – Но по моему опыту те, кто